И восстанут Злые - Даниэль Пейдж
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В центре поляны темнел странный силуэт. Он казался сразу четким и расплывчатым, плотным и настоящим, но каким-то призрачным. Не получалось наверняка определить его форму или размер. Какое-то раненое животное? Или что-то более необычное?
Чем бы это ни было, имелось в нем нечто подозрительное — пожалуй, даже зловещее. От одного взгляда на него у меня подкашивались ноги, а кожа покрывалась мурашками. Но в то же время мне было любопытно. И вместо того чтобы со всех ног мчаться прочь, я без единого сомнения шагнула вперед. В тот же момент четыре головы повернулись в мою сторону.
То, что, как мне думалось, было одним животным, на самом деле оказалось четырьмя скрюченными людьми, которые сбились вместе так тесно, что практически сливались в одно целое. Когда они подняли головы, луна осветила длинные и узкие гниющие лица — каждое окрашенное в свой оттенок зеленого, — и стало видно, что на всех надеты обветшалые остроконечные шляпы. Одновременно четыре фигуры открыли рты и принялись шептать. Ведьмы.
Я сделала еще один шаг, а потом еще, становясь все уверенней, все ближе подходя к ним. И вот душу охватило ощущение, удивительно похожее на радость. Шепот ведьм становился более взволнованным и пронзительным, а потом, когда я была уже совсем близко, они начали исчезать, тая, оседая на землю, словно черные свечи. Когда они растворились совсем, я поняла, что нашла искомое. В земле, как раз там, где толпились ведьмы, был маленький водоем, бурлящий в центре. Источник с водой такой черной, словно жидкая темнота.
Я опустилась на колени, вглядываясь в нее, но не успела даже пальцем коснуться, как из воды начало что-то появляться. Новая, еще более темная и мрачная фигура, медленно принимающая форму. Из поблескивающей массы тьмы возникла девушка. На поляне, прямо напротив меня, зависла Озма.
Это была вроде бы та же самая Озма, которую я знала, но вместе с этим… совсем другая. У нее были те же изумрудно-зеленые глаза и красные маки в волосах, то же изящное, миниатюрное тело. Но кожа принцессы сияла, а волосы ее плотными жгутами извивались вокруг лица, словно змеи. В зрачках Озмы горели крошечные огоньки, а за спиной выросли два огромных крыла, как у бабочки. Они были в несколько раз больше самой принцессы и украшены замысловатым золотистым узором. Когда Озма осторожно ими взмахнула, крылья заискрились от энергии.
Она протянула руку в мою сторону.
— Поднимайся! — воскликнула девушка, и я ощутила, как ноги отрываются от земли.
6
Я распахнула глаза. Задумалась. Я уже не спала и снова оказалась в выделенной нам комнате в Королевстве обезьян. Над гамаком склонилась Озма, вглядываясь в мое лицо с тем же напряженным выражением, что и во сне. Свет потоками лился сквозь окна, превращая принцессу практически в силуэт. Она протянула мне руку.
— Поднимайся, — сказала Озма.
От этого единственного слова я так подскочила от испуга, что едва не вывалилась из гамака. Но потом принцесса высунула язык и заулюлюкала, дразнясь, а когда она рассмеялась, я почувствовала, как сердце постепенно замедляет бег, возвращаясь к нормальному ритму.
Померещилось. Это был всего лишь сон. Правда? Я ухватилась за протянутую руку Озмы и с ее помощью поднялась из гамака, пытаясь успокоить разыгравшееся воображение. «Это всего лишь сон», — мысленно повторила я себе. Но вдруг он был чем-то большим? Что бы это значило? И куда важнее, почему я ощущаю странное разочарование, что он закончился. Что таится в этом сне, если там я прекрасно чувствовала, что приближаюсь к истинному злу, но, даже будучи в силах в любой момент повернуть назад, подходила все ближе и ближе?
Какая-то часть меня даже хотела этого. Наверное. Пожалуй, пока просто не стоит об этом думать. Поднявшись, я ощутила, что после вчерашнего дня меня еще шатает, но я наконец выспалась, и тело уже практически не болело.
Ночью я была слишком измотана, чтобы как следует исследовать наши покои, но теперь выдался шанс оглядеться. Смотреть особо было и не на что. В углу я приметила ширму, из тех, за которыми в старых фильмах застенчиво скрывались невинные девицы, чтобы сменить наряд. На деревянной подставке у окна стояла большая чаша, наполненная пузырящейся водой, на поверхности которой плавала парочка крупных розовых лепестков. Я подошла и с удовольствием умыла лицо. Испаряясь, вода приятно покалывала кожу.
Я была рада, что в комнате не имелось зеркала — как-то не хотелось знать, насколько ужасно я сейчас выгляжу. Да, конечно, я вчера по-быстрому окунулась в ручей, когда мы с обезьянами шли через джунгли, — просто чтобы смыть с тела кровь Льва, но меня не покидало ощущение, что я до сих пор выгляжу неважно. А как иначе? До этой ночи последний раз я спала перед устроенным Дороти празднеством.
Вода из чаши оказалась освежающей, с легким цветочным ароматом, и было приятно наконец умыться и смыть с волос осевшие на них за долгие дни грязь и пыль.
— Итак, что будем делать дальше? — спросила я.
Не знаю, обращен ли был этот вопрос к Озме или к самой себе. Я не ждала, что она поймет, о чем ее спрашивают, но с Озмой, по крайней мере, можно было поговорить. Знаете, я выросла с мамой, которая большую часть времени была не в себе, так что привыкла беседовать с людьми, которые на самом деле и не слушают. Ничего особенного.
Как бы то ни было, после всего, что мы с Озмой пережили вместе, я даже к ней привязалась. Нет, возможно, она не та подружка, которую хотелось бы иметь, но хоть какая-то. А друзей мне сейчас очень не хватало, ведь Звездочки больше нет, а Нокс пропал.
— Мы не можем навечно здесь оставаться, — заявила я, воспользовавшись готовностью Озмы притвориться внимательным слушателем. — Но просто не представляю, что делать дальше. Вернуться обратно в город? Отправиться на поиски Дороти? Попытаться найти Страшилу и достать его мозги?
При мысли об этом я вздрогнула. Знаю, в конце концов придется это сделать, но, честно, совсем не хочется. Каждый раз, когда я хоть немного преуспеваю в своем деле, появляется кто-то и говорит делать совершенно другое; каждый раз, когда нахожу время подумать, возникает очередная тайна, которую невозможно разгадать. Кажется, я застряла на одном месте.
Озма выжидающе смотрела в ответ, и внезапно
