Черная кровь войны - Ингвар Эйферзухт

– Нужно выбираться отсюда. Нам еще часа два ехать, в лучшем случае, дорога сами видите какая.

– Витя, не мороси! Сейчас передохнем минут пять и поедем, – Я прошелся по вагончику, достал из рюкзака початую пачку соли и банку с сахаром и поставил на полку рядом с буржуйкой. Может в тяжелую минуту кому и пригодиться, рядом с буржуйкой оставили запас дров и коробок спичек в жестяной коробке. Это тайга, тут всякое может случиться и даже столь малые припасы могут кому-то спасти жизнь. С трудом закрыв дверь, придавили ее бревном к искореженному косяку. Всё, в путь.

К Пыть-Яху мы подъехали часам к четырем. Обратный путь был не таким радужным. Витек засадил машину в болото, буквально в пяти метрах от сухого участка. Снег помешал нормально разглядеть колею, и он взяв чуть правее потерял скорость и сел. Хорошо еще, что окончательно не зарылся. Пришлось выгружать трубу, чтобы облегчить машину, обкапываться и подсовывать сбитые бревна под колеса. Для большего контакта пришлось приспустить колеса. Мы вымотались, как черти, но КрАЗ выполз сам. Бревна кинули прямо там, сил загружать их обратно не было, перекидали трубу в кузов и загрузившись выехали на зимник. Дальше было проще, прошли по зимнику и выскочили на промысловую грунтовку.

Нам очень повезло, что было 8 мая, предпраздничный день, на дорогах мы не встретили ни одного гаишника. Наш КрАЗ был так уделан грязью, что первый же пост точно остановил бы нас. Объяснять, как в кузове очутилось шесть тонн дюралевой трубы и откуда взялся мертвый медведь, нет уж, увольте. Нам просто повезло и не первый раз за день. Оставалось просто сдать трубу барыгам и доехать до дома. Но это проще сказать, чем сделать.

Из десятка мелких фирмочек по приему цветмета вечером праздничного дня работало только две. В одной просто не оказалось денег и нам предложили выгрузить товар сейчас, а за деньгами прийти в понедельник. Или уж лучше бы сразу сказали в четверг после дождичка. А вот в другой повезло, хозяин был на месте и с деньгами.

На этот раз трубу разгружали не мы, пообещали заплатить местным бичам. Они, несмотря на организмы измученные нарзаном, шустро скидали трубу на землю. Я, чтобы они не уперли вещи из кузова, сидел прямо там. О том, что что-то пошло не так, понял только по возмущенным голосам Харитона и Витьки и гортанным крикам детей гор. Как же меня это все задолбало! Судя по всему, нас решили банально кинуть. Если на предыдущей фирме развод был на уровне «утром стулья, вечером деньги», то тут поступили хитрее. Мы товар уже выгрузили, а теперь нам платить не желают, хотя сумму мы уже обговорили.

– Потапыч, – заорал Харитон, – у нас проблемы.

– Иду, – и я выглянул наружу.

У заднего борта стояли напряженные Харитон и Витек с монтировкой в руках. Вокруг них кучковалось четверо заросших бородами абреков, среди которых выделялся, как прыщ, мелкий хозяин. У каждого из абреков на поясе по кинжалу внушительного размера. «Совсем страх потеряли, в открытую с “холодняком” ходят!» – мелькнула мысль.

– Слышь, да. Выхади, пагаварим, – подняв голову с вызовом крикнул мелкий прыщ.

– А ты кто? – с высоты своего роста, да еще и с борта КрАЗа, любого можно давить психологически.

– Джохар, хозяин я здесь.

– Ну тогда вот тебе подарок, хозяин, – я одним движением охотничьего ножа разрезал завязку на куске полиэтилена в которой была завернута голова медведя и ударом ноги отправил ее в сторону горцев. Мы еще утром отрезали голову медведя, хотели с хантом Васей по хантыйскому обычаю устроить «медвежьи поминки», но видать не судьба. Пусть теперь гнев души убитого медведя падет на головы чеченцев, они наших обычаев не знают, наверняка как трофей оставят себе.

Пока все пялились на упавшую к ногам Джохара голову, я схватил прикрытое брезентом ружье и навел на гопкомпанию.

– Какой ты хозяин? Хозяин тайги здесь медведь, а я его утром своими руками завалил. А если ты по понятиям хочешь поговорить, то не забывай о Володе Черном. Он здесь хозяин, «вор в законе» и беспредел творить не даст, даже вам, чеченцам. А то, что ты творишь, беспредел и есть. Так, что ударим по рукам, обменяем товар на деньги и разойдемся с миром. А скоро у нас будет еще одна крупная партия цветмета, подумай о будущей выгоде.

Нохча покурлыкали злыми голосами между собой и мелкий, но от этого не менее опасный, Джохар, достав из кармана толстую пачку денег, отсчитал четыре тысячи долларов и молча отдал Харитону.

– Ты заезжай еще, тавар привази. Все честно будет, без обмана. Ты воин, к тебе и уважение, как к воину.

– Да без вопросов. Как только, так сразу. Поехали пацаны, – сказал я напряженным Харитону и Витьку. Ружье я предусмотрительно не опускал до тех пор, пока Витька не завел машину и не тронулся с места.

До базы мы доехали в полном молчании. Вяло помогли Витьке сбить грязь с машины водой из шланга. Сходили в баню, знакомые ребята натопили и попарились, еще и на нашу долю воды хватило. Раскидали полученные деньги по карманам и пошли ужинать. За ужином мы втихаря под столом разлили бутылку водки, купленную по дороге, быстро поели и разошлись. После ужина я сразу завалился спать и последняя мысль перед тем, как погрузиться в сон была: «А ведь неплохо все прошло!».

Глава 5

Нефтеюганск – Сургут – база ЦпоРС

1993 год

С Валерой мы встретились в управлении «Юганскнефтегаза», он радостно поприветствовал меня и сразу перешел к делу. Почувствовал, что я окончательно согласен. Достал из портфеля два экземпляра договора уже с печатями и отдал мне. Я внимательно их просмотрел, хотя в договорах ничего не понимаю.

– Слушай, а что по оплате проживания и питания? – спросил я. – Просто недавно слышал, что народ завербовался на работы «на северах», а с них за питание и проживание на буровой взяли, как в пятизвездочном отеле. Так что вернулись они, почти ничего не заработав.

– Тут все нормально, вот в этих пунктах прописано, что все бесплатно, – и показал мне пункты в договоре, где это все было прописано.

Задал еще пару вопросов о зарплате, медстраховке и прочих бытовых мелочах, и махнув рукой, подписал оба экземпляра. Следом написал заявление перевести неполученную заработную плату на счет фирмы. Сходил в кадры и оформил увольнение «по собственному желанию» с двухнедельной отработкой. Текучка у нас в конторе страшная, меня никто даже не спросил, почему увольняюсь, только старая кадровичка Ольга Сергеевна пожелала мне удачи и вручила «бегунок».

– Ты уж, Саша, не теряйся, если что, возвращайся к нам, на старое место. Мы тебя всегда примем. Люди все время уходят и приходят, не успеваем кадры подбирать и оформлять.