Цепные Псы Россы - Дмитрий Самохин

«Именно. Нас обнаружили. И пытались подбить. Нужно срочно уходить. Я беру управление на себя»

Никита подключился к внешним экранам корабля и пошел на снижение.

«Кто на нас напал?» — спросил недоуменно Заир.

«Я не знаю»

«Я не почувствовал ничего. Только приборы сошли с ума»

«Я тоже. Возможно мы просто попали в воздушную ловушку. У местных есть коридоры, по которым разрешено летать, а в остальных местах расставлены подобные ловушки, чтобы неповадно было шастать» — попытался логически объяснить происшествие Никита

«Эх, Горец, нам бы сейчас „хамелеон“ накинуть»

«Он окончательно вышел из строя. Можешь и не мечтать» — отрезал Никита.

Капсула послушно шла вниз.

Ежонок лежала рядом в ложементе и с интересом изучала окружающее пространство. Никита чувствовал ее присутствие. Она подключилась к внешним экранам корабля и наблюдала за спуском. Судя по мечтательной улыбке, она ни о чем не догадывалась.

Под ними проплывали непохожие ни на что леса, состоящие из странных деревьев, больше всего напоминающих громадные термитники. Чуть дальше лежали несколько деревенских поселений, разделенных нормальным лесом. Деревья в этом лесу, казалось, ничем не отличались от собратьев обитаемых планет Древа. Леса неожиданно закончились, и за ними показались чёрные поля. Мертвая земля говорила сама за себя. Когда-то здесь шли боевые действия. Здесь страдали и умирали люди. Эти места были пропитаны чужой болью и смертью, и земля с тех пор так и не смогла выздороветь. Сколько прошло времени, бог его знает, но эти поля еще долгое время будут мертвыми. От нее поднималась волна смертельного страха и боли.

Вдалеке за лесами возвышался город. Один из мегаполисов, окруженный сплошной бетонной стеной с силовым барьером внутри. Бесконечные полосы монорельсовых дорог выходили из города и исчезали за горизонтом, уходя к другим мегаполисам. Замкнутая транспортная система, по которой циркулировали без промежуточных остановок скоростные поезда. Один из таких, набирая скорость, покинул город и устремился сквозь лес на юг.

Над городом висели серые тучи, сотканные из дыма заводских труб и городского отопления. Они напоминали плесень, паразитирующую на теле города. Солнечные лучи там были редким гостем. Судя по дрожанию туч, в городе шел дождь.

Никита поежился. Он вспомнил родной город, в котором прожил чуть больше семнадцати лет. Тусклые утомленные повседневной работой лица родных и близких. Безрадостные серые прохожие, торопящиеся в утренних сумерках на завод, вечером спешащие по магазинам и домой. И так изо дня в день, из недели в неделю, из месяца в месяц от рождения к смерти. Он сбежал от этой жизни, чувствуя что задыхается, сбежал к другой судьбе и вспоминал о прошлом лишь в редких кошмарах. И тут накатило.

Никита отвел взгляд в сторону, стараясь отвлечься, и тут же позабыл обо всем. Его внимание привлекли два истребителя, летящие к ним от города. Плоские черные машины до поры до времени были невидимы, они тоже использовали технологию «хамелеона», теперь они вынырнули из облаков и стали отчетливо видны.

«У нас проблемы, Горец! У нас крутые проблемы!» — завопил Заир.

Безмолвная речь через «разгонник» не передавала эмоции, но сейчас Никите, казалось, что он слышит панику в голосе Заира.

«Вижу, разбери меня глот. Вижу» — отозвался он.

Что делать? Бой в воздушном пространстве не входил в их планы. «ГЕК» был оборудован бортовым излучателем, и он оставался доступен, но начинать вынужденный контакт с местными через сбитые истребители не лучший способ установить дружеские отношения. А в решительные намерения ястребов спалить «ГЕК», Никита не сомневался.

Ежонок тоже заметила самолеты:

— Ребята, нас кажется встречают?

— Не думаю только, что стоит ждать цветы и оркестр, — хмуро сказал Никита.

Как же все неудачно складывалось. У него не осталось другого выхода. Он активировал бортовой излучатель и перед глазами появилась сетка прицела. Никита стал ждать. Стрелять первым он не хотел.

Ястребы прошли над капсулой, улетели далеко назад, развернулись и стали заходить на атаку. От истребителей отделились ракеты и, набирая скорость, устремились к «ГЕКу».

«Заир, управление на тебя» — приказал Никита и почувствовал, как Заир принял управление.

«Порядок, Горец»

Горец ухмыльнулся и короткими лучами поразил подлетающие ракеты. Они взорвались, разбрызгивая вокруг себя клочья пламени и осколков.

Ястребы низко прошли над корпусом челнока и полетели к городу, чтобы совершить новый разворот и заход на цель.

— Зачем они это? Мы же ничего им плохого не делаем! — нервничала Ежонок.

У него не было времени, чтобы её утешить, но он чувствовал, что она очень боится, но держит себя в руках, не поддается панике. А паниковать есть от чего.

Даже если они и уничтожат ястребов, то все равно об их визите теперь будет известно повсюду. А если обитатели этой чудной планеты решили отрешиться от внешнего мира и добровольно обрекли себя на одиночество, для них появление Горца и копании прямая угроза их привычному укладу жизни. Проще спалить всех к глоту и забыть как о страшном сне.

Истребители прочихались пулеметами. Никита почувствовал, как пули застучали по корпусу челнока. Слава творцу, для «ГЕКа» они были не страшны. Пролетев над ними, истребители заложили новый вираж и выпустили ракеты. Горец успел управиться и с ними. В небе расцвели еще четыре огненных розочки.

Никита не хотел сжигать истребители. Пока он оборонялся, ещё оставалась надежда, что удастся объясниться и установить дружеский контакт, но если кто-нибудь умрет, о дружбе и дипломатии можно забыть. Местные им не простят.

Новый вираж ястребов. Они кружили над «ГЕКом» точно падальщики. Следующую атаку Никита не смог отразить, излучатели тут оказались бесполезны. По ним ударили высокочастотным резонатором, один раз, второй, третий. Это было то самое оружие, которым вывели до этого всю электронику. Вот и сейчас получился тот же результат. Бортовой компьютер замкнуло, и он отрубился.

Капсула резко клюнула вниз носом и ушла в свободное падение.

— Мы подбиты!!! — закричала Ежонок.

— Без паники! — потребовал Горец.

Электроника приказала долго жить. Компьютер не пережил этого известия. К сожалению, с «ГЕКом» можно было попрощаться, но умирать Никита не собирался. У них еще оставалась механика.

Он нащупал между ложементами рукоять катапульты, и рванул её на себя. Верхняя часть капсулы резко оторвалась от «ГЕКа» и ушла куда-то вверх. Их ложементы пришли в вертикальное положение и были отстрелены. Капсула продолжала падать, а они набирали высоту.

Ежонок вжалась в кресло, ухватившись за подлокотники, так что даже пальцы побелели. Ей было очень страшно. Заир сидел неподвижно с закрытыми глазами.

Кресла достигли пика подъема и резко устремились вниз. Выстрелили парашюты, и они начали плавное снижение.

Теперь для ястребов они были как на ладони. Легкая мишень, можно расстрелять из пулеметов. Никита даже успел попрощаться с жизнью. Было только обидно за Ежонка. Какой же он дурак, что согласился взять её с собой. Стало так обидно, что Никита стиснул зубами рвущийся наружу вой.

Ястребы совершили круг над снижающимися ложементами и направились назад к городу.

Похоже добивать их никто не собирался.

Камень с сердца упал. На земле они будут не такой легкой добычей. Можно и побороться.

Он увидел, как умер их «ГЕК». Челнок упал в сердце леса, ломая деревья, и взорвался. Начался пожар. В небо поднялся столб чёрного дыма — сигнальный костер.

Они приземлились на лесной окраине.

Ложемент Никиты ударился об землю и перевернулся. Вслед за парашютом его протащило по земле метров на десять вниз по склону. Ему повезло, что он оказался вверху, а не бороздил носом землю, придавленный креслом.

Пока ложемент тащило вслед за парашютом, Никита извлек из куртки простой нож с выкидным лезвием и перерезал крепления кресла, потом приподнялся, подтянулся и обрезал стропы парашюта. Кресло тряхнуло и остановилось, налетев на корягу. Никита вылетел вперед и покатился по склону вниз.

Вот и приземлились. Вот и допрыгались.

Поднявшись с земли, Никита бросился вверх по склону, где виднелись упакованные прочно друзья. Он волновался за Таньку. Как она пережила приземление. Все ли хорошо.

В первом ложементе оказался Заир. Он уже справился с торможением и стропами парашюта, теперь выбирался из кресла, бледный и с прокушенной губой. Капельки крови текли по подбородку. Похоже у него застряла нога. Он тянул её изо всех сил, дёргал ремни, пытаясь освободиться.