Лейтенант Магу-2 - Вадим Полищук

Фелонов предложение начальства поддержал, и обещал присоединиться сразу, как только вернет в гостиницу добытый экспедицией груз. Ну, кто бы сомневался.

Глава 3

Ночка выдалась безлунная, тьма вокруг — хоть глаз выколи. В самый раз для обтяпывания темных делишек. Или совершения вылазок в расположение вражеских войск. Здесь, правда не вражеский тыл, а мирно спящий Зубурук уже полсотни лет как вошедший в состав Руоссии, но в данном конкретном случае темнота играла на руку трем военным, тащившим тяжелые тюки за пределы постоялого двора.

— Твою же мать!

Ивасов оступился, и едва не оказался придавленным своим же тюком.

— Тихо, — прошипел Алекс. — Ставьте здесь и топайте за остальным. Я покараулю.

Когда унтеры ушли за второй партией груза, лейтенант вытащил часы и попытался разглядеть положение стрелок. Бесполезно. Часы Алекс вернул в карман, огляделся и негромко позвал.

— Шохад! Шохад, ты где?

— Я здесь, офицер.

Караванщик неожиданно отозвался из-за спины лейтенанта, как оказалось, он стоял буквально в пяти шагах. Алекс едва удержал палец на спусковом крючке.

— В следующий раз за спину мне не заходи, могу и пальнуть.

— Хорошо не буду, — согласился Шохад.

Алекс опустил «гранд».

— Что с верблюдами?

— Я купил семерых, как ты и сказал. Они здесь в загоне.

— Веди их сюда.

Караванщик растворился в ночи бесшумно, как и появился. Спустя пару минут притопали оба унтера, сгибавшиеся под тяжестью токов с продовольствием и инструментом.

— Сейчас Шохад пригонит верблюдов, и тронемся.

Однако все оказалось вовсе не так быстро, с распределением вьюков по массе и погрузкой в темноте провозились больше часа. Еще больше, почти два, потратили на заполнение всех бурдюков у колодца на окраине Зубурука. Следующие две недели им предстояло существовать в автономном режиме. Когда красноватый рассвет залил восточную часть горизонта, верблюды успели отойти от города верст на десять.

К полудню, когда начали попадаться первые песчаные участки, Шохад сообщил Алексу.

— Здесь мы свернем с дороги.

Лейтенант молча кивнул. С оружием у них было совсем плохо. На четверых — два револьвера, пехотная сабля и два солдатских тесака. Отныне их основным оружием стала незаметность, а защитой — необозримые пространства песка. Верблюды двинулись в пустыню вслед за бактрианом Шохада. Лейтенант чуть отстал и поравнялся с верблюдом Фелонова.

— Следи за ним, чтобы не сбежал, особенно ночью. На дороге мы могли идти хотя бы по компасу, а сейчас полностью зависим от него.

— Не волнуйтесь, господин лейтенант, — заверил его унтер, — не сбежит. Глаз с него не спустим.

Ивасов молча кивнул — все понял.

Первый день запомнился только тем, что из-за бессонной ночи хотелось спать, и все потихоньку клевали носами в такт верблюжьим шагам. А вокруг расстилалось бескрайнее песчаное море, в котором изредка попадались отдельные островки глины или камня. Какие-либо ориентиры на местности отсутствовали, уже на второй день Алекс понятия не имел, куда они движутся. И только по тому, что солнце вставало слева, а садилось по правую руку, можно было предположить, что их экспедиция еще удаляется от Зубурука на юг, а не возвращается обратно. Полученную у полковника Жимайло карту пришлось сдать обратно, но насколько лейтенант помнил, они сейчас двигались в самый центр большого белого пятна к востоку от караванной тропы.

В полдень третьего дня Ивасов заметил солнечный отблеск над одним из глинистых холмов справа по ходу движения.

— Смотрите, что это там блестит?

В указанном унтером направлении уставились все, кроме Шохада. Похоже, караванщик заметил этот блеск раньше всех, но не придал ему значения. Не иначе это какое-то природное явление, но откуда оно на вершине холма?

— Шохад, что это такое?

— Мертвая голова, — все так же, не поворачивая головы, ответил караванщик.

— Мертвая голова?

Гохарец пожал плечами. Алекс сообразил, что ему просто не хватает словарного запаса, чтобы объяснить это явление.

— Если хочешь увидеть все сам, офицер, то мы можем подъехать ближе.

— Поехали, — принял решение лейтенант.

«Мертвой головой» оказался старый, выбеленный песком и временем человеческий череп. Кто-то вкопал в вершину холма кривую, но прочную палку, и закрепил на ней чью-то бывшую голову.

— Что за дикий народ? — возмутился Фелонов. — Надо будет закопать.

— Не трогай, — негромко, но очень твердо произнес Шохад, — это знак.

— Знак чего? — заинтересовался Алекс.

— Мертвую голову видно издалека, — пояснил караванщик, — если заблудишься, надо дойти до нее, а потом идти в ту сторону, куда она смотрит, там будет вода.

— А куда смотрит эта голова?

Для караванщика ответ был очевиден.

— На Габат.

Гохарец тронул своего верблюда, остальные потянулись за ним. Мерно покачиваясь в седле, лейтенант сообразил, что из всех черепов, человеческий — самый округлый. Он равномерно отражает солнечный свет и, действительно, заметен издалека. У руоссийцев череп — это знак смерти, а здесь в пустыне — жизни.

В полдень четвертого дня членам экспедиции впервые пришлось увидеть, как засуетился их такой невозмутимый караванщик. Шохад вдруг привстал в седле, вглядываясь куда-то вдаль. Алекс тоже посмотрел в том же направлении, но ничего необычного не заметил. Тем временем, гохарец резко свернул вправо и погнал своего бактриана к глинистому гребню.

— Езжайте за мной.

— Что случилось? — забеспокоился лейтенант.

— Песчаная буря!

Чистейшее голубое небо, без единого облачка, безжалостно палящее полуденное солнце. Дневное марево, ни малейшего дуновения ветерка. Абсолютная тишина, исчезли буквально все шорохи и звуки. Какая тут к черту песчаная буря? Но не доверять караванщику причин тоже не было, до сих пор он их еще ни разу не подвел. Лейтенант и оба унтера поспешили вслед за ним.

Шохад заехал за глиняный гребень и положил своего верблюда. Кинулся к подъехавшему Алексу.

— Прячьтесь за гребень, кладите верблюдов.

Лейтенант слез с лежащего верблюда.

— Шохад, ты уверен, что будет буря?

— Да. И нам надо поторопиться, если хотим выжить. Смотри сам, офицер.

Караванщик подвел лейтенанта к гребню и указал на небольшое темное пятнышко в южной части горизонта. Алекс достал бинокль и взглянул вооруженным взглядом на это природное явление. И оно ему не понравилось. В основном, тем, что довольно быстро приближалось. Солнце потускнело, светило заволокла мутная пелена.

— Снимайте вьюки, прячьте воду!

Осознавшие приближение серьезной опасности военные шустро выполняли указания караванщика. Черная неотвратимо приближающаяся с юга полоса всерьез пугала впервые увидевших ее руоссийцев. К тому времени, ветер резко усилился, первые песчинки начали сечь кожу на лице и руках.

— Держите при себе фляги с водой, неизвестно, сколько продлиться буря! Накройтесь кошмами и привалитесь к боку верблюда, ни в коем случае не высовывайтесь, — продолжал инструктировать руоссийцев Шохад.

Алекс не утерпел, до последнего следил за приближением серо-оранжевой стены песка. И только когда все вокруг накрыла серая пелена, а видимость упала до пары саженей, он нырнул под свою кошму. И буквально в ту же секунду он ощутил весомый удар песка и ветра даже сквозь толстую кошму.

Даже под кошмой было жутко. Снаружи свистел, стонал и завывал ветер, все остальные звуки исчезли. На зубах скрипел песок, пыль сушила носоглотку, но дышать еще можно было. Температура существенно выросла, даже по сравнению с дневной жарой. Стала тяжелеть голова, и Алекс начал опасаться потерять сознание. Возникло беспокойство за товарищей, не засыпало ли их песком, не задохнулись ли.

За этими переживаниями, лейтенант не заметил, в какой момент буря начала стихать. Когда он, наконец, рискнул поднять голову и, стряхнув налетевший сверху песок, выглянуть наружу, то не узнал местности. Ложбину за гребнем, в которой они прятались, наполовину занесло песком. Из песка торчали горбы и головы верблюдов. Лейтенант взглянул на часы, буря длилась всего около полутора часов. Странно, ему показалось, что времени с начала бури прошло, как минимум, раз в пять больше.

А вот и Шохад, чтоб он был здоров.

— Ты жив, офицер?

— Как видишь.

Алекс окончательно выбрался наружу и выдернул кошму. К счастью, все люди и животные остались живы. Каким-то образом, мелкая песчаная пыль проникла сквозь войлок и одежду, лица у всех были серыми, а тела зудели от пробившихся сквозь войлок и одежду мельчайших песчинок. Кроме того, буря буквально высосала у всех силы, будто они не прятались, а шли навстречу ветру. Не хватало сил даже просто стоять. Одна мысль о том, что сейчас придется откапывать вьюки и грузить их на верблюдов лишала сил окончательно. Поэтому, когда караванщик начал поднимать верблюдов из песка, лейтенант только рукой махнул.