Мы – верим! Предопределение - Эльтеррус Иар

– Значит, не только мне досаждают эти сволочи? – скривился Остен. – Ежегодно возникают сотни небольших фирмочек, производящих то одно, то другое, то третье, и каждая отгрызает у меня пусть небольшой, но кусочек рынка. А когда их становится очень много…

– Почему же вы не принимаете мер, в таком случае? – с недоумением посмотрел на коллег Торгид.

– Ха-ха-ха! – залился смехом Штайнер. – Интересно, каких? Мы перепробовали все методы борьбы! Одолеть Союз разом невозможно именно по вышеуказанной причине – неизвестно его реальное руководство, где оно находится, чем владеет и так далее. Мало того, неизвестен его состав – согласно уставу «Союза предпринимателей» членство в нем может быть анонимным. Где хранятся данные вступивших в него – опять же выяснить не удалось. Отдельные входящие в Союз предприятия разорить невелика проблема, но через два-три месяца на месте разоренного появляются три других, с азартом принимаясь за прежнее.

– А взять руководство нескольких таких предприятий, да допросить хорошенько?

– А то мы идиоты! Пробовали. Результат один. Все наши люди мертвы, пленники исчезли. Как, почему, что случилось? Ответ все тот же. Неизвестно! Единственный вывод, который я сделал после очень долгого обдумывания всего случившегося, таков: перед нами так называемая распределенная структура, созданная мастерами социального манипулирования. Мастерами, достигшими уровня, до которого нашим социологам ползти на четвереньках долгие годы.

– Я пришел к такому же выводу, – хмыкнул Остен. – Только что это нам дает? Ровным счетом ничего!

– Не скажите, – хитро ухмыльнулся Штайнер. – Вы же заметили, что после того, как мы начали обвинять флотских пилотов согласно закону и отправлять их на каторгу, маятник резко качнулся в нашу сторону?

– Кто бы не заметил? – довольно осклабился Ирхат. – Мои прибыли увеличились в несколько раз. Но сейчас все опять начало меняться. Проклятые невидимки сильно нам подгадили.

– Именно! – кивнул текстильный магнат. – А это значит, что и за Союзом, и за финансированием флота, и за последними событиями стоит одна и та же сила, которой наши действия почему-то стоят поперек горла. Вполне возможно, что наши с ней интересы где-то пересеклись, и нам не отдадут на откуп все транспортные коридоры Ринканга. Я бы предложил попытаться договориться.

– С кем договариваться? – скривился Остен, сжав кулаки. – Да было бы с кем договариваться! Я, все хвосты Проклятого мне в глотку по самое основание, согласен многим поступиться, только чтобы меня оставили в покое, не рвали ежедневно и ежечасно на куски!

– Мне пришла в голову одна идея, – пристально посмотрел на него Штайнер. – Встретиться с адмиралом Нирсайтом и оставить ему пакет, попросив передать его покровителям. По крайней мере, таким образом мы подадим сигнал, что готовы договариваться.

– Это если эти некто вообще захотят иметь с вами дело, – заговорил почти не открывавший рта с начала совещания Самис. – А я в этом очень сильно сомневаюсь. Почему, спросите вы? Отвечу. Мне не нравится происходящее сегодня в ринкангском сегменте галанета. Как вы знаете, до недавнего времени мы полностью контролировали СМИ и блогосферу страны, осмеливавшиеся опубликовать что-либо неугодное нам социальные сети быстро прекращали свое существование, мы перекрывали им кислород. Однако в последнее время возникло несколько мгновенно ставших популярными социальных сетей, чьи основные сервера неизвестно где расположены, и в них на нас начала потоками литься грязь.

– Какое отношение это имеет ко всему предыдущему? – вскинулся Ирхат, возмущенно глядя на коллегу-финансиста, которого очень не любил.

– Погодите немного, сейчас объясню, – мягко улыбнулся тот. – Связь есть, и очень явственная. Во-первых, народу на примерах доказывается, что корпораты – поголовно нелюди и чудовища. В чем-то они, конечно, правы, вести серьезный бизнес, оставаясь чистеньким, практически невозможно. Порой подчиненные проявляют неуместный энтузиазм, порой еще что-то случается, но неприятные инциденты случаются. Так вот, кто-то берет эти инциденты и подробно освещает их в социальных сетях, аккуратно подводя читателей и зрителей к мысли, что ни в одном из нас нет ничего человеческого, что любой из нас, если ему будет выгодно, способен без зазрения совести медленно убивать младенцев. Что если человек – корпорат, то он и не человек вовсе, а некая жуткая тварь, только имеющая вид человека. Иначе говоря, нас расчеловечивают. А так поступают только в одном случае: если готовятся полностью уничтожить того, кого расчеловечивают.

– Я все так же не понимаю, какое отношение имеют моральные нормы быдла к происходящему? – брезгливо бросил через губу Ирхат. – Для нас действительно важна только и исключительно прибыль. Это естественно, и дураки те, кто этого не понимают. Мораль – это только для быдла, она придумана для того, чтобы было удобнее его стричь.

– Вы не понимаете, что такое сохранять лицо? – криво усмехнулся Самис. – Неважно, каковы мы на самом деле, важно то, что о нас думают. И если люди, которых вы именуете быдлом, окончательно убедятся, что мы – чудовища, то неприятностей мы не оберемся. Вы действительно этого не понимаете?

– Понимаю… – скривился финансист. – Как же хочется взять всю эту мерзоту за глотку окончательно! Нет, надо обязательно придумать, как надеть на быдло рабские ошейники, чтобы оно не смело и вякнуть без приказа!

– Возможно, если бы помимо Ринканга не было иных стран, у нас бы это и получилось, – понимающе усмехнулся Штайнер, которого тоже дико раздражали претензии не заслуживающих, по его мнению, того людей на что-либо. – Но вспомните, что сотворили совместными усилиями с Аствэ Ин Раг. Если мы узаконим рабство, то же самое сделают и с нами.

– К сожалению, вы правы! – с досадой выдохнул Ирхат. – Ладно, до меня так и не дошла связь социальных сетей и атак на корабли кланов.

Самис возвел глаза к потолку, как бы вопрошая за что ему все это, но продолжил объяснения:

– А вы сами подумайте. Если ранее любую социальную сеть мы могли без особых проблем прикрыть, то теперь у нас такой возможности нет. Понимаете, в реальности серверов не существует, а в сети они есть! Причем скорость обработки информации и их вычислительные мощности превышают возможности лучших вычислительных центров Ринканга. Мало того, заблокировать их программными средствами совершенно невозможно, нет точных адресов, которые можно заблокировать. Но проблем с доступом при этом никаких не возникает. Наши программисты и инженеры с ума сходят в попытках понять, как такое возможно. Это вам ни о не говорит?

– Теперь говорит, – резко помрачнел Ирхат. – Похоже, социальные сети, финансирование флота, а теперь и неизвестные охотники – это звенья одной цепи. За нас кто-то взялся, и кто-то очень сильный. Да, этот вывод уже делался выше, но теперь его можно считать доказанным. Нам действительно надо попробовать договориться с этими неизвестными.

– Обязательно попробуем, – кивнул Штайнер. – Я завтра же навещу адмирала и попрошу передать послание. Не уверен в успехе, но что-то делать надо. Я…

Его прервал неожиданный стук в дверь. Магнаты ошарашенно переглянулись. Это что же должно было произойти, чтобы секретари осмелились их потревожить? Явно что-то очень серьезное. Ирхат нахмурился и нажал кнопку открытия дверей. На пороге тут же появился худощавый мужчина в отглаженном костюме, вежливо поклонился и ровным тоном произнес:

– Приношу свои извинения за вторжения, господа, однако новости не терпят отлагательства.

– Докладывайте! – хрипло приказал Штайнер.

– По всем доступным каналам среди преступного мира обитаемой галактики распространено послание Дарва ис Тормена, графа Наргайского.

Магнаты судорожно сглотнули. Послание от этого человека не сулило им ничего хорошего. Да и не только им.

– Что там? – с трудом выдавил из себя Ирхат.

– Предупреждение и просьба.

– Да говори уже! – в сердцах рявкнул магнат.

– Предупреждение о появлении в галактике новых, очень опасных наркотиков, и просьба не заниматься их распространением ни в коем случае. Если кто-то это сделает, то его светлость будет очень недоволен.