Два билета из декрета (СИ) - Шевцова Каролина

Это прозвучало устрашающе, и я, повинуясь инстинкту, послушно выполнила приказ. Виталий Геннадьевич тотчас завел мотор, гигантский черный монстр взревел, словно голодный зверь, и резко вырулил со стоянки.

Мы ехали молча. Я отвернулась к окну, считая проплывающие мимо деревья, и даже не спрашивала, куда именно везет меня картавый. Утопить в луже не вышло, теперь, наверное, едет в подсолнуховое поле, чтобы накормить меня семечками до анафилактического шока. В руках завибрировал мобильный телефон, и, открыв всплывающее окошко, я прочитала сообщение от сына:

«Мамочка, я так тебя люблю».

Отчаяние тугим шарфом сдавило мне горло так, что я перестала дышать. Сердце громко стучало, губы некрасиво кривились, предупреждая, что скоро начнется истерика. Неконтролируемая и беспощадная.

- Номер? – спокойно спросил В.Г.

- Чей номер?

- Номер школы, в которой учится Ваш сын.

- 215, - глухо прошептала я, едва сдерживая накатывающие рыдания. Мне все еще было непонятно, что я делаю в машине картавого и куда мы едем.

Виталий Геннадьевич вбил цифры в экран планшета, и женский голос бойко сообщил, что до цели ехать не больше получаса. Шеф мельком бросил взгляд на навигатор и равнодушно сказал, обращаясь ко мне:

- Я знаю, где это, дворами объедем пробку, успеете Вы к своему сыну.

- Почему Вы мне помогаете, Виталий Геннадьевич?

- Я не помогаю, Яна, я выполняю данное обещание. Мое слово дорогого стоит, и я ими не разбрасываюсь. Что вообще вас дернуло работать сегодня на складе? Давно бы уже вызвали такси и поехали, - произнес он с какой-то обидой в голосе.

- Мы тянули жребий, кто займется складом. Я вытащила короткую спичку, и вот…

Игнатов повернул голову и впился в меня черными, как уголь, глазами. На его лице промелькнула целая гамма эмоций от злости до разочарования, и, наконец, он произнес:

- Кажется, я ошибся в вас, Яна. В этом жребии все спички были короткие, могли бы и сами догадаться, с кем и во что играете…

***

Черная инфинити вырулила на узкую безлюдную дорогу, поверхность которой напоминала покрытый кратерами Марс. Копейка, едущая впереди, подпрыгивала на каждом метре и скребла брюхо песчаными кочками, в то время как наша машина плыла мягко, будто бы не замечала препятствий. Я, наконец, успокоилась и ощутила себя…как дома. Комфортно, уверенно, безопасно. На секунду показалось, что мне даже хорошо, по крайней мере было хорошо, пока я не увидела сердитое лицо Игнатова. Его черные глаза буравили экран навигатора, а руки сжали руль так сильно, что костяшки пальцев побелели.

- Не злитесь, я не умею играть во все эти офисные интриги.

- Я злюсь не на вас, Яна.

- А на кого? – Внутренне я ликовала, ожидая услышать имя своей злейшей врагини, но триумф мой длился недолго.

- На себя. Потому что доверился чутью и взял вас на работу.

Ощущение чего-то теплого и безмятежного внутри меня лопнуло, как воздушный шар. Я с тоской посмотрела на очередной проплывавший за окном перекресток. Очень хорошо, что все в Мельнице умеют так отстаивать свои границы – жалко, что при этом они нещадно топчутся по моим. Слова шефа больно задели самолюбие, которое и без того скомкано лежало на антресолях и было изъедено молью.

- Я не просила ни о чем особенном, только то, что полагается мне по закону.

- Знаю, - с сожалением протянул Игнатов, - Яна, я не хотел вас обидеть. Катя очень хорошая… сотрудница. Она справляется со своей работой безупречно, но берет на себя слишком много. Понимаете? Нет? Гордыня не позволит ей попросить о помощи, а дела в нашей фирме сейчас для меня важнее, чем чужие амбиции.

Я открыла окно, но когда стекло опустилось до середины, закрыла обратно. Потом повторила заново. Когда мне было некомфортно, я старалась чем-то занять руки,  заодно это помогало разгрузить голову.

- Даже Катины?

- Особенно Катины. Она… крепкая. И если надо, то и меня перекусит, не подавится. Я думал, что вы сможете противостоять ей, как-то отвечать, что ли. И еще я думал, что я смогу вас выручить, если придется, как однажды выручили вы меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Бросьте, я даже не вспоминаю об этом, - соврала я. Почти соврала: моя память совершенно вычеркнула Игнатова из своего хранилища, и хоть он и доказывал, что несколько месяцев просидел в одном с нами кабинете, где я терпеливо отвечала на все его вопросы, я не верила хитрецу. У картавых всегда что-то на уме…

- Яна, я просто не ожидал, что моя помощь понадобится вам уже в первый день, даже в первый час! Я думал, что у вас хватит сил и смелости противостоять нашей Кате.

- Ваша Катя гадюка, - язвительно сказала я в ответ.

- Не Гадюка. Гобра.

- Что-что? – Мои брови удивленно поползли вверх, но Игнатов этого, казалось, не заметил.

- Гобра. Фамилия такая, балканская. Ее часто коверкают, но не слышал, чтобы до Гадюки. - В.Г. на секунду замер, завис, словно обрабатывал полученную информацию, и нахмурился: - Ах! Вы в этом смысле… Ну, быть может, только не называйте ее так в офисе, это явно не добавит вам баллов при совместной работе.

- Если эта работа вообще будет, - устало ответила я, продолжая следить за стрелкой навигатора. Подавшись вперед, я настучала пальцами мелодию по крышке бардачка и снова откинулась в кресло. Игнатов вел аккуратно и быстро, но сейчас бы мне больше пригодилась не машина, а телепорт.

- Да не уволитесь вы. И я вас не уволю, по крайней мере - пока. Успокоитесь, обдумаете все и завтра вернетесь обратно. Просто вам надо научиться жалить в ответ.

- С этим-то и проблема: все эти дворцовые интриги и борьба за место в гареме, я их только в «Великом Султане» видела, и то – слила там пять тысяч и удалила игру к черту, пока Олег не разобрался, в чем дело, и не удалил меня.

- Олег, - задумчиво произнес Игнатов, - как же он живет с такой неуемной женщиной?

- Через боль, страдания и слезы, - быстро ответила я и осеклась, увидев, как расслабленное лицо шефа застыло, словно каменная маска. У него была невероятно подвижная мимика, и мне даже нравилось считывать перемены настроения, скользящие в чужом взгляде. Однако сейчас В.Г. напрягся, будто готовый получить удар или, что хуже, рассчитывал ударить первым.

- Никогда не шутите так. Это не смешно, а глупо. - По тому, как медленно шеф растягивал слова, я поняла, что тема для него серьезная. - Таким образом вы унижаете себя, и своего мужчину, который выбрал жить с вами. Оберегать. Любить. Мне бы не понравилось, если бы моя женщина так шутила о моем выборе, понимаете?

- Извините, - я виновато опустило лицо вниз, - я больше не буду так говорить.

- Знаю, - спокойно и тихо ответил Игнатов, так, словно это было что-то совсем очевидное. В машине повисла неловкая пауза, которая оказалась еще кошмарнее наших неловких разговоров.

Я расстегнула ремень безопасности, провела пальцами вдоль тканевой ленты, будто бы пробовала ее на ощупь. Крепкая. Поймав на себе неодобрительный взгляд шефа, поспешила пристегнуть ремень обратно. Руки непослушно перепрыгнули с замка на панель, спустились вниз, и открыли бардачок. Там было идеально чисто, разумеется. В голове стрельнула запоздалая мысль, что очень нехорошо ковыряться в личных вещах постороннего человека. Пришлось снова вернуться к играм с окном. Стекло поехало вниз. Вверх. И снова вниз.

- Яна, накажу, - раздалось слева. Игнатов даже не посмотрел в мою сторону, только губы его лениво дрогнули в ухмылке.

Я замерла и положила руки на колени, прижав пальцы к джинсам так, чтобы они приклеились к ткани и не скакали где нельзя. Накажет он. Тоже мне…наказник. Наказатель...тьфу ты, черт черноглазый!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Инфинити завернул в свободный дорожный карман и затих.

- Приехали, Яна, можете идти.

- Куда? - Я непонимающе обвела глазами высокие дома в спальном районе.

- В школу, она с обратной стороны домов, не пугайтесь.

Я дрожала, но не от страха. Пальцы немного тряслись от волнения и предчувствия, пока я пыталась расстегнуть ремень безопасности, и, когда я, наконец, справилась, то вылетела из машины, только помахав шефу на прощанье. Он молча проводил меня взглядом, но ничего не ответил. Это было уже неважным, поблагодарить его можно и завтра, а пока стоило набрать в легкие побольше воздуха и… бежать!