Сначала было весело - Алексей Зубко

Присев на диван, он глубоко затянулся и задумался: была с этим проектом одна проблема… да нет, проблемка даже. Было, в общем-то, и решение, пусть тривиальное, но вполне рабочее. Однако Саше хотелось найти другой вариант – более изящный: он должен был существовать.

– Эй, Сашок! Вот ты где… ф-фу, надымил-то! А мы тебя обыскались уже. Шеф ждет, хочет по проекту спросить о чем-то… Сашок?

Когда чужой голос вторгся в его размышления, Саша вздрогнул. Поднял голову: перед ним стоял Дима, аналитик – как всегда, с вечной полуулыбочкой на плутоватом лице.

– Я ж только что покурить вышел, в чем проблема? – Саша ощутил, как в груди ежом заворочалось раздражение. Вот как тут проект закончить раньше срока и притом в лучшем виде, если то и дело думать мешают?

– Старик, мы тебя уж с полчаса ищем. Сначала думали, ты пожрать пошел, так наши, кто на обеде был и вернулся, сказали, нет тебя в столовке. А вот про курилку мы и не догадались – это я так, на всякий случай заскочил, мало ли… Ты чего вообще сюда поперся-то, в душегубку эту? Лето на дворе, все на крыльцо дымить бегают. Воздух, солнышко – красота! А ты здесь один, как этот, в тумане… ежик, во!

Саша молча смотрел на Диму.

– Ты как вообще? – вдруг забеспокоился тот. – Нормально себя чувствуешь? Сердце не шалит? Голова не кружится?

Саша медленно покачал головой. С сердцем был полный порядок: он его, как всегда, не чувствовал. Стало быть, стучит себе, как полагается, на жизнь не жалуется. А вот голова…

Полчаса ищут!

Как такое может быть? Он ведь… Саша бросил взгляд на наручные часы: тридцать пять второго. А он отправился сюда, когда еще часа не было: хотел побыть в одиночестве хоть пять минут, чтобы подумать спокойно. Оттого и на улицу не пошел: оставили бы его там в покое, ну конечно.

Ерунда какая-то. Может, он задремал?

– Ау, Сашок? Ты как, говорю? – Дима присел на корточки, чтобы заглянуть Саше в лицо.

– Норма. – В горле защекотало. Конечно, промелькнуло в голове, столько в курилке просидеть. Скажи спасибо, что только это, а не что-нибудь покруче. Тут же вспомнилось, как в детстве он торопливо курил возле двери в подвал многоэтажки, делая одну затяжку за другой, и как потом все ступени там заблевал. – Сейчас приду.

– Точно? А может, я Степановну к нам позову?

Вероника Степановна работала в компании фельдшером. Грузная женщина не уставала распекать сотрудников за полное, по ее мнению, пренебрежение здоровым образом жизни и заботой о собственных организмах, но дело свое знала хорошо.

– Да в порядке я! – не сдержался Саша. И тут же примиряюще поднял вверх ладони. – Прости. Что-то день, наверное, неудачный. Спасибо тебе, Дима.

Аналитик, в глазах которого успела промелькнуть обида, широко улыбнулся, хлопнул его по плечу и вышел. Оставшись один, Саша еще раз посмотрел на часы. Это выходит, минут сорок – сорок пять он тут просидел? Не слабо. Так… хорошо, а решение-то хоть нашел?

Ответа на этот вопрос не было. По всему выходило, три четверти часа попросту стерлись из Сашиной жизни. Вот дела… ладно, что теперь. Так что же там он нащупал, когда шел в курилку? Была ведь какая-то мысль, какая-то зацепка. Саша сжал губы. Шеф хочет его видеть, а значит, приходить к нему с пустыми руками будет верхом глупости. Ничего, вот перекурит, и отыщет решение.

Саша взял пачку и зажигалку, которые лежали рядом с ним на диване, открыл крышку, и замер. Внутри лежала одна-единственная сигарета. Не очень-то веря себе (а может, это еще и Дима постарался, пока он тут в отключке сидел?), Саша заглянул в пепельницу. Внутри обнаружилась куча свежих бычков с хорошо знакомым логотипом любимых сигарет.

Так. Приехали. Ладно бы он просто задремал… а тут получается, что на самом деле сидел, курил и высадил больше половины пачки. И ничего об этом не помнит – вот ничегошеньки! Саша зябко повел плечами. Видно, пора в отпуск. Купить им с Томой путевки куда-нибудь в тихий райский уголок, где можно выкинуть из головы всю эту будничную жизнь с ее проектами, шефами и… – он посмотрел на раскрытую пачку…и выкрутасами собственного мозга. Да, сигнал – яснее не бывает. Что ж, так тому и быть. Но для этого сначала надо хорошенько поработать, иначе фиг Сан Саныч его отпустит – даже в отгул, не говоря уже об отпуске.

Саша сунул сигарету в рот, щелкнул зажигалкой и принялся обдумывать, как половчее решить беспокоящий его вопрос по проекту. От дыма в горле снова защекотало, словно где-то там внутри сорвалась на марш-бросок ударная группа мурашей. Саша поморщился: по-хорошему надо было бы сначала воды попить, но как потом сюда вернуться? Никак, то-то и оно.

Раскинув руки, он бежал босиком по огромному лугу. Невысокая мягкая трава ласкала ступни, где-то над головой невидимая с земли птаха выдавала руладу за руладой – одна лучше другой. В груди родился смех, и Саша не стал его удерживать внутри. Господи, он уже давно не был так счастлив! Курорты? В задницу эти курорты, они и рядом не стояли. Вот, оказывается, все, что ему нужно: самое обычное русское поле, солнце с облаками над головой и этот бег из ниоткуда в никуда, навстречу ветру.

В центре поле поднималось, тянулось к небу хоть и пологим, а все же хорошо заметным холмом. Там, на самой его макушке, Саша увидел тоненькую женскую фигурку. Приглядевшись, насколько это было возможно на бегу, он увидел: незнакомка танцует. Ничего особенного: она просто кружилась, только и всего. Но птица, в которую превратилось его сердце, радостно рванулась вперед, словно завидев родной дом, в котором не была с самого детства.

И все же Саша не стал ускорять бег, который сам по себе приносил ему огромное наслаждение. Он чувствовал: девушка не исчезнет, обидевшись на неторопливость кавалера. А все потому, что она – понимает.

Вершина приближалась, слегка покачиваясь перед глазами при каждом новом толчке ногой, который на краткий миг дарил ощущение полета. Вот до танцовщицы осталось пятьдесят шагов… тридцать шагов… десять…

Саша подбежал к незнакомке вплотную и остановился, уже совершенно точно зная, что говорить ничего не потребуется. Девушка улыбнулась, глядя на него снизу вверх огромными – зелеными с карим ободком – глазами. Потянулась к нему, и Саша с восторгом принял хрупкую фигурку в объятия. Ладони легли ей на плечи, скользнули к рукам, захватывая с собой узенькие бретельки сарафана, в который была одета девушка. Тонкая ткань волнами стекла к ее ногам, оставив хозяйку обнаженной. Глядя на свою желанную, Саша задохнулся от восхищения: таких идеальных пропорций, таких изгибов и округлостей, которые хотелось ласкать и целовать без конца, он не встречал никогда. Хоть и худенькая, девушка тем не менее была удивительно женственной. Мягкая линия плеч, небольшая, но высокая грудь – две полусферы с четко очерченными сосками, – плавная линия бедер, спускавшаяся к стройным ногам с маленькими ступнями.

Девушка засмеялась, глядя на Сашу, а потом обняла его, и он с удивлением осознал, что стоит голым. Неужели и бежал тоже – голым?.. но этот вопрос тут же утонул в жаркой волне, которая прокатилась по его телу от нежных, едва заметных, касаний тонких пальцев незнакомки. Впрочем, незнакомки ли?.. Саша чувствовал: это она, его родная. Его душа, и знать имя – вовсе не обязательно.

Тяжелые русые пряди ее волос заструились между его пальцами, когда он приподнял их ладонями. Девушка взяла его руку своей и потянула за собой – вниз, к земле. Покорно опускаясь вслед за ней, Саша жадно ловил взглядом каждое ее движение. А она, в последний момент выскользнув из-под него, тут же очутилась сверху, крепко обняла Сашу бедрами. Он поднял руки и взял в ладони ее груди. Показалось – под правой рукой ощутил биение сердца. Вот я везунчик, промелькнуло в голове.

Девушка склонилась к нему, приблизила лицо к его груди. Саша вдруг заметил, какие у нее удивительно длинные, густые ресницы. А она, закрыв глаза, скользнула вниз, к животу, затем поднялась обратно. От призрачного касания ресниц Саше стало щекотно, он дернулся. Девушка на миг подняла голову, улыбнулась ему: лежи, мой любимый, все хорошо. Прижала его руки к земле своими и снова склонилась к груди.

Щекотка постепенно усиливалась, и если сначала Саше это даже немного нравилось – какая она выдумщица, его желанная! – то теперь ощущения начали становиться неприятными. Он попытался поднять руку, чтобы остановить эту игру и предложить новую, но не смог. Тонкие пальчики держали его запястье мертвой хваткой. Со второй рукой оказалось то же самое.

Саша дернулся всем телом – сильно, но мягко, все еще не желая испугать или расстроить девушку. Но та, которая только что весила не больше пушинки, вдруг стала неимоверно тяжелой, придавила его к земле.

А затем она снова подняла голову, и Саша заметил, что ресницы стали совсем длинными. Словно два веера, они вытягивались вперед и в стороны, скрещиваясь над переносицей. Незнакомка улыбнулась, и Саша, вмиг омертвев, увидел, что и ее рот заполнен ресницами. Тонкие волоски беспрестанно шевелились, тянулись вперед, извивались в воздухе, словно нащупывая что-то.