Сорвать заговор Сионских мудрецов - Исраэль Шамир

Несмотря на свою ошибочность, теория Хантингтона опирается на фундамент теополитики [10] — это слово, неизвестное словарю Microsoft Word, ввел в употребление Карл Шмитт. Определить принадлежность этого великого мыслителя к тому или иному философскому течению непросто, его считали своим нацисты и неоконсерваторы, деконструкционисты и антиглобалисты, такие разные мыслители, как Лео Штраус и Джорджо Агамбен, Хантингтон и Деррида. По мнению Шмитта «все наиболее содержательные концепты современного учения являются секуляризованными теологическими концептами».

Учение о «либеральной демократии и правах человека», принесенное силами морской пехоты США на берега Тигра и Аму-Дарьи, представляет собой крипторелигию, крайне еретическую форму иудаизированного христианства. Александр Панарин, современный русский философ (ныне покойный), подметил антихристианский характер этого учения: «Современные представления американцев о деконтекстуализованных Товарах и их десоциализованных Потребителях — это языческий миф»; по его мнению, учение, насаждаемое США, представляет собой возврат к язычеству.

Как мне кажется, эту новую религию можно назвать неоиудаизмом; его приверженцы воспроизводят взгляды, характерные для иудеев; иудеи часто выступают в роли проповедников новой веры, при этом ее приверженцы верят в сакральность Израиля. Действительно, когда в Нидерландах сжигают мечети, а в Израиле разрушают церкви, это не вызывает никаких эмоций в сравнении с тем, что начинается, когда на стене синагоги рисуют граффити. США определяет степень лояльности своих союзников в соответствии с их отношением к евреям. Музей (а точнее, Храм) Холокоста находится возле Белого Дома. Поддержка еврейского государства является обязательным пунктом программы всех американских политиков.

«Избранным», то есть, сторонником новой веры, может стать кто угодно — выбор за вами; Новейший Завет принимает и евреев, и не-евреев; почитайте Мамону, забудьте о Природе, Духовности, Красоте, Любви; почувствуйте, что вы принадлежите к особой расе, докажите это, добившись успеха в стяжании мирских благ — и вы вступите в число адептов нового учения. С другой стороны, любой еврей может предпочесть не исповедовать эту веру; ни греховность, ни добродетель не предопределяются биологически.

И все же, ощущается заметная преемственность между палеоиудаизмом и его более новой версией. В еврейском государстве воплотились параноидальные страх и ненависть иудеев по отношению к иноверцам, в то время как политика Пентагона представляет собой проявление все тех же страха и ненависти, но уже во всемирном масштабе. Идеи неоиудаизма были сформулированы еврейским националистом Лео Штраусом и были подхвачены еврейскими журналистами, пишущими для «Нью-Йорк таймс». Существует проект строительства нового Иерусалимского Храма на месте мечети Аль-Акса, для того чтобы поддержать неоиудаизм экзотерическими ритуалами.

Неоиудаизм — это неофициальная религия Американской империи, а война на Ближнем Востоке представляет собой неоиудейский джихад. Это интуитивно понимают миллионы людей: по словам Тома Фридмана из «НьюЙорк таймс», «иракцы называли американских захватчиков евреями». Неоиудаизм — это антидуховный и антихристианский культ глобализма, неолиберализма, разрушения семьи и уничтожения природы.

Кроме того, это культ утилитаризма, отчужденности и отхода от истоков, противостоящий сплоченному обществу, солидарности, традициям — говоря коротко, противостоящий ценностям, исповедуемым тремя великими церквами. В связи с тем, что на Западе церковь утратила свое положение, адепты неоиудаизма считают западное христианство практически мертвым (они пока не заметили возрождения православия в России) и сражаются с ним бескровными методами с помощью ADL (Anti-Defamation League), ACLU (American Civil Liberties Union) и других антихристианских организаций. Газета «Виллидж войс», перечисляя преступления нынешнего американского режима, называет Буша «христианином», «Нью-Йорк таймс» пишет о совращении детей священнослужителями, Шварценеггер громит церковь в фильме «Конец дней» — все это западный фронт неоиудейского джихада.

Ислам остается последним великим вместилищем духовности, традиций и солидарности, поэтому адепты неоиудаизма обрушивают на него всю огневую мощь, находящуюся в их распоряжении. Ислам будет побежден, если на месте Аль-Акса будет воздвигнут храм неоиудеев. Ислам является преобладающей религией среди соседей и врагов Израиля. Ислам сыграл историческую роль в обороне Палестины, сердцевины цветка о трех лепестках, вместилища общей пратрадиции, о которой писал Генон. Карл Шмитт усмотрел «значительный исторический параллелизм» между нашим временем и эпохой Христа. Собственно, война с палестинцами часто интерпретируется как новая попытка (нео)иудеев и почитателей Мамоны распять Христа на Его земле. Генон полагал, что современность (представляющая собой kali yuga или Последнее время) завершится появлением Антихриста и концом света. Таким образом, война против ислама является одним из этапов последней войны, войны против Христа.

На более глубоком, метафизическом уровне происходит борьба между двумя тенденциями: силой, которая притягивает небо и землю друг к другу и ресакрализует мир, и силой, которая пытается разделить небо и землю и профанизировать мир. Объединяющая сила представлена Христом в руках Богородицы. Разделяющая сила, Великий Профанатор, это не только иудеи; но они охотно поддерживают его, поскольку, с их точки зрения, мир за пределами Израиля (Persona Divina, а не государства) должен быть лишен Бога и благодати. Таким образом, действия неоиудеев в конечном счете приводят к профанации мира и, на другом уровне, к освобождению от ограничений, налагаемых обществом и Богом, и к победе индивидуализма.

II

Сейчас, когда диагноз поставлен (неоиудиазм, играющий роль новой религии и ведущий джихад на Ближнем Востоке), мы можем попытаться вылечить болезнь. В этой войне самое главное — не битва за Фаллуджу, а война за души людей, которую ведут две идеи: кто победит, Христос или Антихрист. Этот вопрос решается не силой оружия, а нашей способностью разбить врага в споре. А вы, мои читатели и товарищи, — отборный спецназ нашей духовной армии; ваша задача — разоблачить врага и разбить его.

Сражаться с религией возможно, в особенности, если это такая крайняя форма ереси, как неоиудаизм. Мы должны показать его религиозные корни, развенчать его священное наследие, высмеять его идеи и пролить свет на его преступления. Когда предшественники неоиудаизма начали свою борьбу против Церкви, они высмеивали ее догматы. В этом отношении французский комик Дьедонне сделал для прекращения джихада столько же, сколько все остальные.

По мнению Генона, Реформация знаменовала собой Падение Человека, начало эры Кали Юга; в таком случае, неоиудаизм следует рассматривать как ее завершение, как крайняя степень реформирования, когда то, что реформируют, становится полной противоположностью тому, чем оно было до реформы. Следовательно, наша задача — контрреформация, а наше знамя — Дева Мария, которая «грозна, как полки со знаменами» (Песнь Песней, 6:4). Шмитт также рассматривал Деву Марию как важнейший культурный и религиозный символ, хотя и не осознавал ее связи с исламом.

Иудейская тенденция, впервые возникшая в христианстве с началом Реформации (или, по мнению Дугина, после отказа католической церкви от Никейского Символа веры), теперь расцвела пышным цветом и развилась в неоиудаизм. Эта религия уязвима в силу того, что не является всеобщей, кафолической верой. Подобно предшествующей религии, [палео-]иудаизму, это религия для Избранных; на этот раз — для тех, кто избран Мамоной, а за спиной Мамоны мы видим Великого Профанатора, Антихриста. Избранные немногочисленны; все остальные следуют этому еретическому учению вопреки собственным интересам.

Профессор Кевин Макдональд из Калифорнии с изумлением писал: «Богатые и влиятельные представители европейской элиты часто не понимают собственных этнических интересов или же ценят их слишком низко. Они действовали вопреки этническим интересам своего собственного народа… Одной из причин этого может быть то, что они живут в своих элитных гетто, изолированные от остального мира, совершенно не интересуясь другими представителями своего народа». Он так и не понял, что «влиятельные представители европейской элиты» ведут себя в точности как типичные иудеи: они живут в «элитных гетто», точно так же, как евреи жили в гетто [как писал Жаботинский, с исторической точки зрения, еврейское гетто было привилегированным «gated community», подобным европейскому сеттльменту в докоммунистическом Шанхае], и они не считают обычных людей подобными себе. Таков путь к успеху, которым следуют неоиудеи, так как у неоиудеев нет ни народа, ни отечества.