Алхимик - Майкл Скотт

Глава 8

Доктор Джон Ди скорчился на заднем сиденье машины, пытаясь, правда почти безуспешно, взять себя в руки. В воздухе свинцовым облаком повис запах серы, с кончиков пальцев капали трескучие желто-белые огненные капли. Он потерпел фиаско, и хотя его начальники были необыкновенно терпеливы (им часто приходилось проводить в жизнь планы, которые они вынашивали не одно столетие), но и их терпение уже грозило подойти к концу. А вот жалостью и состраданием они как раз не отличались.

Перенель Фламель, скованная охранным заклинанием, наблюдала за Ди с ненавистью и невольным страхом.

— Это усложняет дело, — бормотал Ди. — Терпеть не могу сложности.

Он поставил на колени серебряное блюдце и вылил в него баночку содовой — другой жидкости под рукой не оказалось. Вообще-то он предпочитал работать с чистой водой, но в принципе разницы не было. Сгорбившись над блюдцем, он уставился на жидкость и выпустил на поверхность чуточку своей ауральной энергии, бормоча под нос слова гадального заклинания.

Сначала он не видел ничего, кроме собственного отражения в темной жидкости, потом оно дрогнуло, и содовая забулькала и вскипела. Когда поверхность успокоилась, вместо отражения Ди там появилось удивительно плоское изображение, расписанное почему-то в серо-фиолетовых и зелено-черных тонах. Точка, с которой «транслировалось» изображение, находилась очень близко к земле и вертелась так шустро, что у Ди даже голова закружилась.

— Ох уж эти крысы, — проворчал он, с отвращением скривив губы.

Нет ничего хуже, чем наблюдать за миром глазами крыс.

— Зачем ты привел их сюда? Просто немыслимо! — бушевала Скетти, без разбору запихивая в рюкзак одежду.

Николя Фламель стоял в проеме крохотной комнатки Скетти, скрестив на груди руки.

— Все так быстро произошло! Когда Кодекс попал в руки к Ди, мне казалось, что хуже уже некуда, но, когда выяснилось, что там не хватает страниц, я понял, что близнецы тоже в опасности!

При слове «близнецы» Скетти сразу отвлеклась от сбора пожитков.

— Так вот почему ты здесь…

Фламель тут же уставился на стену, обнаружив на ней что-то чрезвычайно любопытное.

Скетти выглянула в коридор, убедилась, что Софи и Джош никуда из кухни не делись, потом затащила Фламеля в комнату и плотно прикрыла дверь.

— Ты что это задумал, а? — возмущенно спросила она. — Дело ведь не только в Кодексе? С Ди и его пешками ты бы и сам справился!

— Ну, это еще не факт. Я давно потерял форму, Ската, — спокойно ответил Фламель. — Все, на что я сейчас способен, — это сварить немного настоя философского камня, чтобы мы с Перенель не старились. Ну, может, иногда балуюсь золотом, чтобы пополнить запас денег.

Скетти невесело фыркнула и снова переключилась на сборы. Она переоделась в походные штаны, ботинки с металлическим носком и черную майку, поверх которой натянула черный жилет с кучей кармашков и застежек. Еще пару штанов она запихнула в рюкзак, нашла один носок и полезла под кровать искать ему пару.

— Николя Фламель, — раздался оттуда ее приглушенный голос, — ты самый могущественный алхимик всех времен и народов. Вспомни, я стояла рядом с тобой, когда мы боролись против демона Фомора, и именно ты спас меня из подземелья Ан Каор-Танаха, а не наоборот. — Она вылезла из-под кровати вместе с давно пропавшим носком. — Когда русалки нагоняли страху на Петербург, ты один смог отвадить их, а когда над Манитобой бушевала Черная Аннис, я сама видела, как ты с ней совладал. Ты один сразил Ночную ведьму и ее непобедимую рать. Ты пять с лишним веков штудировал Кодекс, и никто лучше тебя не разбирается во всех его легендах и преданиях… — Скетти вдруг замолкла и выпучила глаза. — Так вот в чем тут дело! — на одном выдохе воскликнула она. — Дело в легенде…

Фламель вытянул руку и прижал указательный палец к ее губам, чтобы она больше не произнесла ни слова. Его загадочной улыбке позавидовала бы сама Джоконда.

— Ты мне веришь? — в конце концов спросил он.

— Разумеется, — тут же отозвалась она.

— Вот и верь. Я хочу, чтобы ты защитила близнецов. И обучила их, — прибавил он.

— Обучила?! Ты хоть понимаешь, о чем просишь?

Фламель кивнул.

— Ты должна приготовить их к грядущему.

— К чему это, интересно? — хмыкнула Ската.

— Спроси что-нибудь полегче, — улыбнулся Фламель. — Но ничего хорошего не жди.

— Мам, у нас все хорошо, честное слово! — Софи Ньюман чуть наклонила телефон, чтобы брат тоже мог послушать. — Да, Перри Флеминг стало дурно. Может, съела что-то не то. Ей уже лучше.

У девочки на шее выступили бусинки пота — врать матери оказалось трудно, пусть даже та поглощена своими раскопками настолько, что ей и в голову не придет проверить слова дочери.

Родители Джоша и Софи были археологами, известными всему миру благодаря открытиям, которые в корне изменили современную археологию. Они были в числе тех, кто обнаружил в Индонезии существование новых видов маленьких гоминидов, в народе прозванных хоббитами. Джош любил повторять, что их родители живут не в двадцать первом веке, а пять миллионов лет назад и радуются как дети, когда им выдается случай покопаться по локоть в грязи. Ребята знали, что предки их любят, но сомневались, что родителям когда-нибудь удастся найти общий язык не только со своими детьми, но и вообще с внешним миром…

— Мистер Флеминг собирается отвезти Перри в их домик в пустыне. Они предложили нам поехать с ними, развеяться, отдохнуть. Ну мы, конечно, сказали, что сначала должны спросить у вас разрешения. Да, тетя Агнес знает. Она сказала, что последнее слово за вами. Мам, ну пожалуйста!

Она повернулась к брату и скрестила пальцы. Он тоже скрестил. Прежде чем позвонить маме и тете, они в мелочах продумали эту сказочку, правда при этом вариант отказа не рассматривался.

Софи расцепила пальцы и показала брату большой палец: мол, все о’кей.

— Да, в кафе я отпросилась. Нет, мы не будем мешать. Да, мам. Да. Привет папе!

Софи выслушала ее, потом прикрыла трубку рукой.

— Папа нашел с дюжину pseudoarctolepis sharpi почти в идеальном состоянии, — доложила она.

На Джоша это не произвело никакого впечатления. Пришлось объяснить:

— Очень редкое кембрийское ракообразное!

Брат кивнул.

— Скажи папе, что это круто. Мы будем на связи, — крикнул он в трубку.

— Целуем, — добавила Софи и отключилась. — Как противно врать! — пожаловалась она.

— Еще бы. Но если бы ты сказала ей правду, было бы еще хуже.

Софи пожала плечами.

— Уж это точно.