Невеста в «шотландке» - Карен Хокинс

Ага! Девон был заинтригован и желал услышать больше, но вслух произнес только:

— Проблемы есть во всех семьях. — И это было на самом деле так. К примеру, над его семьей довлело страшное проклятье кольца, с которым приходилось считаться. Вот почему, в некотором смысле, было настоящей удачей получить подтверждение тому, что очаровательная, импульсивная, страстная Кэт была падшей женщиной. Падшие женщины не могли требовать замужества, если флирт превращался в нечто большее. Девон, конечно, не был намерен заходить дальше, чем ему было позволено; он никогда не брал того, что не давалось по доброй воле. Но страсть, которая присутствовала в поцелуе Кэт, позволила ему верить, что тут скрывался потенциал, который как раз приведет к тому самому большему.

Он незаметно взглянул на Малкольма. Обычно веселое лицо его друга сейчас было унылым. Он молча сидел, уставившись взглядом в наполовину пустую тарелку, плечи его поникли. Он заметил взгляд Девона и попытался вымучить улыбку.

— Я извиняюсь за отсутствие жены.

Вот почему, решил Девон, я никогда не женюсь. Вдруг показалось глупым переживать из-за этого кольца-талисмана. Будь оно хоть трижды волшебное, у Девона была своя защита от такой глупости. И выражение лица Малкольма, когда он жаловался на проблемы в браке, опять же добавило еще один несокрушимый ряд кирпичей в толстую стену вокруг Девона и его упрямого сердца.

— Чертовы женщины, — сказал Малкольм с вздохом. Он провел рукой по волосам, на его лице промелькнул намек на какое-то чувство.

Девон подумал обо всех тех случаях, много лет назад, когда они с Малкольмом смеялись над бедолагами, попавшими в силки смертельной болезни, имя которой — семейная жизнь. Похоже, теперь жертвой этой болезни стал сам Малкольм. Было, чертовски жаль.

Неловкая улыбка появилась на лице Малкольма.

— Я знаю, ты думаешь, что…

— Ты не имеешь ни малейшего понятия, о чем я думаю. Вообще. — Девон придвинул свою тарелку, наполненную уже остывшей едой. Еда, может быть, и остыла, но его голова накалилась от мыслей. — Давай есть, и поговорим о чем-то более радостном.

Но в глубине его сознания уже формировался план. План, касающийся этой отвергнутой обществом и живущей в отшельничестве Кэт Макдональд. План, который гарантировал, что какие бы капканы, одетые в муслиновые платья, не поджидали его, Девон был готов к встрече с ними.

Он улыбнулся другу.

— Расскажи о своих конюшнях. Я привез с собой мерина — того, о котором писал.

— Неужели? Не могу дождаться, пока увижу его. Кэт тоже просто без ума от лошадей. У нее их почти две дюжины, объедающихся овсом у нее в конюшнях.

Девон отложил в голове эту часть информации, и сделал следующий комментарий о лошадях. Вскоре разговор перешел на темы спорта и охоты, и двигался далее без заминок. Но, даже обсуждая кажущиеся недостатки охотничьего сезона на лис, Девон прокручивал в голове план по поиску того места, где был расположен один небезызвестный коттедж в лесу, недалеко от Килкэрн Касл.

Глава 4

Я… Я должна сообщить Вам кое-что, сэр, и…и, я надеюсь, что Вы… я имею в виду, что я здесь совсем не для того, чтобы с Вами препираться… совсем не для этого, нет, я не собираюсь с Вами спорить, но… я имею в виду, мне бы хотелось обсудить с Вами кое-что…да пропади оно все пропадом! Не берите в голову! Просто передайте мне этот дурацкий мятный соус, и поговорим о погоде.

Виконтесса Мурленд — виконту Мурленду, в редкую минуту, когда им удалось остаться вдвоем и поговорить с глазу на глаз перед посещением театра.

Рядом с Килкэрном течет река, которая извивается и струится серебристой лентой сквозь изумрудные поля вокруг замка. Река всегда была источником свежей проточной воды и позволяла обходиться без защитных сооружений с северной стороны владения.

С другой стороны от замка непроходимый темный лес, в котором растут огромные раскидистые дубы; плотный зеленый мох, словно пушистый ковер, покрывает неуклюжие валуны и жирный черный суглинок на полу дома-леса.

Кое-кто из крестьян поговаривал, что лес Килкэрна заколдован. Эти слухи подтвердились, когда Кэт Макдональд переехала в заброшенный дом. Много лет назад в этом доме жила ее мать, женщина, о которой говорили, будто она приворожила последнего владельца замка.

Для крестьян лес как был, так и остался заколдованным лесом.

— Отвратительные, невоспитанные, заносчивые англичане! — говорила Кэт своей лошади, ее голос звенел, заглушая цоканье копыт Мерривевер по протоптанной земляной дорожке. — Клянусь, я сыта по горло Малкольмом и его гостями.

Ей следовало избегать всех гостей без исключения. По крайней мере, этот последний гость не был так ужасен, как Фицхью, который попытался схватить ее за коленку прямо под столом во время завтрака, хотя она уже до этого дала ему отпор.

— Мужчины. Они всегда хватают больше, чем ты готова им предложить.

Мерривевер помотала своей гривой, как будто соглашаясь, что такое поведение недопустимо.

Кэт потрепала свою кобылку за шею.

— И я тоже так думаю.

Она немного расслабилась в седле, но не могла до конца успокоиться после утренних баталий с симпатичным незнакомцем. Надо выбросить его из головы. Утро было слишком хорошим, чтобы тратить его на всякую ерунду.

Солнце лениво пробивалось сквозь листья у них над головой, под его лучами рыжие бока кобылки отливали янтарем и золотом, пока они забирались все дальше в лесную чащу.

Кэт подняла лицо туда, где высокие деревья оплетали тропинку своими ветвями. Совсем скоро их зеленые кроны полностью скрыли Кэт и ее лошадку от посторонних глаз.

Здесь в глубине леса воздух был еще холоднее. Кэт любила проводить время в окружении деревьев вдали от грубых слов и хищных лап Килкэрна. Постепенно в ее душе поселился покой, но мысли все время возвращались к утреннему противостоянию.

Обычно, несмотря на то, что ее возмущало такое обращение, ей удавалось быстро выбрасывать эти глупости из головы. Но в этот раз все было по-другому. Во-первых, она действительно разрешила незнакомцу себя поцеловать, во-вторых, чего скрывать, она сомневалась, что когда-либо встречала более привлекательного мужчину. Ну, может, всего лишь раз. Но того раза оказалось достаточно, чтобы остерегаться таких мужчин.

Она с тоской подумала обо всех тех изысканных комплиментах, которые адресовал ей Сент-Джон. При этом его глаза светились искренностью, которая растревожила ее сердце.

Блеск его глаз заставлял ее трепетать. Большинство гостей Малкольма знали о ее прошлом, и приезжали к ним в гости с намерением уговорить ее встать на путь порока. Их пустые слова, путаные предложения и грубые ласки не вызывали в ней ничего кроме негодования. Сент-Джон, наоборот, казалось, искренне ею восхищался.