Гордые сердца - Мэрилайл Роджерс

Предоставив ее заботам Кенуорда, Уилл тотчас же удалился. Возвращался он только поздно ночью, когда она уединялась в своей комнатке, на соломенном тюфяке. С того времени и до сего дня она лишь мельком и на расстоянии видела мрачного рыцаря, и то только потому, что просыпалась достаточно рано, чтобы слышать, как он выводит своего жеребца из конюшни под ее окном. Она с шумом вскакивала на сундук, так и оставленный под окном, и, раскрыв ставни, всматривалась в полусвет, предшествующий заре, чтобы хоть бельком увидеть удаляющийся силуэт всадника.

Она знала, что каждую ночь, с тех пор как ее водворили обратно, на дальнем конце конюшни ставили охрану, чтобы предотвратить повторное бегство, через окно; Кенуорд же дремал на полу за дверью ее комнаты, пока не возвращался хозяин.

Веря, что Уилликина не интересует ни одно ее деяние, кроме дальнейших попыток убежать, она не боялась, что кто-то заметит тайную наблюдательницу. Поэтому каждый раз, слыша, как жеребец волнуется при приближении своего хозяина, она торопилась к окну, не беспокоясь, что тому, кто взял ее в плен, могут доложить о ее поступке.

Монолог Кенуорда прервал скрип дверной петли. Касси увидела тучную женщину, несущую в одной руке бадью пенистого молока, а в другой — корзину с яйцами.

— Эдна, — осторожно начала Касси, довольная тем, что может правильно произносить английские слова, — можно мне попить молока? — Она показала рукой на бадью, как бы пытаясь зрительно помочь тихой и, похоже, не очень складной просьбе.

Эдна слегка нахмурилась, посмотрев на протянутую руку. Она не была служанкой, и ей очень xoтелось сказать светской леди, которая явно привыкла, чтобы ей прислуживали, что здесь, в Уилде, если она чего-то хочет, то ей лучше всего принести это самой. Но за грубоватой внешностью скрывалась добрая душа и щедрая натура. Эдна просто пожала плечами и резко кивнула: «Да». Она не жаловала лишние слова и никогда не говорила больше, чем надо.

Не имея ни малейшего понятия, каким постояннымоскорблением были для Эдны ее приказы, хоть и произнесенные в форме вежливых просьб, Касси гордилась тем, что ее поняли. Она полагала, что чуть заметная враждебность женщины вызвана не таким уж редким негодованием всех, кто прислуживает своим хозяевам. То, что эта женщина — служанка, для Касси было несомненным. Каждый господин, а Уилл, конечно, господин, имеет слуг. Более того, когда Кенуорд приносил из кладовой, вырытой в земле на поляне, фрукты, сыр, соленое мясо, хлеб и другую еду, женщина каждый раз приходила готовить ужин. Хотя рыцарь должен был появляться каждый вечер, Касси все время ужинала с Кенуордом. Когда они шли спать, оставшуюся еду ставили на каминную полку, чтобы она не остыла. Ее магическое исчезновение почти каждую ночь служило Касси доказательством, что Уилл и в самом деле каждый вечер возвращается домой.

Тяжелые шаги по выстланному тростником полу оторвали Касси от дум о виновнике ее пленения. Приняв протянутую ей глиняную чашку, она спокойно посмотрела в серо-стальные глаза женщины, тепло улыбнулась ей и тихо поблагодарила.

Потягивая прохладное молоко, Касси вспомнила, какое раздражение вызвал у нее поданный Уиллом горький эль, и пылкий упрек, который она придумала, зная, что никогда не наберется мужества высказать его вслух.

Перед выпечкой хлеба тяжелый металлический лист клали на подставки, стоящие перед печами, выложенными в каменной стене сбоку от камина. Готовясь замесить тесто для новой партии хлеба, Эдна бросила взгляд на пленницу и получила в ответ дружелюбную улыбку.

Странные создания эти знатные люди, подумала Эдна. Когда-то в далеком прошлом она работала в замке и выучила не только их язык, но и манеру ждать, что другие сделают за них всю грязную работу. Эта же, в отличие от большинства, искренне улыбается и благодарит за все, что для нее делают может быть, эта молодая женщина просто не может смотреть на мир иначе, чем сквозь призму привилегий? Эта новая мысль возникла в уме Эдны, более быстром, чем можно было представить, глядя на ее неуклюжее тело. Да, это был, конечно, ограниченный взгляд на жизнь, но всегда теплый и ясный. Должно быть, для девушки настоящий шок оказаться в условиях тяжелой жизни Уилда. Эдне вдруг стало жаль молодую женщину, пойманную, как птица в силки, и она впервые ответила на ее улыбку.

Касси увидела жалость в серо-голубых глазах Эдны. Хотя она и оценила потепление в грубоватых манерах женщины, мысль о том, что она вызывает жалость служанки, лишь подчеркнула глубину пропасти, в которой она оказалась. Она жадно проглотиламолоко и встала, уронив меха в кресло у себя за спиной.

Ее дорожные сундуки, как по волшебству, появилисьв комнате в день ее возвращения после неудавшегося побега, — единственный проблеск радости в этот мрачный день поражения. Это казалось своеобразным подарком ее хозяина, удивительным жестом утешения.

Уступив желанию выглядеть как можно лучше и в робкой надежде, что Уилл, может быть, вернется пораньше, она надела хорошо подогнанное по фигуре кремовое платье с темно-красной мантией. Хотя и без рукавов, верхняя одежда была шерстяной и потому теплой.

Касси крепко стянула длинные проймы: обычно они висели открытыми, просто свободно застегнутыми от подмышки до верхней части бедра.

— Я устала, Кенуорд, и хочу отдохнуть в своей комнате. — Коротко пробормотав извинения, она торопливо направилась к угловой лестнице.

Кенуорд переглянулся с Эдной, и оба покачали головами, удивившись странной слабости девушки.

Оказавшись наверху, Касси не смогла в суровой обстановке своей комнаты отвлечься от тревожных мыслей. Прежней уверенности в непременной мести Ги де Фо уже не было. Захотят ли Анри и Ги заплатить за нее выкуп? Или они будут искать способ вернуть ее силой? А может быть, оба решат, что она не стоит ни денег, ни крови? Non! Хотя бы из гордости они позаботятся освободить ее! А если это не удастся, то, достаточно хорошо изучив язык, она сама найдет дорогу к свободе.

Эта мысль не принесла ей утешения. Освободись она из плена Уилла, что ее ожидает — жизнь с грубым человеком, которого она презирает? Более того, она навсегда потеряет своего нового друга Кенуорда. «Еще хуже, — нашептывал ей спокойный, но настойчивый голос, — ты больше никогда не увидишь отважного защитника Уилда».

Но ведь и здесь, в его собственном доме, она совсем редко видела Уилла. Ее угнетала мысль, что он не выносит общества своей непрошеной, непривлекательной гостьи. Где он проводит свои дни? Неужели он так ненавидит все французское, что живет вдалеке, избегая ее? Вероятность этого огорчала ее, когда, не зная, чем занять свой активный ум, кроме тревоги и изучения нового языка, она проводи слишком много времени в мечтах об отсутствующем рыцаре. Обворожительная улыбка, адресованная однажды ей, не померкла в ее памяти, так же как и необыкновенно бархатистый голос, способный ласкать ничуть не хуже прикосновений. Касси раздраженно хмурилась. Он, кажется, пленил не только ее тело, но и душу. И стыдно, что вначале он так мало интересовал ее!