Не искушай меня - Лоретта Чейз

– Я принялся за увлекательное дело, которое может держать меня вдали от Вас на некоторое время, – сказал Марчмонт.

– Ах, – сказала она, её улыбка слегка угасла.

– Обязательство перед старым другом, – сказал он. – Я согласился ввести моду на его дочь – и, возможно, подыскать мужа до конца Сезона.

– Старый друг. Понимаю.

– Вы прочитаете об этом во всех завтрашних газетах, – проговорил он. – Слухи распространятся в Олмаке уже сегодня вечером.

– Но Вы знаете, что я не буду там, чтобы их услышать, – сказала она.

Красивая вдова лорда Тарлинга не была включена в список патронесс. Леди Джерси её недолюбливала.

– Предпочитаю, чтобы Вы узнали обо всём не от одной из злобных кошек, которые там будут, – сказал он. – И не из газет. Они могут дать Вам неверное представление.

– Это должно быть любопытное представление, в самом деле, чтобы привести к подобному подарку, – леди Тарлинг издала небольшой смешок.

Её серебристый смех был знаменит. Он был нежнее и приятнее, как полагали многие, чем звенящий смех леди Джерси. Именно по этой причине леди Джерси её и не выносила.

– Я возьму под крыло дочь лорда Лексхэма, – сказал он.

Она закрыла футляр.

– Но все дочери лорда Лексхэма устроены и замужем…– она оборвала себя на полуслове, прозревая правду. Кроме всего прочего, она была умна и хорошо информирована. – Вы намекаете на…

Он не стал дожидаться, пока она подыщет более тактичное выражение.

– Да, Дева Гарема, – сказал он.

– Силы небесные. – Она отодвинулась подальше от него к ближайшему креслу и тяжело опустилась в него, в то же время крепко сжав футляр, как он отметил.

– Завтра будет смехотворный шум по этому поводу, – сказал он. – Совершенно смехотворный, как скоро обнаружит свет. В настоящее время будет уместна осмотрительность. Мисс Лексхэм предстоит преодолеть некоторое предубеждение. Её недавнее прошлое не считается достойным уважения.

– А я не особо любима особами, которые принимают решение, кто достоин, а кто нет. Вашей…э-э… протеже потребуется благословение патронесс Олмака, а также Королевы.

Королева Шарлотта тоже не жаловала леди Тарлинг.

– Это не займёт много времени, – сказал он. – Как только её представят ко двору, никому не будет дела до её прошлого.

– Вы очень уверены в себе, – заметила она.

– О, Зоя умна и прекрасна, – сказал он. – Я не сомневаюсь, что она справится. Это всего лишь вопрос успокоения всеобщего возмущения и небольшой подготовки для неё.

– Умна и прекрасна, – пробормотала леди Тарлинг. Она снова раскрыла футляр и изучила драгоценности, находящиеся внутри. – Я вижу.

Люсьен не знал, что именно она видит, и ему не пришло на ум полюбопытствовать. Он не привык объясняться и зашёл так далеко только потому, что их связь едва началась, и он не вполне закончил с ней.

До герцога не доходило – и в принципе не должно было доходить – что леди Тарлинг была достаточно умна, чтобы самой постичь это.

В конце концов, он являлся герцогом Марчмонтом, а леди Тарлинг не была дурочкой, когда дело касалось мужчин. Она приняла подарок и притворилась, что для него было совершенно нормальным уехать так скоро, безо всякого проявления привязанности. Она, так же хорошо, как и остальные, знала, что он мало что мог продемонстрировать в этом отношении.

Позднее, в тот же вечер

Зоя стояла у окна и глядела вниз на сад.

– Я смогу отсюда спуститься вниз, – сказала она.

– О, нет, мисс, я надеюсь, Вы не станете, – ответила Джарвис. – Не в Вашей сорочке, которую мы, может быть, сменим на ночную рубашку? – Горничная подняла вверх упомянутый предмет одежды.

– Я выбиралась из дворца паши множество раз, – сказала Зоя. – Они всегда меня ловили и наказывали. Но меня это не останавливало. Знаешь, почему?

– Уверена, что не знаю, мисс.

– Я делала это потому, что знала, однажды они меня не поймают, и поэтому я должна была тренироваться.

Она знала, что так будет, и такой день наступил без предупреждения. За ужином Карим просто упал с дивана, стискивая горло, и умер. Его отца, убитого горем, рядом с которым он сидел, унесли в постель. Через несколько часов тот тоже был мёртв.

Зоя не стала дожидаться, пока выяснится, была их смерть естественной или нет. Она воспользовалась поднявшейся суматохой как своим преимуществом. Пока все бегали вокруг, женщины – вырывая на себе волосы, визжа и рыдая, а мужчины – крича, препираясь и запугивая друг друга, она собрала свои украшения, украла плащ, вылезла через окно и сбежала через сад.

Голос Джарвис вернул её в настоящее.

– Мисс, я надеюсь, Вы не думаете убежать сейчас. Её лордство дала мне самые строгие указания…

– Нет, нет, я не убегаю. – Зоя отошла от окна. – Но я никогда не могла вынести, когда меня держали взаперти – в детской или классной комнате. Поэтому я всегда искала, как выбраться.

– Я полагаю, в случае пожара может быть полезным знать, где запасной выход, – сказала Джарвис.

– Но я знаю, что леди так не поступают, – призналась Зоя. – Я всегда была своевольной и упрямой дочерью. Когда мне говорили «нет, не делай так», я всегда думала «так и сделаю». В Египте это было «ты никогда не выберешься из гарема». Я выбралась и спорила с собой, со своим страхом, со злобным джинном в голове, говорившим «Тебе не добраться домой». Нет, доберусь. «Они не впустят тебя в дом. Тебе не попасть внутрь». Нет, впустят. «Они не поверят, что это ты». Нет, поверят. И сегодня это было «ты не можешь жить так, как должна». – Она рассмеялась. – И тут пришёл Марчмонт, и я подумала, что я смогу. И он сказал: «Нет ничего проще».

– Да, мисс, звучит именно так, как сказал бы его светлость, и я уверена, он знает лучше, чем кто-либо, получится это или нет. Почему бы Вам не надеть Вашу ночную рубашку? Вам будет теплее. Леди Лексхэм говорит, мы должны помнить, что Вы не привыкли к климату.

Зоя шагнула к камину и посмотрела в него.

– Когда я его спросила, рад ли он, что я вернулась, он сказал, что рад. Знаешь, чему он радовался?

– Нет, мисс, хотя не могу представить, почему бы ему не радоваться, как и всем остальным.

– Он сказал: «Думаешь, я хотел обнаружить, что твой отец принял самозванку? Ты думаешь, я хотел увидеть, как он выставляет себя дураком?» Что ты думаешь об этом?

– Мне не разрешено думать, мисс, – ответила Джарвис.

– Он так изменился, – проговорила Зоя. – Я едва узнала его. Он раньше был милым. У него было сердце. Я могла с ним разговаривать и смеяться. Он говорит, что помнит меня, но он не помнит, на самом деле. Человек, которого я увидела сегодня…– она покачала головой. – Он тщеславен. Когда-то я считала его самым умным из всех мальчиков, но сейчас его голова пуста. Наверное, мозг усох. Он красивый, желанный и могущественный – но я знаю, он будет испытывать моё терпение. Я так устала быть терпеливой с мужчинами, Джарвис, устала придерживать язык, когда они глупы и несносны. Устала потакать их прихотям.