Альфонс - Александр Бондарь

— Интересно, — Миша улыбнулся, — но, ведь, на Западе сегодня геи в почёте.

— Естественно. Любой американский психиатр сейчас вам скажет, что голубизна — вещь нормальная. А что вы хотите, если геи в правительствах сидят, ворочают монополиями?.. В любом случае: у кого деньги — у того и власть. И в том числе — власть над умами. Запад заканчивается, — уверенно сказал Макс. — Демократия — это маложизнеспособная структура. Она была уже — у дикарей. Там вождя всем племенем выбирали. Но постепенно отказались от этого… Вы знаете, — он потёр переносицу двумя пальцами. — Наши учёные как-то сделали одно очень любопытное открытие. Они обратили внимание на странную закономерность. У разных племён Сибири, у которых ещё первобытнообщинный строй тогда был, вождями и шаманами почему-то обязательно становились люди, не совсем нормальные — с психическими отклонениями. То есть, всё племя нормальное, а вождь — или шизофреник или параноик. Объяснить почему? Очень просто. Вы когда-нибудь видели по телевизору, как несколько качков-санитаров не могут справиться с одним хилым психом? Безумие удесятеряет его силы. Тоже — и в политике. Президентами и премьер-министрами неизбежно становятся люди с психическими проблемами. Нормальный человек не может с ними конкурировать в борьбе за власть. У него нет шансов. Поэтому предки наши придумали монархию. Следующим правителем становится сын предыдущего. Это отсекает случайных людей. Посмотрите, кто правит сегодня Америкой и Советским Союзом — двумя супердержавами. Горбачёв и Буш. Оба — масоны. А что такое масонство? Сточная канава цивилизации. Так исторически сложилось, что туда стекал сор — полусумасшедшие, гомосексуалисты…

— Мрачную картину вы нарисовали. — Миша посмотрел в пол. — Но что мне делать?

— Рассказывайте. — Макс потянулся в кресле. — Рассказывайте по порядку.

«Интересно, — думал Миша, — когда рулил свою машину обратно в Клуб, — нами, что, правят сумасшедшие, и уже давно правят? — Миша повернул руль.» А что это, собственно, меняет в его жизни? Вообще ничего.

Часы показывали половину третьего. Время в запасе ещё есть. Он включил радио. Начал крутить ручку, но везде играла музыка. Миша догадывался — почему. Он продолжал искать и наткнулся в конце концов на что-то говорящее. Эта была какая-то независимая радиостанция. Диктор с возмущением говорил о ГКЧП, о перевороте.

— Мы решили спросить москвичей — что они думают об этих событиях. — Сказал диктор.

Миша решил заехать в муровский тир — пострелять из своего пистолета. Психофизическая тренировка. Помогает сконцентрировать мысль, сосредоточиться. Мише, по крайней мере, помогает.

— Хватит нам жить по ленинским принципам! Уже семьдесят миллионов угрохали! — Это возмущался рабочий с какого-то подмосковного завода.

Потом дали голос ни то врачу, ни то учителю:

— Коммунисты должны понять: их время закончилось…

— Говорят, что Горбачёв арестован. Пусть покажут нам Горбачёва! Это — наш президент! Мы не хотим этих… из ГКЧП!

Миша уже почти приехал. Как раз дали голос священнику. Тот не стал делать громких заявлений. Сказал несколько общих фраз.

— Конечно, власть коммунистов — это была власть безбожников. Разрушенные храмы, множество верующих было растрелянно, посажено в тюрьмы, лагеря. Но самое страшное, вы знаете: народ приучили ко греху. Грех стал нормой. Изменилось сознание людей. Вы понимаете, когда человек согрешит один раз, другой, то он не может уже остановиться. Грех становится частью его самого. А маленький грех рождает большой грех. Начав с одного маленького греха, человек постепенно втягивается. Как курение. У курильщика никотин включается в жизнедеятельность организма, и тот уже не может бросить: чувствует — не хватает чего-то. Также точно и грех…

Миша остановил машину и выключил радио.

— Ну чё? Готов?

Коля Федотов пожевал сигарету, сунул руки в карманы.

Миша приподнял заряженный пистолет.

— Не дёргайся. — Коля подошёл ближе. Не вынимая изо рта сигарету, выпустил дым. — Прям погнал куда-то. Что является базовым компонентом результативной стрельбы в любых условиях? Отвечай спокойно, медленно.

— Базовым компонентом, — Миша опустил дуло, — обеспечивающим результативную стрельбу в любых условиях, является согласованное выполнение таких элементов, как нажатие на спусковой крючок, охват рукоятки пистолета и фиксация лучезапястного сустава.

— Чему соответствует первая опорная точка? — Коля взял двумя пальцами сигарету, внимательно посмотрел на неё.

— Моменту осознования правильного захвата рукоятки пистолета, — выговаривал Миша.

Вторая опорная точка?

— Наводка оружия и предварительная обработка спускового крючка.

— Третья точка?

— Контроль за удержанием «ровной мушки» и согласованием работы указательного пальца с фиксированием кисти руки.

— Четвёртая?

— Контроль действий после выстрела.

— Теперь поехали. — Коля сбил пепел, потом сунул сигарету в рот. — Всё — вслух. Думаешь только то, что говоришь. Остальное — на хер.

— Скобу на палец посадил, — начал Миша. — Рукоятку облепил.

Он медленно приподнимал руку с пистолетом.

— Ладно, Онегин. Чё замолчал? Дальше чеши.

— Свободный ход и палец — «Стоп».

Пистолет прилепился к руке, прирос — не отвалится. Теперь пистолет и рука — одно. Нельзя думать: «А, вдруг не попаду в мишень?» Не попадёшь — и хрен с ней! Главное сейчас — собраться, полностью сконцентрироваться на этих опорных точках, выполнить аккуратно все базовые движения. А результат — последнее.

— Пальцем жму, кисть держу, — заговорил Миша. — Пальцем жму, кисть держу. Пальцем жму, кисть держу…

Громыхнул выстрел. Миша опустил пистолет.

Куда я попал? — Спросил он.

— А тебе не один хер? — Ответил Коля. — Куда выстрелил — туда и попал. Поехал дальше.

Ехал из тира Миша уже совсем в другом настроении. Мозги вернулись на место. Снова можно соображать.

Остановившись у светофора, он замер, как мумия. Кто это? Кто там сидит в кафе за столиком? Неужели… неужели Диана? Сидит одна. Миша подумал, посоображал, потом, решившись, отвёл машину в сторону, постовил её напротив какого-то ресторана. Грозный кавказец появился тут же. Качая пузом, он очень недружелюбно оглядел Мишу. Тот показал удостоверение. Кавказец подобрел сразу и куда-то исчез. Миша, заперев машину, деловито-блатной походкой направился к столикам и зонтам открытого летнего кафе.

— Хорошая погода, — сказал он, оказавшись у дианиного столика и тут увидел откупоренную и на четверть высушенную бутылку армянского коньяка. «Ага, — понял он. — Пьянствуем тут себе.» Диана подняла голову, оглядела Мишу, и по лицу её побежала счастливая улыбка.

— Добрый вечер, молодой человек, добрый вечер.

Миша уселся за столик. Потом сразу же встал.

Пойду — возьму себе кофе. Неудобно просто так сидеть.

Он вернулся с кофе через несколько минут. Диана внимательно на него смотрела. «Хорошо она нарезалась» — подумал Миша.

— Ты не знаешь случайно, — спросила Диана, — почему наша жизнь такая мерзкая? Я сегодня проснулась и думаю: выброситься из окна или нет? Думала, думала и решила. Брошу монетку. Если выпадет герб — прыгаю. Другая сторона — иду пить коньяк.

— Герб выпал. — Предположил Миша.

Диана покачала головой.

— Выпал не герб.

— Но ты всё равно пьёшь коньяк.

— Я пью коньяк.

— Разумное решение. Прыгнуть из окна и потом можно. А, вот, коньяка уже выпьешь.

— А я представила себе, как лежу на дороге. Мозги по тротуару…

Миша сочувственно покачал головой. А про себя подумал. «Наскребла Надюха клиентов… сливки общества. Как они ещё до сих пор друг друга не попередушили?» На другой стороне улицы появилась аккуратно одетые двое молодых людей и девушка. Они раздавали прохожим брошюрки. Те брали, быстро и не слишком заинтересованно просматривали. После совали в карман и шли дальше.

— Баптисты. — Сказала Диана. — В Бога верят. А я — нет. Не верю. То есть верю, что Его нет. Даже, знаю, что нет. Как-то раз решила проверить. Сказала: «Если Ты есть, сделай так, чтобы прямо сейчас…» Ерунду какую-то попросила — уже не помню что. Просто хотела проверить, убедиться хотела… — Она пожала плечами. — И — ничего. Тогда-то я и поняла, что нет никакого Бога. Хотя иногда всё равно страшно. Один раз приснилось, что будто попала в ад. Прямо ад настоящий. Сатана на меня смотрит. Глаза у него большие такие и злые очень. Говорит: «Ты к нам надолго. Навсегда.» Потом говорит: «Тебе когда-нибудь палец обжигали? Теперь обожгут всё тело. И будут жечь долго. Мучилась когда-нибудь? Сколько? Секунду? Две? А чтобы пять минут? А десять? Попробуешь час, два, сутки попробуешь. Ты не знаешь ещё, что такое вечность. Это — не час, и даже не день, не год и не столетие. Любой период времени вообрази: вечность всегда дольше.» Диана плеснула себе коньяка и залпом выпила.