Железная коляска - Стэн Ривертон

– Кое-что выяснить? – воскликнул я вскочив. Асбьёрн Краг поднял руку, останавливая меня этим жестом, а сам продолжал говорить управляющему:

– И можете передать ему, что я не собираюсь раскрывать его личные тайны.

Через минуту управляющий ушел, а мы с Асбьёрном Крагом остались вдвоем.

– Что вы думаете об этом? – спросил детектив.

– Мне кажется, Гарнес в ловушке, – ответил я. – Это ужасное несчастье. Бедный мой друг!

Но, видимо, Асбьёрн Краг был своими мыслями где-то далеко.

– Значит, в ловушке… – отсутствующим тоном сказал он. – Ах, да!.. Вы так считаете?

Краг становился все менее разговорчивым. Поняв, что ему надо остаться одному и подумать, я попрощался.

На ужин я пришел поздно, и, когда закончил есть, было уже одиннадцать часов. Проходя мимо окна детектива, я слышал, как он меряет комнату шагами, взад-вперед. Мне не хотелось ему мешать, и я направился по дороге к своему домику.

Надвигалась гроза. Небо было еще ясным, воздух мягким, но где-то на горизонте собирался дождь, оттуда веяло холодом. Потом небо затянуло тучами, и я сразу стал мерзнуть. Внезапно, будто кто-то резко дунул на блестящую металлическую поверхность моря, и волны покатились, вздымаясь, серые, как свинец. Только что море было совершенно спокойным и гладким, теперь на горизонте обозначилась черная морщина, предвестница бури и дождя.

Я быстро шел вдоль берега, торопясь поскорей оказаться в моем домике. Сейчас мне в глаза бросилась его одинокость. Я не ощущал этого раньше, а теперь вдруг захотелось оказаться в другом жилье. Едва я переступил порог, дождь застучал по стеклу.

Неудивительно, что не могло быть и речи о том, чтобы заснуть после всего слышанного и пережитого сегодня. Я запер дверь на ключ, задвинул шторы на окнах и зажег единственную лампу. Потом попытался немного почитать. Но ничего не получалось… Я перечитывал абзацы снова и снова, не понимая смысла прочитанного. Я никак не мог собраться с мыслями. В конце концов я отложил книгу, закрыл глаза и вполголоса повторил последние слова Асбьёрна Крага:

– Значит, в ловушке… Ах, да!.. Вы так считаете?

Меня медленно окутывала сонливость, я задремал, подсознательно отмечая, что дождь идет на убыль и наконец затихает совсем. Еще бы минуту, и я бы крепко заснул. Но внезапно услышал сильный стук в дверь и очнулся.

В первую минуту я подумал, что хорошо сделал, закрыв дверь на ключ. Стук раздался снова.

– Кто там? – крикнул я.

Ответа не последовало. Сердце билось так сильно, что, казалось, были слышны его удары. Это было явной нелепостью так испугаться. А может, все это потому, что меня неожиданно вырвали из дремоты?

Через минуту снова раздался стук, стук твердой, костистой рукой. Трудно описать то неприятное чувство, возникшее от мысли, что там, в темноте за дверью, кто-то стоит. Кто, черт побери, это мог быть?

– Кто там?

– Откройте! – послышался знакомый голос.

Это был детектив. Я повернул ключ и настежь распахнул дверь. Асбьёрн Краг стоял в темноте и иронично приветствовал меня, опустив шляпу почти до самой земли, и его лысина светилась во мраке.

– Это вы? – удивился я. – Так поздно?

– Да, уже поздно, – ответил он. – Час ночи. Я, наверное, вас напугал?

– Ну что вы!

– Сознайтесь, сознайтесь. Вы уже спали?

– Нет.

– А почему вы до сих пор не легли?

Я почувствовал, что мне сейчас будет дурно. Рассердился, но не успел ничего сказать, детектив меня опередил:

– Надеюсь, вы меня извините, но у меня очень важное дело.

– Поэтому вы и не отвечали, когда я спросил первый раз?

Асбьёрн Краг рассмеялся спокойным, беззаботным смехом. Поскольку черты его лица размывались в темноте, казалось, что смех долетает из ночи.

– Прошу меня извинить, но я проводил эксперимент, – ответил он. – Я пришел к выводу, что вы боитесь, а потому решил услышать ваш голос еще раз. И убедился: я прав, так может кричать человек, только когда сильно напуган.

– Вы ошибаетесь, – возразил я и прикрыл дверь. – Как видите, я уже прилег отдыхать и кричал скорее для того, чтобы мне не мешали.

Детектив, однако, ничуть не стесняясь, вложил конец прогулочной трости между дверным косяком и дверью.

– Уделите мне внимание, – попросил он. – Ведь вы не откажете, не разочаруете?

– А в чем дело? Что-нибудь случилось?

– Да.

Мне показалось, что Асбьёрн Краг очень серьезен, и подумал, что все же стоит с ним поговорить. Прихватил плащ, а потом постарался незаметно выдвинуть ящик стола, где лежал мой револьвер.

– Ага, – пробормотал детектив. – Вы вооружены…

– Старая привычка, возникшая во время моих путешествий, – сказал я. – В конце концов в наши времена случаются самые неожиданные вещи. Взять дождевой плащ?

Детектив выглянул за дверь и посмотрел на небо.

– Тучи плывут, – сказал он, – но дождя, видимо, уже не будет.

Мы пошли в темноту.

Когда мы отошли от моего домика на метров сто или около этого, Асбьёрн Краг остановился.

– Вы забыли погасить лампу, – сказал он.

Он указал рукой на мой домик, который теперь казался маяком, светившим в летних сумерках.

– Да, так оно и есть. Но это ничего. Даже лучше. Когда я вернусь, мне не нужно будет снова зажигать лампу. Надеюсь, мы не будем гулять слишком долго.

Детектив ничего не сказал, и мы прошли еще шагов сто.

– Вы умышленно забыли погасить лампу? – Не понимаю вас.

Асбьёрн Краг снова разразился коротким смешком.

– Ваш домик обособлен от других, – сказал он. – Он, как говорится, домик-одиночка. А сегодняшняя ночь особенно темна.

Во мне закипала злость. Детектив взял меня по-дружески под руку и принес массу извинений за то, что причинил мне много хлопот.

– Почему вы это сделали? – спросил я нетерпеливо.

– Сейчас вы узнаете, – ответил он. – Иногда я не доверяю собственным рассуждениям. Сегодняшней ночью я кое-что слышал.

– Значит, вы не спали?

– Нет. И не только сегодняшней ночью. Я сплю очень мало, дорогой друг.

– Что вы слышали?

– Слышал железную коляску, – сказал детектив. Сказал так, будто это была самая обычная вещь на свете, без какого бы то ни было пафоса, как если бы сообщил о том, что слушал музыкальную пьесу или пение птицы. Мы поднимались вверх. Море плескалось о берег, заглушая звук наших шагов.

– Может, вы мне не верите? – спросил Краг. – Почему вы молчите?

– Я вам верю. А что я могу вам сказать?

Мы открыли калитку в заборе и увидели несколько небольших домов. Нигде не горел свет, все окна были черными. Создавалось впечатление, что все дома пусты, а их обитатели где-то далеко-далеко отсюда. Видно было лишь на несколько шагов вперед, дорога, деревья и дома выступали из мрака по мере того, как мы продвигались. Черные верхушки и ветви деревьев, тянущиеся к небу, будто окружали нас ночным частоколом.

– Куда мы направляемся? – спросил я.

– На плоскогорье, – ответил Асбьёрн Краг.

– Вы верите в существование железной коляски?

– Я слышал ее. Я стоял у открытого окна и услышал, что где-то вдалеке как будто побрякивают цепи. Эти звуки принес порыв ветра. И поэтому я хочу сейчас выбраться на плоскогорье и посмотреть, что там происходит, кто ездит по ночам.

Мы вошли в лес, деревья сомкнулись вокруг нас и закрыли все. Здесь стояла абсолютная тишина, сюда не долетал шум моря. Мы ускорили шаги.

– Как вы считаете, не начнется ли скоро рассвет? – спросил я.

– Через полчаса начнет светать, – ответил Асбьёрн Краг.

Когда мы вышли из леса, казалось, что появились уже первые проблески дня. Мы уже могли различать стоящие вблизи деревья и группы деревьев в глубине плато. Справа от нас гора открыла свой степенный лоб, присматриваясь к беспокойному ночному небу. У подножья горы стояла хижина песочника. Широкая выступающая крыша хижины напоминала веко.

– Посмотрите на эту серую хижину, – сказал детектив. – Она кажется живой, будто смотрит на нас.

И добавил уже совершенно бессмысленное:

– Так, так… Но сейчас труп уже забрали.

Он остановился и прислушался. Я ничего не слышал.

– Проклятые часы, – прошептал Асбьёрн Краг. – Они заглушают все своим тиканьем.

Сейчас, когда он обратил мое внимание на звук часов, я также услышал безостановочное тик-так. Краг стремительным движением выхватил часы из кармана и сжал их в руке. Какой это был интенсивный и приятный звук среди ночной тишины. Впрочем, тишина была относительной… Когда человек не вслушивается в ночной, окружающий его мир, кажется, вокруг стоит могильная и совершенная тишина. Но когда он приложит к этой тишине ухо, сразу появляются различные шумы. Порой это легкое дуновение ветра в кронах деревьев. Прислушаешься сильнее и дольше – шум ветра возрастет. Но не всегда это будет какой-нибудь конкретный звук. Порой сама тишина в ушах играет, шумит и ворчит, вырастает до могучего шторма, который предвещает что-то громадное и таинственное, чего человек не в состоянии охватить разумом. Среди всего этого может появиться конкретный звук, шаги на гравии, голос… и через минуту – снова тишина, будто вообще ничего не было.