Отсутствие доказательств - Андрей Кивинов

«Да, ребятки-то пошаливают», – подумал я. Мне вдруг вспомнилась картина в кабинете начальника отделения. Картина была написана еще до революции и досталась шефу в наследство от какой-то бабки. На холсте была изображена лесная дорога, по которой ехала телега с мужиком. На телеге была разбросана различная утварь – мешки, вещи. А в кус-тах возле дороги притаились два бородатых жлоба, один с топором, второй с берданкой. Вот собственно и весь сюжет. Но меня всегда умиляло название этой картины – «Пошаливают».

Мои знакомые хоккеисты тоже пошаливают, только с автоматами и кушаками.

Вернулась Зинаида Петровна. Я начал переписывать адреса в свой волшебный блокнотик. Степанова снова уселась на телефон. Я на секунду отвлекся от чистописания и взглянул на нее. Что-то вдруг вспомнилось. Телефон. Ах, черт, какой же я кретин, так лопухнуться! Как в детском саду!

Не попрощавшись, я выскочил из кабинета, слетел вниз по ступенькам и выбежал на улицу. Ну, где там трамвай? Застрял, что ли? Нет, лучше на автобусе, вон как раз подходит. О, мать вашу, опять эта «иномарка». Ну что они ко мне привязались? Нет, по автобусу они палить не будут. Иногда отсутствие личной машины совсем не помешает. Вот гады, и здесь меня достали. Только бы успеть.

Я впрыгнул в «Икарус» и прижался к одной весьма габаритной даме. Она сначала было хотела завопить, но, увидев мою похотливую улыбку и приняв это за знак внимания, раздумала и улыбнулась в ответ.

«Иномарка» ехала следом.

В автобусе народа в этот час было не очень много, и мы с толстой дамой смотрелись как страстно влюбленные. Я выбрал момент и попристальнее оглядел ее, заводить знакомство сразу же расхотелось. Ничего, постоим молча.

Машина не отставала. Наверно, меня все-таки от отделения пропасли. Ничего удивительного. Срубать «хвосты» меня никто и никогда не учил.

Автобус шел до Садовой. Я снял куртку, чтобы хоть немного изменить внешность. По привычке опустил руку на пояс и тут с ужасом обнаружил, что сумки-«грыжи» нет. Точно, я же оставил ее в сейфе. Ну, дурак. Вот что любовь делает. Накануне по тебе палят, потом волшебная ночь с девушкой, а наутро результатом провалы в памяти. Вика, в моей смерти будешь виновата исключительно ты.

Автобус остановился напротив какого-то «шопа». Двери магазина были широко распахнуты. Мгновенно приняв решение, я выскочил из автобуса и шмыгнул в «шоп», надеясь, что меня не заметят. Внутри магазина я отдышался и подошел к окну. Увы, мои надежды не оправдались. «Иномарка» тоже тормознула напротив. Парочка шалунов с объемом бицепсов, как две мои ноги, вместе взятые, не спеша перешли дорогу. В оттопыренных карманах слаксов что-то тяжело колыхалось.

Все, хана. В магазине, кроме дохлого продавца-очкарика, никого не было. Второго выхода, судя по объему торгового зала, также не имелось. Идиоты, не могут ОМОНовца нанять, денег, что ли, жалко?

Я хотел выскочить, но не успел, парни уже показались на пороге. Бежать некуда. Сам себя загнал в капкан. Я прижался к стене. Парни зашли в магазин, остановились у прилавка и, не обращая на меня ровно никакого внимания, принялись разглядывать товар.

– Черт, здесь его нет, – через минуту промолвил один. – Полгорода исколесили. Ну, что делать будем? Как сквозь землю провалился.

Я икнул.

– Поехали дальше. Где-то же он продается.

Парни спокойно вышли и отправились к своей машине.

Я, не веря своим глазам и так до конца и не осознавая свалившегося на меня счастья, выглянул в окно. Шалуны сели в тачку и тронулись. Черт, да это же не та тачка! Похожа просто. Все, глюки начинаются, пора идти на завод штамповщиком, а то с такими нервами до пенсии никак не дотянуть.

ГЛАВА 9

Так, куда же я ехал, дай бог память? Я осмотрелся. Улица была пустынна. Ага, тут же недалеко Садовая, а мне туда-то и надо, к Катюше в гости. Заждалась, наверное. А вдруг ее уже обнаружили? Это было бы совсем некстати. Да вряд ли, ключик-то у меня.

Мои предположения оправдались – дверь была заперта и не опечатана. Значит, Катя еще там.

Я отпер дверь, зажал пальцами нос и ступил внутрь.

Катя за мое отсутствие никуда не подевалась. Правда, немного изменилась в лице. Ничего, я за пять лет своей работы в органах и не таких «жмуриков» видывал.

Подойдя к стене, я снял телефон-трубку, осмотрел клавиши и нажал кнопку повтора. Телефон запиликал, автоматически набирая номер. Сильная штука, эта техника. Я прижал трубку к уху. После пары гудков с другого конца провода раздался чей-то голос:

– Алло, алло, кто это? Что за шутки?

Я, так и не ответив, повесил трубку. Конечно, я узнал этот голос. Задумавшись, я присел на диван. Что же получается? Записная книжка, время приглашения в ресторан, поездка на базу, стрельба по мне, повышенная половая возбудимость, временные раскаяния Кати. Все выстроилось в логическую цепочку. Но одного звена все еще не хватало.

Я снова схватил трубку, достал свой блокнотик и, сверившись с записями, набрал номер.

– Алло, Борис Михайлович? Это Ларин из милиции, узнали? У меня один вопросик – где находится ваша загородная база, ну да, хоккейная? Так, а адрес? Все, спасибо.

Я повесил трубку и откинулся на спинку дивана. Все, появилось последнее, недостающее звено. Я взял с Катиного стола сигареты и закурил. Ну что ж, кажется, конец моим мытарствам. Будем надеяться, что никто меня из органов не попросит.

Я закрыл двери квартиры и вышел во двор. Опять дорога к станции метро, опять вагон, опять переходы.

Зайдя в дежурную часть, я достал папку с ориентировками, Два моряка были найдены убитыми спустя неколько дней после ухода Кати из пароходства, и между их смертями прошла ровно неделя. Оба были ограблены. Вынесена аппаратура, только что привезенная с плавания. Один был зарублен топором, второй просто зарезан. Я захлопнул папку и пошел к себе. В кабинете за время моего отстутствия ничего нового не произошло. Мин не наблюдалось, «жучков» тоже. Лишь коробка из-под видика с двумя кирпичами внутри сиротливо смотрела на меня из своего угла. Я запер кабинет на ключ и стал накручивать диск телефона. Время близилось к четырем.

В воскресенье утром я стоял у окна своего кабинета и внимательно разглядывал помойку. Голова слегка гудела, хотелось спать. На столе заурчал кипятильник, опущенный в стакан с водой. Я заварил кофе и взглянул на часы. Пожалуй, пора. Я набрал номер и, дождавшись ответа, произнес:

– Игорь Юрьевич, это Ларин. Мне нужна ваша помощь. Вы не могли бы под каким-нибудь предлогом привезти сюда вашего шофера? Да, Белоусова.

– А что, что-нибудь выяснилось?

– Это не телефонный разговор. Приходите, все узнаете. Через полчаса будете?

– Хорошо, постараюсь.

– У меня 14-й кабинет, жду.

Я попил кофе, сходил в кладовую, взял швабру и подмел кабинет. Служба службой, а личную гигиену соблюдать надо. Как врач-инфекционист настойчиво рекомендую.

Сегодня утром мне пришлось побывать в роли стукачка. Совсем чуть-чуть. Я на себе испытал все это наслаждение – застучать ближнего. Наслаждение, правда, не то чтобы очень сильное. Как зубы вставлять. Но что делать, долг – прежде всего.

На улице я зашел в телефон-автомат, набрал «02» и самым серьезным тоном заявил, что тех самых двух моряков убили два хоккеиста – Толик Яров и Вадик Фролов. Их можно задержать в сексуально-спортивном комплексе «Про-метей». Заодно, в котельной этого комплекса можно изъять коробки с оружием, если, конечно, поторопиться. На вопрос «кто звонит» я, естественно, обозвался доброжелателем, которому чисто случайно стали известны эти факты. Сначала я было хотел придумать себе имечко пооригинальнее, типа директора ЦРУ или капитана Каталкина, но тогда бы все, что я наговорил, восприняли как ерунду и никто бы даже пальцем не шевельнул. Своим настоящим именем я, разумеется, тоже не собирался представляться. Тут же нагрянули бы руководители, стали бы выяснять подробности, пришлось бы участвовать в задержании и т.д. и т.п., а я и так валился с ног от усталости. Нет, ребята, у вас своя работа, у меня – своя. Вам – налево, а мне – еще левее.

В дверь постучались. Вошли Борзых и Белоусов. Я, заранее приготовившись к их визиту, принес второй стул.

– Садитесь, господа. Я пригласил вас сюда, чтобы высказать свое мнение по поводу случившегося. Именно мнение. И начну я с того, что, увы, Игорь Юрьевич, я отказал в возбуждении уголовного дела по поводу вашего заявления о квартирной краже ввиду отсутствия события преступления.

– Не понял. Как так?

– Дело все в том, что никакой кражи не было. И сейчас я постараюсь рассказать вам, как вы задушили Катю Морозову и как организовали переброску партии оружия из Азербайджана в Санкт-Петербург для одной крупной бандитской группировки.

– Вы что, с ума сошли?

– Нисколько. И снимите с лица маску удивления. Вы слишком хорошо изображаете и хорошего друга, и бедного потерпевшего, и неудачника-бизнесмена. Впрочем, неудачником вы были всегда, поэтому у вас и не пошло ваше коммерческое начинание со своей фирмой. За год вы капитально влезли в долги и без радикальных мер выкарабкаться из ямы не смогли бы никогда. А под радикальными мерами я подразумеваю преступление. С Морозовой вы действительно познакомились еще в школе, но вот связь поддерживали постоянно, причем, отнюдь не половую. Катя была нечиста на руку еще в школе, вы знали об этом и решили использовать ее в своих целях, учитывая ее старые любовные чувства к вашей особе.