Тайна Черного графа - Валентина Езерская

— Ловлю вас на слове.

Джейн улыбнулась, ей было неудобно отказывать графу, но образ Барта все еще стоял перед глазами.

— Тогда, может, чаю? — предложил граф. — Вы, видно, еще не отдохнули с дороги, как следует, а я прошу уже об одолжении.

— Мне совсем не трудно, просто… — девушка запнулась.

— Просто, что? Может, эта книга связана с воспоминаниями? Вы кого‑то знали, и этот кто‑то был вам дорог?

Граф слишком пристально вглядывался в лицо Джейн. Неосознанно, чтобы услышать подтверждение, он потянулся вперед. Глаза девушки расширились. Она уже стала бояться человека, что сидел напротив нее. Он словно читал все, что у нее было спрятано глубоко в душе. Она и сама не догадывалась о том, как относилась к Барту, пока он не перестал существовать. Только потеряв друга, она поняла, насколько он был близок ей. Каждый раз в канун Рождества, когда все вокруг станет озаряться огнем, она с грустью будет вспоминать железного слугу.

— Значит, я прав, — то ли с разочарованием, то ли с мрачной решимостью произнес Крейг Блэкуорт.

Он поднял колокольчик и потряс его. Через минуту в библиотеку вошел слуга Джеффри Бригенс.

— Вы звали меня, сэр?

— Да, мисс Уэйнрайт хочет чаю.

— Какой изволите? — обратился слуга к девушке.

— Зеленый с молоком. Благодарю.

Бригенс вышел. Джейн отметила, что слуга графа стал выглядеть несколько иначе с последней их встречи в лондонском доме графа. Движения его стали более уверенные, спина более прямой, да и взгляд не был лишен достоинства. Похоже, что слугу повысили до главного дворецкого. Пока слуга нес чай, молчаливое напряжение в комнате нарастало. Но Джейн никак не могла придумать тему для разговора. В молчании они выпили чай.

— Я подготовил класс для занятий, не хотите взглянуть? — прервал молчание граф.

Джейн поставила чашку из тонкого фарфора, расписанную под гжель.

— Да, ведь занятия я планирую начать уже завтра.

— Класс для удобства находится возле вашей комнаты.

— Благодарю.

Класс представлял собой небольшую светлую комнату, в которой находились шкаф для принадлежностей, две тумбочки, две парты и доска. Возле окна стоял учительский стол со стулом и три мольберта. Джейн радостно улыбнулась, здесь она находилась в своей стихии.

— По музыке и танцам я вызвал из Франции учителя, так что за эту сторону обучения вам не стоит беспокоиться. Его класс будет находиться рядом с вашим.

— Меня учили всему, но если вы так желаете…

— У детей должны быть лучшие преподаватели, при моем состоянии это не проблема. И для вас будет слишком большой нагрузкой, если все предметы станете преподавать только вы. Я оставлю вас, чтобы вы смогли как следует подготовиться к занятиям. Если что‑нибудь понадобится, скажите Бригенсу.

Граф поклонился и вышел. Джейн до обеда занималась устройством классной комнаты, а увидев краски и бумагу, забыла про ланч и полдник. Рука сама стала рисовать профиль графа Блэкуорта. Лицо получилось жесткое, даже надменное, таким она запомнила его с первой встречи. Чуть отодвинувшись, она стала рассматривать рисунок. Она вспомнила, как в узком проходе между лавками случайно задела графа корзиной. Именно так он смотрел на нее. Как на мелкую букашку. Холодно и отстраненно. Потом своим отказом она вывела его из привычного равновесия. Сегодняшний день почти заставил забыть ее, каким человеком является граф. Его желание предоставить хорошее образование Эмми и Теду. Его забота и внимание. Даже тогда в библиотеке был ли он самим собой или играл? Стоит быть более осторожной.

Пришло время позднего обеда. Джейн навестила детей. Они ели в отдельной столовой. «Видимо, граф привык есть в одиночестве, и решил не менять привычки» — подумала девушка. Но тогда как понять его желание обедать с ней за одним столом? Джейн чувствовала во всем подвох. Люди не меняются так внезапно. Он хочет, чтобы она находилась с ним рядом? Хочет приручить ее? А она только начала проявлять доверие к хозяину этого дома. Вернувшись в спальню, чтобы переодеться к позднему обеду или, иначе говоря, ужину, Джейн села за столик, взяла бумагу и перо и вписала крупными буквами первый пункт напоминаний: НЕЛЬЗЯ ВЕРИТЬ ГРАФУ. Вторым пунктом стояло: узнать, для чего графу понадобились дети. Листок она надежно спрятала в ящик стола. До отъезда она прикупила на последние сбережения пару платьев и шляпок, а еще новый плащ, подбитый мехом. Платья были скромные, но по размеру девушке, а главное — они были новые. Надев единственное с вырезом на груди темно–зеленое платье, девушка привела волосы в порядок, подобрав их сзади, выпустила пару прядок, которые колечками легли на лоб и виски. Полюбовавшись своим отражением в зеркале, одобрительно кивнула головой. Потом внимательно посмотрев на себя, нахмурилась. Она вспомнила тот взгляд графа на ее старое платье. Тогда на рынке ей стало стыдно, но гордость не позволяла опустить глаза и она с вызовом посмотрела в ответ. «Что же я делаю? Для кого так вырядилась?» Тонкие брови разгладились. «А что здесь такого? Я ведь не нищенка и могу позволить себе красивое платье». Так думала Джейн, но в душе понимала, что это не вся правда. Просто ей не хотелось еще раз натолкнуться на тот презрительный взгляд графа. «Нет, он тут совсем не при чем. Я от любого не потерплю пренебрежительного отношения. Да, так и есть». Она подбодрила свое отражение улыбкой и поспешила в столовую. Граф Блэкуорт уже ждал ее там. Впервые она видела его не в черной одежде. Синий удлиненный пиджак с золотыми пуговицами и светло–коричневые брюки сидели на хозяине дома идеально. Стараясь не показывать удивление на лице, Джейн села напротив графа. Бригенс помог придвинуть стул. По знаку дворецкого принесли первое блюдо: черепаховый суп. Девушка никогда не пробовала экзотическую пищу, поэтому с осторожностью поднесла ко рту наполненную ложку.

— У вас сейчас такое выражение, будто заставляют есть суп из грязи.

— Это все потому, что я никогда не ела такое блюдо.

— Попробуйте, вам понравится.

Решившись, она под пристальным взглядом графа направила ложку в рот. Что ж, неплохо.

— Необычно, но мне нравится.

В приюте она обычно ограничивалась тарелкой горохового супа. Здесь же ее, похоже, намерились накормить так, что она еле успевала за сменой блюд. За черепаховым супом последовали салат–коктейль из креветок, запеченный фазан и картофельное пюре, голубиный паштет, закуска из ветчины и в довершение всего лимонный пудинг. Все съесть девушка не смогла бы, но попробовала каждое блюдо. Такой сытой она никогда еще не была. Она и не думала, что так проголодалась. Легкое и сладкое вино вскружило ей голову. И черт дернул ее за язык расспрашивать графа о его прошлой жизни.

— Почему о вас ходят такие легенды?

— Вы о том, что видели и слышали на рынке? Не знал, что так популярен в народе, — с усмешкой произнес Крейг Блэкуорт.

— Но это так. Еще в детстве я слышала историю о Черном графе. Вашим именем пугали самых непослушных детей.

— Вы были в их числе? — одна бровь графа вопросительно приподнялась.

— Нет, я росла тихой, замкнутой девочкой. Благодаря своей прилежности, я училась на отлично и стала рано зарабатывать на хлеб.

— Вы никогда не интересовались, кто ваши родители?

— Нет. Они бросили меня. Даже если бы и хотела их найти, то как?

— Но ведь что‑то же осталось от них?

— Золотой медальон с выгравированным именем на крышке, а внутри локон ярких волос. Этим именем меня и назвали.

— А этот медальон сохранился?

— Да он всегда со мной.

— Можно ли мне посмотреть?

Джейн удивилась, но ничего не сказала. Подняв руки, расстегнула замочек и сняла цепочку с медальоном. Потом протянула ее дворецкому. Тот на подносе передал своему господину. Крейг Блэкуорт с интересом стал рассматривать старинный медальон.

— Я заметила в вашем доме много вещей из разных стран. Вы коллекционируете все необычное? — спросила девушка, посматривая по сторонам.

В светлой гостиной находились статуэтки из Египта, венецианские, удивительной работы зеркала, за стеклом серванта стоял редкий сервиз из китайского фарфора, тикали часы с маятником, привезенные из Америки.

— Можно и так сказать. Я много путешествовал. Интересно, на каком языке здесь на обратной стороне написано? — задумчиво произнес граф, все еще вертя медальон в руках. — Нельзя ли мне одолжить его ненадолго у вас?

— Это вещь очень дорога мне, да и зачем она вам?

— Простое любопытство. Эта письменность необычна, но мне кажется знакомой.

Девушка затаила дыхание. Неужели это возможно? Мысль, что через медальон можно уловить нить прошлого, взволновала Джейн. Она впервые задумалась о тех, кто ее бросил. Она запретила себе даже думать о том, кто мог это сделать. Слишком много душевной боли приносили такие размышления. Она оказалась в приюте и это неоспоримый факт того, что она не нужна своим родителям. А что если она по воле злого рока оказалась еще младенцем на ступеньках приюта? Что, если ее все‑таки ищут? Джейн горько улыбнулась. Восемнадцать лет прошло. Достаточно, чтобы просто поинтересоваться, как она жила все это время, тем более, что все эти годы она провела в одном месте.