Выбор сделан - Лаут Шана

Ал, сидевший напротив меня, был необычно собран, серьёзен и молчалив. Почти полная противоположность себе вчерашнему. Таким я его видела только во время первой встречи в комнате Выбора. Кстати, об этом.

— Кин, — позвала я Наблюдателя, когда он уже минут мять что-то вещал из моего гардероба, выискивая подходящие мне платье и обувь. — А где и как будет проходить этот Выбор? Ты говорил только, что он сегодня.

— Да? — мужчина показался в комнате с выбранным комплектом. — Что ж, — положил он платье на кровать, а туфельки поставил рядом на пол. — Этот этап будет проходить в нескольких свободных отсеках, связанных между собой небольшими переходами. А каждом отсеке будут собраны те, кто подходит тебе, но не был при твоём Первом Выборе и не был избран у других девушек. Так же там будут уже состоявшиеся пары, что облегчит другим процедуру, да и полезные знакомства есть шанс завести.

— Вот как, — откинулась я на спинку кресла, а потом вновь посмотрела на мрачного Алуара. — Ал, — он оторвался от созерцания скатерти и посмотрел на меня, — не отходи от меня, хорошо?

Мужчина не ответил, но кивнул. Мне всё меньше нравиться его хмурость. Беспомощно взглянув на Кинрила, я взглядов взмолила его помочь. Наблюдатель увидел всё правильно и тут же взялся разруливать ситуацию. Он осмотрел Ала со всех сторон, заглянул в глаза, а потом принялся мне объяснять.

Оказалось, что в Алуаре сейчас бушуют инстинкты, одни из которых — ревность и собственничество. Ему нужно подавить как их, так и остальные, чтобы не напугать меня. Ему вообще не хочется никуда меня пускать, ведь ему намного лучше, что нас в нашей семье всего двое, и третий нам не нужен.

— Не волнуйся, — улыбнулся мне советник. — Это вполне естественные проявления его расы. Ты его Иллира. К тому же, только обретённая, и он просто не успел ещё обуздать проснувшиеся инстинкты. В самом начале им бывает трудно делить свою женщину между собой и другим мужчиной, а тут мужчины других рас.

— А разве Иллиры бывают не у всех? — удивилась я.

— Не у всех. Это довольно редкое явление, — кивнул Кин. — Чаще браки строятся без этой Связи, основываясь на других базовых началах.

Чуть помолчав и подумав, я посмотрела снов на Ала, потом на Кина и спросила:

— А я могу никуда не идти?

Муж дёрнулся и даже начал приходить в себя.

— Боюсь что, как и в прошлый раз, нет. Но ты можешь только наблюдать и ни с кем, кроме Алуара не общаться, — пожал плечами консультант. — А теперь тебе пока переодеваться.

Я кивнула и, тяжело вздохнув, поднялась на ноги, направившись потом вместе с выбранным нарядом в гардеробную.

***

Утро было ужасно. С каждым мгновением Второй Выбор его девочки приближался, а он всё больше чувствовал, что инстинкты начинают брать своё. Рано или поздно просто сорвётся, потеряет контроль над собой, а, значит, покалечит — если не убьёт сразу — всех мужчин в радиусе парсека от его малышки. Если это произойдёт, ему будет плевать на правительства и возможную охоту на его персону. Алуар был уверен, что сможет найти место, где им вдвоём можно будет укрыться и жить счастливо и спокойно всю жизнь. Но… как ему после совершённого вообще смотреть в глаза своей маленькой Иллире?

Его Иллира. За всё данное им время он кое-что уяснил. Девушка старается казаться независимой, когда зависима даже от малейшего желания своего тела; спокойной, когда изнутри её просто разрывает то одна, то другая эмоция или чувство; взрослой и самостоятельной, когда едва ли переступила детский период и нуждается в опеке.

И будь она представительницей его расы или любой другой из Союза, то мужчина бы так не волновался. Эти женщины могут за себя постоять, если возникнет такая необходимость. Ещё порадуешься, что жив остался. А землянки…

Хрупкие. Маленькие. Нежные. Наивные. Внешне стараются быть твёрдыми как скалы, но внутри как едва пробившиеся ростки самого нежного цветка Зантариу — подуй на него, и он разломиться пополам.

Наблюдая за безмятежным сном Шены, Алуар временно пришёл в себя. Но, когда девочка проснулась, начала нервничать и этим сводить его с ума ещё больше. С каждым новым нервным движением, вздохом, взглядом Иллиры, в нём было всё больше убеждений схватить её и рвануть как можно дальше отсюда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кинрил, появившийся за час до начала Второго Выбора, совершенно не облегчил это состояние. Малышка занервничала сильнее, а тардиарец едва удержался от трансформации. От этого, как бы это удивительно не было, удержала мужчину его маленькая жена, спросив самое невероятное:

— А я могу никуда не идти?

Обжигающий пламень ярости на всё живое во Вселенной как ветром сдуло, оставив после себя тающую негу нежности к этой удивительной женщине.

— Боюсь что, как и в прошлый раз, нет, — развеял его надежды этот…шеган. — Но ты можешь только наблюдать и ни с кем, кроме Алуара не общаться, — верно, никого он к ней не подпустит, пусть даже не надеяться. Если она захочет, он не буду препятствовать её разговорам, но только в его присутствии. — А теперь тебе пока переодеваться.

Малышка кивнула и, тяжело вздохнув, поднялась на ноги, направившись потом вместе с выбранным этим ушлым Наблюдателем нарядом в гардеробную. Оставив мужчин наедине. Ошибка ли? Или именно этого добивался Видящий?

Хмуро посмотрев на резко посерьёзневшего советника, Алуар вдруг понял: разговор будет слишком важным.

— Не обольщайся, — Кинрил ударил сразу по больному. — И я не имею в виду твои чувства и попытки развить их с Шеной, — тут же пошёл на попятную, почувствовав ярость тардиарца. — Меня наоборот устраивает такая ситуация. Шене необходимо всё, что происходит между вами. Землянки, как ты понял, слишком хрупки. Хрупки во всех смыслах. Их может сломать всё в нашем мире. Даже неосторожное слово или… — он пристально заглянул в глаза выбранному, — плохие эмоции, взгляды, чувства тех, кто им дорог в той или иной степени.

Алуара будто вывернуло наизнанку от осознания: она всё это время нервничала не из-за Выбора — если захочет, то и смотреть ни на кого не будет, — а из-за того, что видела его в плохом настроении.

— Это ты понял, хорошо, — мрачно кивнули Кинрил. — Но кое-что ещё ты должен знать. Я заметил, что ты стараешься знать о малышке и её расе как можно больше из наших отчётов — это тоже очень похвально. Только в них мы не указали некоторых аспектов, — тардиарец невольно напрягся. — Во-первых, как я и сказал вначале, не обольщайся. Их женщины не так просты, как ты себе вообразил. Да, они ранимы до ужаса. Но на то мы и Наблюдатели, чтобы докапываться до истины и видеть её неискажённой. Женщины их расы — нет никого более жестокого, коварного, хитрого, как только их страх отступает и инстинкты выживания берут своё. Только это иногда помогало им выживать на их планете, помогало спрятать настоящих себя. Наши женщины защищены с самого рождения, с самого зачатия, а землянки — нет. Они борются наравне с мужчинами, по итогу превосходя даже их.

Слушая всё это, Алуар ужасался с каждым словом, затапливаемый неверием и отчаянной надеждой, что горе не коснулось его малышки. Его тар внутри замер, боясь пропустить хоть капельку связанное с их Иллирой. Но надежды мужчины рухнули от следующих слов:

— И Шена боролась. Отдав всё, чтобы просто выжить. Мы даже стёрли её последние воспоминания на случай её скорого пробуждения. Если оно случилось бы, как мы запланировали. Но не помогло и это. Но на станцию мы привезли… оболочку без души. Даже не думали, что получиться её оживить. Делились своей энергией жизни. Но надежды не оставалось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Алуар с ужасом и содроганием смотрел на всё тускнеющего Кинрила, только сейчас осознавая, что он принимал участие в поддержании энергии малышки.

— Но она выкарабкалась сама. Выжила, — и тут он словно засиял ещё сильнее прежнего. — Мы смогли оживить её, а ты теперь вдыхаешь жизнь. Связав себя Браком с тобой, да даже если бы и не с тобой, она начала оживать. Эти пару дней она улыбается и даже смеётся, а ведь пробудилась со страхом и болью. Каждый ваш разговор помогает ей. Каждое доброе слово, улыбка, взгляд — всё в помощь. Я понимаю, что ты хочешь быть одним у неё, но если Вселенная даст ей ещё кусочек добра, чувств, радости — прими это. Это ради неё.