Когда мы вернемся: Второе поколение - Маргарет Уэйс

Резким движением, пробормотав какую-то молитву, Сара опрокинула флакон над котлом.

И в тот же миг раздался громкий стук в дверь.

– Входи! – крикнула она поспешно, пряча пустой флакон в вырезе ворота рубашки.

Дверь распахнулась, и в комнате появился юноша. Карамон вытянул шею так, что заломило в затылке. Танис, сам не отрывая глаз от щели, дал несильного тычка увлекшемуся другу.

Юноша стоял к ним спиной. Сбросив мокрый плащ, он принялся расстегивать широкий пояс с мечом. Тщательно отерев ножны, рисунок на которых изображал сплетенные стеблем черной лилии топор и череп, он поставил меч у стены. Потом расстегнул нагрудный панцирь и стянул шлем, тряхнув головой так знакомо, что у Таниса защемило сердце. Он словно наяву увидел Китиару, стягивающую шлем с точно таким же жестом.

Склонившись над Сарой, юноша поцеловал ее в щеку.

– Как ты, мать? Ты плохо выглядишь. Тебе нездоровится?

Сара не сразу справилась с собой.

– Нет, просто устала. Я потом расскажу тебе. Но ты же промок до костей! Наверху дождь? Сейчас же снимай все это.

Стил рассмеялся и принялся расстегивать кожаную куртку, встряхивая длинными, влажными на концах волосами. У Китиары тоже вились волосы, но она носила их всегда коротко стриженными, и ее сын словно искупал этот грех. Юноша шагнул к очагу, протягивая озябшие руки, огонь осветил его лицо.

Карамон коротко вскрикнул от неожиданности. Танис беззвучно зашипел, зажимая ему рот ладонью.

– Что это? – быстро оглянулся Стил.

– Просто ветер хлопает ставней, – сказала Сара с невероятным спокойствием.

– Я укрепил их, когда был у тебя последний раз, – ответил Стил, хмурясь. Он шагнул к смежной комнате.

– Эту щеколду надо менять, ее уже толком не починишь, – сказала Сара. – Садись есть, пока не остыло. Ты все равно ничего не сможешь с ней сделать, покуда не уляжется ветер.

Стил оглядел темную комнату и вернулся к очагу. Танис наконец медленно выдохнул и отпустил Карамона.

Юноша принялся уплетать суп, но на третьей ложке поморщился и принюхался. Мужчины разом напряглись.

– Что это такое, мать? – возмущенно заявил Стил.

– А... что? – опасливо спросила Сара.

– "Ешь, пока не остыло!" – передразнил он, выплескивая суп из миски обратно в котел. – Да он и не нагревался! Что с тобой такое, ты что, только пришла? – Заметив, что лицо Сары смертельно побледнело, он кинулся к ней и взял ее руки в свои. – Что с тобой?

Но та уже вздохнула с облегчением – и Танис с Карамоном за пологом сделали то же самое.

– Я и в самом деле только что пришла.

– Да, мне говорили, что тебя не было весь день. Что ты такое делала?

– Я... я привезла парочку шпионов с континента.

– Ты была на континенте?! – Брови Стила снова сошлись на переносице. – И Повелитель Ариакан допускает, чтобы ты рисковала жизнью ради каких-то шпионов?! Ну, я поговорю с ним...

– Нет, нет. Стил, – остановила его Сара. – Он не посылал меня, я полетела сама. Иначе бы на Флейре полетел кто-нибудь другой, а этого я не могла допустить. Ты знаешь, какой она может быть, когда злится.

Она отвернулась и принялась ворошить кочергой уголья.

– Мне не нравится, что ты возишься с этими ублюдками, мать. Не так уж они и необходимы для нашей великой цели.

– Я делала это не для вашей цели, – тихо сказала Сара, глядя на вспыхнувшее пламя. – Я делала это для тебя.

– Ты поймала для меня парочку шпионов? – изумленно и весело переспросил Стил.

Сара отставила кочергу, выпрямилась и взглянула на сына:

– Когда-нибудь, Стил, ты погибнешь в никому не нужной битве. И все мои старания сохранить тебя пойдут прахом. – Она вдруг всхлипнула и прижала руки к груди. – Сын мой! Откажись приносить эти проклятые обеты!

Не губи свою душу...

– Мы уже не раз говорили с тобой об этом... – сухо начал побледневший юноша, но она бросилась ему на шею, повторяя:

– Ты же сам не хочешь этого, ну признайся, что не хочешь! Ты не хочешь отдавать душу Владычице Тьмы!..

Стил мягко отстранился:

– Я не понимаю, о чем ты.

– Ты понимаешь, очень хорошо понимаешь! Я вижу, твое сердце рвется пополам! Ты тянул как мог с этой клятвой, и если бы не Ариакан...

– Мать. – Голос Стила был подобен острию кинжала. – Это мое решение и ничье больше. Близится война. Ты в самом деле думаешь, что я пойду как простой солдат, погоняя плетьми отряд хобгоблинов, тогда как все мои друзья ринутся в бой верхом на драконах? Я принесу обеты и буду служить Владычице Тьмы так, как обязан служить рыцарь своей даме. А что до моей души, то она останется при мне. Я не отдам ее ни человеку, ни богу, ни даже богине.

– Это ты сейчас так говоришь, – горько сказала Сара.

Он пожал плечами и заглянул в кипящий котел:

– Ну что, он сварился наконец? Я голоден.

– Думаю, да, – вздохнула Сара. – Садись.

Он взглянул с нежностью на ее поникшие плечи и бледное лицо.

– Садись лучше ты. А я поухаживаю за тобой.

Он подвинул ей стул, нарезал хлеба, ловко разлил дымящийся суп по двум мискам, одну поставил перед улыбающейся Сарой. Улыбка ее погасла, когда она принюхалась к вареву, но юноша как будто ничего не заметил.

Усевшись напротив матери, он начал уплетать похлебку за обе щеки.

Сара молча глядела в свою.

– Ты совсем не ешь, – заметил он с набитым ртом.

Она не ответила. Карамон снова увидел у нее этот жест: тонкие пальцы, обхватившие горячую глину в безнадежной попытке согреться.

– Стил, – вдруг тихо сказала она. – Почему ты ни разу не спрашивал меня, кто твой отец?

Юноша пожал плечами:

– Я думал, ты не знаешь сама.

– Нет, я знаю. Твоя мать сказала мне.

К ее изумлению. Стил снисходительно улыбнулся и сказал:

– Китиара рассказала тебе то, что ты надеялась услышать. Ариакан говорил со мной об этом. Он сказал мне, кто мой настоящий отец.

– Что? – прошептала Сара, не веря своим ушам.

– Нет, он не назвал его имени. – Стил спокойно подъедал остатки супа. – Но рассказал о нем много интересного.

«Когда же наконец подействует это зелье?» – подумал Танис за пологом.

– Ариакан сказал мне, что это был величайший воин, храбрый и благородный. Он умер с оружием в руках, отстаивая то, чему поклонялся. Но когда я спросил об имени, он ответил, чтобы я даже и не пытался узнать его. «С ним связано древнее проклятие, и оно падет на тебя, если ты начнешь дознаваться», – сказал он мне. Звучит довольно забавно, но ты же знаешь, Ариакан всегда был романтиком...

Ложка выпала из его ослабевших пальцев. Он сморгнул, поднес руку ко лбу.

– Что это? – пробормотал он. – Я словно цепенею...

Глаза его вдруг сузились, он попытался вскочить на ноги, но не смог и выкрикнул только: