Моя Равномерность. Фэнтези. Книга I - Юлия Леонтович

– Ты, правда, этого желаешь, – неспешно изрек он.

– Не передать как, – вырвалось у меня, прежде чем я смогла осознать значимость своих слов. Каждое слово имело свое значение, а еще за ними стояла немалая ответственность.

– Хорошо, но сначала ты.

– Может в следующий раз, когда ты повествуешь мне свое «surname».

– Это не совсем справедливо, тебе так не кажется, – в тоне намечалась игривость. – Твой акцент сейчас, ты не позволяла мне услышать его таким раньше, – он заинтересовался.

– Значит, нам есть о чем рассказать друг другу?

– Ты права.

– Знаешь, я не люблю долгих рассказов о себе. Тебе не кажется это своего рода формальной попыткой характеризировать себя. И затем, я вполне могу взять за основу ложные, но быть может и преувеличенные критерии относительно себя. Разве тебя это не волнует?

Я все пыталась изъясниться, но слова так и метались в голове, а на слух, то и дело выходила ерунда несуразная.

– Может лучше самому узнать, чем доверять мне это непосильное дело, – по-прежнему я пыталась увильнуть от скучных рассказов о себе, и потом, рассказывать собственно было нечего. Всего несколько слов и рассказ мог окончиться, еще не начавшись.

– У тебя это не получиться при всем желании. И потом, меня это никаким образом не волнует. Мия, ты не похожа на девушку, которая станет ложно себя оценивать.

– Ты не можешь это знать наверняка.

– Мне кажется, ты плохо себя знаешь либо недооцениваешь, – в убеждении промолвил он.

– Ты не знаешь меня достаточно хорошо для того, чтобы делать столь поспешные выводы.

– Твои глаза, они говорят за тебя. Я смотрю в них и вижу твою сущность, но не могу понять лишь одного, – вымолвил он, прервавшись.

– Чего именно? – я была увлечена его словами, они действовали на меня словно волшебный эликсир.

– Зачем ты скрываешь в себе настоящее и искреннее. Почему не выносишь этого на поверхность. Разве отстраненной и непроницаемой быть проще, – недоумевая, произнес он.

– Мне стоит ответить, – ответила я, задумавшись над его словами.

– Если ты этого желаешь?

– Говоришь, я отстраненная, – задалась я вопросом. – В таком случае, кто кого должен опасаться? – после выдав звук, похожий на рычание.

– Тебя? Ну, уж нет! – со смехом, воскликнул он. – Только не тебя. Но я возьму это на заметку.

Он вновь бросил поспешный взгляд к окну. Также оглянулась и я, вновь ничего там не увидев.

– Что же сам попросил, теперь слушай…

– Благодарю.

– Лондон не первый город, который стал для меня родным домом. Я выросла в Оттаве, но родилась совсем в другой стране. Поэтому у меня акцент, но я практически не использую его, скорее предпочитаю не выделяться среди других. Когда моя семья переехала в Оттаву, я была еще совсем ребенком, и считаю английский своим вторым, родным языком, – кратким мигом меня постигли воспоминания. – В Лондон я приехала учиться зимой. Но время от времени мне кажется, что я живу здесь уже не первый год. А еще мне здесь действительно нравиться.

– Я с радостью встретил бы тебя в этом большом городе раньше, но сейчас понимаю, что мог никогда не познакомиться с тобою, поэтому рад нашему знакомству сегодня.

– Тяжело заметить человека, который ничем не отличается от других, – обыденно произнесла я.

– Ты не права, – заверил он меня.

– А ты очень вежлив в изречениях. Но что относительно тебя, незнакомец, – меня манил интерес.

– Я по-прежнему остаюсь без ответов, – подмигнул он. – Без твоих ответов.

– Я предупреждала, – за разговором я потеряла счет времени, и последующим разом к окну обернулась уже по своей инициативе. Темные краски упали на город, это был вечер.

Кажется, мы пришли совсем недавно. На самом деле, прошло достаточно много времени, и меня повлекли за собою раздумья. Видимо, это не осталось незамеченным, и последовавшие в мою сторону вопросы только подтвердили это, вернув меня в реальность.

О чем я думала. До самого вечера мы провели время вместе, но были незнакомыми друг другу. Едва я могла дать этому «здоровое» объяснение, но даже некоторых знакомых мне людей я чувствовала по отношению к себе более чужими, чем его после нескольких часов знакомства.

Впервые за достаточно долгое время я смогла забыть обо всем, даже не задумавшись об этом. А еще мои чувства, одновременно, они были не свойственными мне, и такими родными. Я ощущала легкость и непринужденность, свободу.

– Все в порядке? – приятный голос вернул меня в сознание.

– Прости, я задумалась.

– Я утомил тебя своими вопросами? – в его голосе ощущалась забота.

– Отнюдь, ты помог мне забыться.

– Прости за то недоразумение в аэропорту, – промолвил он следом. – Получилось действительно нехорошо.

– Это в прошлом, – его и вовсе не хотелось ворошить. – И затем, я рада, что ты меня остановил.

– Ты уверенна? – его голос имел странное свойство, скорее это было подвластно его обладателю. И заключалось оно в его умелом обращении не одними только эмоциями, но тоном, говорившим о том, что его владелец желает показать в произносимом, а что сокрыть от других.

– Больше, чем когда-либо в жизни, – моя искренность говорила сама за себя, порою меня об этом забывая спросить.

И он улыбнулся мне вслед. В свою очередь, мне оставалось только догадываться, что несла за собою его улыбка, и что она предполагала.

– Благодарю, – всего мгновение тишины, и я уже соскучилась по его голосу.

– За что? – не понимая, вымолвил он.

– За сегодняшний день и за наше знакомство.

– Могу ответить тем же, – он целеустремленно смотрел на меня.

– А еще, мне действительно хотелось сказать это.

– Тяжелый день?

– Уже нет.

– Ты не будешь возражать, если я проведу тебя домой, – спросил он. Его взгляд вселял в меня единое желание – никогда его не отпускать, сам голос исчезал, предательски уходил внутрь каждый последующий раз, когда мне стоило ответить. В оправдание я могла сказать, что я готова была слушать его днями напролет, только бы не говорить ничего в ответ. Потому как мои толкования, в отличие от его слов, были отнюдь не теми, которые хотелось слушать не прекращая. Поэтому мне стоило больших усилий выдавить из себя каких-то несколько слов каждый последующий раз.

– Разве я могу теперь отказать, – улыбнулась я.

– Прекрати это делать, – мучительно произнес он.

– Что именно? – мое непонимание превысило возможный лимит за сегодняшний день.

– Твоя улыбка очаровательна.

– Я не верю, – ответила и снова улыбнулась.

– Не веришь? – разочаровано произнес он.

– Нет, – я развела руками.

– Но, я могу это доказать.

– Правда?

– Да, – промолвил он, бросая на меня свой очередной испепеляющий взгляд.

«Как у него это получалось, – задавалась я себе очередным вопросом. А еще, неужели эти прекрасные, мужественные, четкие, неповторимые и незабываемые черты лица и вправду предназначены мне».

– Ты готова? – спросил он.

– Да.

Мы вышли из кафе, и уже за считанные минуты меня начала охватывать дрожь. На улице заметно похолодало, и потом моего пальтишка было явно недостаточно для вечерней погоды, к тому же изменилась она не к потеплению. Шел снегопад, снежинки ниспадали одна за другою. Это было впечатляюще и холодно.

– Тебе холодно? – он был взволнован.

– Немного, пустяк, – заверила я его.

– Нет, это не мелочи, – в голосе появилась озадаченность. – Прислонись ко мне, – произнес он, но я не предприняла никаких действий, продолжая уверять его в обратном. Не слушая меня, он первым обнял меня, сильно прижав к себе. Я ощутила пряный и сладостный аромат корицы. Он пленил мое сознание, и я прижалась к нему еще сильнее, продолжая с нетерпением вдыхать его благоухание.

– Действительно, так лучше. Ты такой теплый, – едва вымолвила я, содрогаясь.

– А ты холодная. Не боишься простудиться, – недовольно промолвил он.

– С тобою нет, – он улыбнулся в ответ, а я, в ожидании такси, продолжала довольствоваться его объятиями, стоя неподвижно. Я не желала оступиться и малейшим шагом, таким образом лишиться его.

Беспроглядная метель набирала свои обороты, из-за чего улицы становились практически непроглядными. Но уже за несколько минут вместо ожидаемого нами такси я наблюдала нечто непримечательное ввиду непогоды и весьма неоднозначное. Что я и попыталась разглядеть в дальнейшем, но усиливающаяся метель только доставляла неудобство и проблематичность видеть что-либо вообще.

Сокращающееся между нами расстояние более не оставляло сомнений, и уже в мгновение вечернее небо Лондона раздалось в громком скрежете ворона. Он летел относительно невысоко, и потому я видела его подавляющих размеров формы. Его окрас воспроизводил устрашающий эффект, походя на вороного.