Чумовая ночь под Рождество - Ирина Хрусталева

— Обязательно отправимся, любовь моя, — согласился ее спутник, целуя девушку в шею. — Если, конечно, ты не нагрузишься сегодня ночью шампанским так же круто, как на Новый год, — захохотал он.

— Ах ты негодник, ах ты паршивец! — закричала она, шутливо замахиваясь. — Как тебе не стыдно напоминать о моих грехах молодости?

— Грехи твоей молодости произошли меньше недели назад, — продолжал смеяться тот. — Быстро же ты забыла, как умирала от головной боли первого января. Впрочем, это немудрено, девичья память слишком коротка. Какой ужас, я даже не подозревал, что женился на алкоголичке! — закатил он глаза.

— Ну, погоди, вот я тебе сейчас задам, будешь знать, как над родной женой издеваться, — пообещала девушка, толкая супруга на кровать и тут же запрыгивая на него верхом. — Вот тебе, вот тебе, — смеялась она, целуя его в губы.

— Я тебя обожаю... — прошептал муж. — Ты такая красивая, я даже сам себе завидую.

И в это время в шестом номере молодой и хмурый мужчина, сидя в кресле, с кем-то разговаривал по телефону.

— Да, я уже на месте! Буду ждать вас, как и договаривались — в половине четвертого. Номер шесть! До встречи! И вас с наступающим Рождеством!

Он отключился, вытащил из кармана пистолет, проверил наличие патронов в обойме, сунул его за пояс брюк со стороны спины и, откинувшись в кресле, прикрыл глаза.

— Устал я что-то, — тяжело вздохнул он.

—Может, плюнуть и послать все к чертовой матери? Жениться наконец, завести детей, тещу и собаку? А что, неплохая мысль, между прочим. Сколько можно... нет, о грустном думать не стоит, лучше посмотрю, что там по телику вешают, — пробормотал он и, взяв пульт, включил первую программу.

В третьем номере четверо молодых людей резались в покер на деньги, оттуда то и дело доносились взрывы азартного рева. В четвертый буквально пару часов назад заселились две девушки с твердым намерением встретить эту волшебную ночь весело, и сейчас они возбужденно готовились к предстоящему празднику, перебирая наряды. По всему номеру были разбросаны платья, юбки, кофточки, туфли и косметика, а сами девушки с хохотом отталкивали друг друга от зеркала, чтобы посмотреть, как сидит тот или иной наряд на их фигурах.

Во второй номер заселилась супружеская пара с дочерью на выданье, а в первом расположился молодой, подающий большие надежды писатель-фантаст. Седьмой и пятый номера заняли охранники, а вот десятый пока пустовал, хотя был забронирован еще неделю назад. В этом корпусе было всего десять номеров, и занимали они весь второй этаж. На первом этаже располагались огромный холл с ресепшеном, большой зал ресторана, маленькое уютное кафе, зимний сад и комната отдыха. Дальнее крыло первого этажа занимало административное отделение. Остальные номера для отдыхающих были расположены в соседних с центральным корпусах. Чуть поодаль громоздился большой спортивный комплекс.

Пока в номерах отдыхающие развлекались кто как умел и кто как хотел, в зале ресторана вовсю шла подготовка к рождественской ночи. Все сотрудники нарядились в национальные украинские костюмы. Молодые люди изображали парубков в шароварах и косоворотках, подпоясанных шелковыми кушаками, а девушки — гарных дивчин в расшитых кофтах и юбках, с красивыми венками на головах. В венки были вплетены разноцветные ленты, а завершали образ красные сапожки на ногах. За барной стойкой стоял Вячеслав в костюме черта и корчил уморительные гримасы пробегающим мимо девушкам. В зале собрался почти весь состав временных актеров. Здесь были и пан Чуб, и Дьякон, и Вакула, и Оксана, и Солоха... короче, все гоголевские «жители» хутора близ Диканьки. Они с большим энтузиазмом и праздничным настроением готовились к встрече гостей. Кто-то надувал шары, кто-то развешивал гирлянды, музыканты репетировали, официанты украшали столы праздничными свечами и новыми столовыми приборами. Бобрик, он же пан Голова, он же господин директор, неожиданно появлялся то тут, то там, дабы лично проконтролировать, все успеть, ничего не перепутать и ничего не забыть. На кухне тоже все кипело, все варилось, жарилось и парилось, а шеф-повар Дмитрий носился между котлов, кастрюль и сковородок как заведенный.

— Ох уж эта мне украинская кухня, — ворчал он. — Видал я эту размалеванную куклу, супругу советниками сразу понял, что она за фря. Ей вряд ли можно вообще чем-то угодить, не то что национальной стряпней. Небось привыкла к рябчикам в ананасах. И зачем наш Бобрик все это затеял? Метать перед свиньями бисер — дело неблагодарное, а отвечать потом за все придется, естественно, мне. Если шеф-повар, значит, обязательно «стрелочник». Володя, друг мой сердечный, ну куда же ты смотришь? Соус перестоит, и тогда его только в помойку! — закричал Дмитрий. — Степан, почему помидоры до сих пор не нафаршированы? Миша, мельче шинкуй лук, сколько я могу тебя учить прописным истинам?! И пора бы уже баклажаны посадить в духовку. Сделай милость, поторопись. Кстати, ты не видал Валентину? Валентина, ты где?

— Дмитрий Николаевич, зачем так кричать? Никуда я не делась, здесь я, — отозвалась та, вынырнув из подсобки. — Вот, за семгой ходила.

— Валечка, душечка, очень тебя прошу, шевелись побыстрее, осталось совсем мало времени до начала вечеринки, а у нас еще конь не валялся. Если, не дай бог, чего-нибудь не успеем приготовить, Бобрик меня живьем скушает, причем без соли и перца.

— Дима, да не волнуйся ты так, все будет в лучшем виде, — улыбнулся другу Владимир, его первый помощник. — И не такие шторма бывали, а мы с тобой выплывали. Вспомни, как в ресторане гостиницы «Россия» трудились. Ах, и хорошие были времена, — вздохнул он. — Жаль, что эту достопримечательность снесли.

— Нашел время для воспоминаний, — проворчал Дмитрий, запихивая в рот ложку тушеной баранины с черносливом, чтобы оценить блюдо на вкус. — Чеснока маловато, нужно добавить немного для остроты. Валюша, надеюсь, жаркое с галушками готово?

— Обижаете, Дмитрий Николаевич, — дернула мощным плечом та. — Не только жаркое готово, но и душенина на подходе, и сиченик почти поспел. У меня всегда все вовремя и в срок, не то что у некоторых.

— Это ты о чем? — насторожился Дмитрий.

— О том, что голубого карпа ваш разлюбезный Денис так и не привез.

— Как «не привез»? — возмущенно подпрыгнул шеф-повар. — Надеюсь, ты пошутила? Ты что, хочешь меня без ножа зарезать?

— Я-то здесь при чем?

— Где мой телефон? Кто видел мою трубку? — не своим голосом завопил Дмитрий, закрутившись на месте волчком. — Я вас спрашиваю, где мой телефон?

— Да вон же он, у вас из кармана фартука торчит, — подсказала Валентина. — И не стоит так нервничать, это вредно для здоровья, — хмыкнула она и, развернувшись, павой поплыла на свое рабочее место, покачивая крутыми бедрами.

— А что сейчас не вредно? — проворчал Дмитрий. — Жизнь — вообще вредная штука, особенно такая, как у меня. Алло, Денис, ты что же это делаешь? Ты что себе позволяешь? Где карп? Где сам болтаешься, черт тебя побери? В какой еще пробке? Мне плевать на пробки! Алло, алло... вот зараза, отключился, — выругался шеф. — В пробке он, видите ли, стоит. Ничего никому поручить нельзя, все сам, все сам.

— Надеюсь, у вас все готово? — спросил Бобрик, неожиданно выскочив из-за угла.

— Ох ты господи, — взгвизнула Валентина, подпрыгнув на месте. — Да что же вы делаете, Иван Иваныч? Ведь до смерти напугали, — упрекнула она начальника. — Я женщина тучная, так и до греха недалеко.

— Извините, голубушка, я не хотел, — смущенно улыбнулся директор и тут же помчался к шеф-повару. — Дмитрий, ты где? Как у вас дела?

Все нормально? Все готово? Не подведете? Всего достаточно? — без передышки сыпал он вопросами, заглядывая во все кастрюли и сковородки подряд. — Замечательно! Восхитительно! Убей бог мою душу, до чего же изумительно! О, какой аромат! — бормотал Иван Иванович, потягивая носом. — Кажется, я здорово проголодался, но сейчас совершенно не до этого, к сожалению.

Он не остановился ни разу и буквально за три минуты сверхзвуковым колобком прокатился по всему помещению, и даже заглянул в кладовку, похоже, что и сам не понял для чего.

— Я на вас очень надеюсь, друзья мои. Знаю, что вы мастера своего дела и не подведете меня. Я побегу, столько дел, столько дел, убей бог мою душу, голова кругом, — напоследок выпалил Бобрик и со свистом испарился так же быстро, как и появился.

Дмитрий с недоумением посмотрел на покачивающиеся поварешки, которые «пан Голова» задел, когда пробегал мимо, и, уперев руки в боки, неизвестно у кого спросил:

— Ну и что это было?

ГЛАВА 8

Рождественская ночь была в самом разгаре, когда к Маргарите подбежал Иван Иванович, он же пан Голова, с бокалом шампанского в руках.

— Уважаемая Солоха, хочу выразить вам признательность и благодарность за грандиозное представление, — с довольной улыбкой произнес он. — Убей бог мою душу, но я такого не ожидал.