Сон о принце - Эсфирь Серебрянская

– Мадмуазель-сударыня, вы богиня?

– Есть кое-кто, кто так считает, – ответила я, вспомнив Валерку, – но это вопрос теоретическо-теологический, уводящий в сторону разговор от наших дел.

– Где вы?

– Там же где и вы, в своем сне.

Кто-то где-то ахнул, кто-то выругался, пара телохранителей недоуменно переглянулись. Принц же, сделав глубокий вдох, казалось, сумел окончательно взять себя в руки.

– Не могли бы вы показаться, – довольно решительно потребовал он, – поскольку в вопросах брака нужны свидетели, да и мне, признаться, хотелось бы видеть глаза невесты.

Желание заглянуть в глаза медузы Горгоны меня так развеселило, что моему ответу пришлось с боями пробиваться сквозь невольные смешки:

– Мы же уже говорили с вами о сбывшихся желаниях. Неужели еще не научились опасаться их осуществления?

– Нет, любое осуществление желаний, дает возможность идти к чему-то новому, и получение ошибочных или неожиданных результатов является естественной частью этого пути, – высочество говорил красиво, но абсолютно искренне, – боязнь же непредвиденного заводит в тупик беспочвенных страхов, сводящих движение вперед, как минимум, к топтанию на месте.

– Неплохо, – искренне восхитилась я, – да и требование о свидетелях выглядит здравым…

Змеиный костюмчик был по-прежнему на мне, маска тоже, а значит, ничто не мешало моему появлению в картинке. Миг стремительного приближения, и пронзив сумрак, я выпрыгнула в ярко освещенный зал, замерев прямо напротив принца. Только смотреть пришлось снизу вверх, поскольку высочество (я усмехнулась каламбурчику) оказалось высоким. А еще его глаза оказались насыщенного голубого цвета… даже скорей уже синего, чем голубого. И запах от него шел приятный…

Вот только с запахами возникла непонятная сложность. Они доносились со всех сторон в ненормальном, просто в бешеном количестве и казались очень странными, да еще усиленными. Я чувствовала запах различных бумаг, лежащих недалеко на столе, запах самого стола, пишущей ручки и отдельно чернил в ней, машинный запах механизмов и дерева табуретки, валяющейся между мной и принцем. И, конечно, запахи людей… и, самое странное, их эмоций. Никогда бы не поверила, что неверие, любопытство и удивление могут так ярко различаться в запаховом диапазоне. Или то, что испуг, опасение и безотчетный страх не являются оттенками одного, а воспринимаются как неродственные материалы. А вокруг еще были решительность, радость от причастности к необычному, настороженность, готовность к бою, надежда на молитву. И все это, переплетаясь с запахами человеческой натуры хозяев, устремлялось мне в голову, где смешивалось с обычными, хоть и усиленными, ароматами. Мое сознание на миг помутилось от такого информационного потока. Стало казаться, что у меня глаза и носы по всей поверхности головы. И каждый из внезапно обретенных органов чувств буквально выдирает кусок моего сознания, пытаясь привлечь внимание к разным элементам мозаики происходящего вокруг. Еще миг и мозг бы пошел в разнос, если бы не яркие голубые глаза. Они как маяк помогли выделить основное направление. Еще пара мгновений и я сумела свести к минимуму другие информационные каналы, став почти самой собой. Однако, с другой стороны, во мне стала накапливаться усталость, и стоило побыстрее завершать такой энергозатратный сон. Но завершать его нужно было по моим правилам!

Я постаралась поярче сверкнуть клыками в улыбке:

– Что ж вот и исполнилось еще одно твое желание. Не разочарован?

– Нисколько.

– Хм… – он пах правдой, что озадачивало. Тут пара крепышей в униформе, видимо вспомнив о своих обязанностях, попыталась влезть между мной и принцем.

– Спокойно, мальчики! – остановила я их, – не привлекайте к себе не нужного внимания! – и еще пошипела для острастки змеями с маски.

– Находясь здесь по собственной воле, – неожиданно заговорил высочество, – и перед лицом свидетелей…

– Секундочку, – прервала я его, – а как насчет моих свидетелей?

– Э-э… – прозвучал «высокомудрый» ответ.

Оглянувшись по сторонам, я увидела довольно широкий стол, прищурилась, и через мгновение на нем в позе лотоса восседал Валерка. Из одежды, если судить по неширокой полоске под пупком, на нем присутствовали только трусы. В остальном же он сверкал своей натуральной белизной, и выглядел алебастровой статуэткой на фоне одетых личностей, находящихся рядом с ним. Хотя, пожалуй, стоит признать, что несколько человек стремительно доходили до яркой бледности чистого снега. Впрочем, они меня не волновали. Валерку видимо тоже, поскольку, окинув окружающих равнодушным взглядом, он никак не прореагировал на их состояние, а довольно флегматичным тоном поинтересовался:

– Ленка, зачем звала?

– ЛенхаА? – удивленно переспросил кто-то из близстоящих, и тут же получил хлёсткий удар по носу от Валерки.

– Для тебя Богиня Ленка, – нравоучительно произнес мой паладин, и вновь обратился ко мне, – Червоточинка, чем могу быть полезен?

– Свидетелем будешь?

– Конечно. А чего?

– Сейчас узнаем, – я повернулась к принцу, – ну?

Высочество, оторвав свой взгляд от Валерки, посмотрел прямо в мои глаза.

– Находясь здесь по собственной воле… – опять начал он.

– Нет, не так, – снова прервала я, – надо быть проще и люди к тебе потянутся. Поэтому давай простыми фразами. Ты чего хочешь?

– Жениться на тебе!

Валерка издал непонятный звук, я цыкнула на него, и вновь вернулась к принцу.

– Это не совсем то, о чем мы изначально говорили.

– Я ответил о конечной цели.

– Врешь ведь, я же чувствую.

– Скажу по-другому, я чувствую себя обязанным…

– Обязанным жениться на чудовище?

– Обязанным исполнить свое слово!

– Которое ты еще не дал.

– Которое именно сейчас и даю, поскольку во исполнение пророчеств, с душой открытой Всепрощающему, беря в свидетели всех присутствующих, объявляю официально вас, Богиня Ленка Червоточинка, своей единственной невестой-избранницей.

– И пока смерть не разлучит вас, – снова подал голос Валерка, – эх, цветы бы сюда для невесты, так ведь ни один не догадался…

Я даже не взглянула в сторону своего паладина, а, не отрываясь, смотрела в глаза того, кто так решительно захотел связать свою жизнь со мной. Пусть даже и во сне. Вот только кое-чего не хватало:

– А ты в своей клятве ничего не забыл?

– Ничего.

– Дурак, – громко зашептал Валерка, – ты забыл спросить ее согласия!

– Я клялся, что никто другой не станет моей избранницей, даже если Мадмуазель сударыня Богиня Ленка Червоточинка не пожелает стать моей женой, – ответил высочество, не отрывая от меня взгляда.

– Хм, не буду лукавить, ты смог меня заинтересовать, – отвернувшись, я отошла к столу, на котором восседал мой свидетель, – но мне кое-чего не хватает.

– Может этого? – Валерка протянул наспех сделанный бумажный тюльпанчик, – считай, что это букет, подаренный этим голубоглазым недотепой.

– Спасибо, – принимая подарок, поблагодарила я, – может быть, этого не хватало.

– Ну, тогда там-там тада-да-да-дам там, – запел свадебный марш мой рыцарь, и заключил, – а потом, конечно, «Горько!»

И подмигнул.

– Горько? – удивленно