Игра на выживание (СИ) - "Алексс"

- Мы тебя любим и ждём. Возвращайся скорее!

Остановив фильм своей жизни в этом месте, Элина села на кровати и критическим взглядом обвела комнату.

- Надо всё собрать в большой мешок и выбросить в мусорку! - громко сказала она, с отвращением посмотрев на коробки с фильмами, различные вибраторы и резиновые имитаторы мужского достоинства всех форм, цветов и размеров. - Мне нужен самый обыкновенный мужчина. С руками, ногами и членом между ног. Разве я многого прошу?

Глава пятая

Давно изучив содержимое холодильник и погреба с различными домашними заготовками, Мирослава прикинула в уме, что даже этой еды хватит на неделю, а то и на две. В отличие от супермаркета, где семья каждую неделю затоваривалась продуктами, местный магазин особым богатством ассортимента не блистал, тем не менее, всё необходимое для жизни там имелось в приличных объёмах. Если различных макаронных изделий, круп, мясных, рыбных, овощных и фруктовых консервов, соков и всяких сладостей хватило бы не на один месяц, а то и на год, то с хлебом намечалась серьёзная проблема. На прилавке лежало всего несколько батонов, пара десятков различных пончиков, плюшек и рогаликов, но более серьёзных хлебобулочных запасов обнаружить не удалось. Конечно, муки на складе было предостаточно, может быть целая тонна, но как из неё сделать хлеб, девочка совершенно не представляла. Мама наверняка знала, как решить эту задачку, но сейчас она неизвестно где, и поэтому не могла показать, как печётся хлеб.

Сейчас Мирослава по-настоящему пожалела о том, что с подругами обсуждала какие угодно темы, только не кулинарию, в нынешней ситуации оказавшуюся намного важнее текстов песен и имён знаменитых актёров. В свои четырнадцать она могла легко сделать яичницу, сварить пельмени и пожарить картошку, но что-то более серьёзное - приготовить вкусное мясо или суп - лишь примерно догадывалась, как это делается. Просто потому, что часто оказывалась очевидцем сотворения мамой того или иного блюда и воспринимала его, скорее, как некий таинственный ритуал, в результате которого возникает очередной кулинарный шедевр. Все попытки матери увлечь собственную дочь приготовлением еды оказались не вполне успешными - у девочки всегда находились более важные дела, к которым относились разговоры с подругами по телефону, хождение к ним в гости с просиживанием там допоздна и многое другое. Чтобы держать руку на пульсе всех злободневных тем, необходимо было периодически ходить в кино и на дискотеки, а также следить за сюжетами сериалов и посматривать молодёжные телешоу. И это притом, что львиную долю времени отнимала школа и домашние задания. Другими словами, времени катастрофически не хватало.

Теперь ситуация в корне поменялась - отсутствие электричества в розетке и людей на улице ставило большой жирный крест на всех привычных развлечениях, поэтому на первый план вышли вопросы, всегда казавшиеся третьестепенными. Несмотря на упорное нежелание дочери заниматься всякими глупостями, в том числе и приготовлением еды, мама всё же научила её варить макароны так, чтобы они не превращались в бесформенную массу, но приготовить рассыпчатый рис - это оказалось за пределами понимания - как Мирослава ни старалась, получалась либо каша, либо зёрна хрустели на зубах. Когда мама находилась рядом и показывала - сколько нужно риса, воды, как и на каком огне варить - всё получалось великолепно, но самостоятельные попытки всегда заканчивались одинаково плохо. Именно поэтому девочка так любила жареную картошку, не требующую никаких особых знаний и умений.

Существовала и другая проблема, впрямую не относящаяся к вопросам физического выживания, но с каждым днём становящаяся всё более актуальной. Кухня, туалет и ванная комната в этом доме были подключены к централизованному водоснабжению и канализации. Как и прежде, вода из крана не лилась, и поэтому они с Мареком её доставали ведром из колодца. Вполне естественно, что электрический бойлер, висящий на стене рядом с ванной, тоже не работал. Мирослава уже пару раз мыла голову водой, нагретой в кастрюле на газовой плите, но всё более крепнущее желание помыться целиком, постепенно становилось навязчивой идеей, мешающей думать о чём-то другом.

"Марека тоже нужно помыть, - подумала девочка, - вон какой чумазый ходит..."

Только сейчас Мирослава обратила внимание на то, что за невесёлыми мыслями умудрилась слопать целый пакет печенья, запивая его яблочным соком из большой картонной коробки.

"Такими темпами я быстро превращусь в Ангела..."

Конечно же, девочка совсем не имела в виду мифическое существо с крыльями за спиной. Речь шла о соседке по имени Ангела - ещё довольно молодой женщине, но каких-то невообразимых размеров. Причём, не ввысь, а вширь. Чтобы измерить её талию, портняжный метр не годился, только строительная рулетка. Когда мама, глядя в окно, видела соседку, присевшую на лавочку и жующую только что купленную в магазине булку, она тихонько подзывала дочь, и говорила с улыбкой:

"Если будешь питаться только бутербродами и печеньем, станешь настоящим Ангелом, только без крыльев..."

Папа ворчал, что использовать чужую беду даже в воспитательных целях - плохая идея, но мама очень беспокоилась за фигуру дочери, поэтому считала такой метод вполне уместным. А значит, этически оправданным. Подружки во дворе знали про Ангелу чуть больше, и сказали, что когда-то она была очень даже ничего - не тростинка, конечно, но вполне себе нормальной комплекции. Потом она развелась с мужем и совершенно перестала за собой следить. И всё же, иногда Ангела худеет очень сильно, но только когда влюбляется. Из этого девочки сделали вполне логичный вывод - влюбляться полезно, как минимум, для фигуры. О вреде печенья и бутербродов они ничего не говорили.

"Интересно, чем он там занимается? - подумала Мирослава, наблюдая, как Марек выволакивает очередной объёмистый мешок из сарая. - Надо спросить..."

Выходить с уютной террасы на открытое солнце совсем не хотелось, но и кричать с такого расстояния, тоже. Посмотрев по сторонам, девочка увидела вполне молодёжную кепку с длинным козырьком, висящую на гвоздике, и решила примерить. Надев её себе на голову и чуть подтянув ремешок, Мирослава юркнула в дом, чтобы посмотреться в зеркало. Новый образ оказался довольно симпатичным, даже несмотря на то, что сейчас она больше походила на курносого мальчишку с беспорядочно торчащими из-под кепки светло-русыми волосами, а вовсе не на девочку.

"Ну и ладно! - улыбнулась она собственному отражению. - Всё равно кроме Марека меня здесь никто не видит. Сейчас пойду и узнаю, зачем он таскает мешки?"

Подойдя ближе, она отметила довольно приличное количество мусора, который её брат уже успел вытащить на свет божий, пока она предавалась обжорству на террасе.

"Мальчишки вечно занимаются всякой ерундой, - подумала Мирослава, усмехнувшись про себя, - только бы чем-нибудь руки занять. Девочки сначала сто раз подумают, и только потом берутся за какое-нибудь дело. Обязательно полезное..."

- Я уж подумал, что ты вечно будешь бездельничать! - с улыбкой на испачканном лице сказал Марек. - Осталось совсем чуть-чуть, но ты пришла вовремя. Там как раз работа для девочки - надо вымести мусор, а потом помыть пол.

Сделав удивлённое лицо, Мирослава хотела немедленно указать брату на его возрастной статус. Проще говоря, напомнить, кто здесь старшая сестра, а кто - младший брат. Затем подумала, что мальчик ни в чём не виноват, и поэтому правильнее всё свести к шутке.

- Какой ты грязнуля! - сказала она с улыбкой. - Зачем полез в этот сарай? Сам же видишь, что сюда не один год стаскивали всякий мусор. Теперь тебя неделю отмачивать нужно, прежде чем мыть...

- Так помоги поскорее управиться! - ответил Марек совершенно серьёзным тоном.

- Вот ещё... - хмыкнула сестра, собираясь вернуться обратно. - Делать мне больше нечего, как в сараях полы мыть!

Несколько секунд Марек смотрел на сестру с удивлением, затем звонко рассмеялся: