Айрин. Пламя во тьме (СИ) - Гуйда Елена Владимировна

Я тяжело вздохнула, понимая – всё, что скажу, ничего не изменит по сути, ибо случилось, как случилось - и теперь ничего не исправить. Теперь придётся разбираться с тем, что имеем.

- Я ничего не поняла из того, что сказала эта Офи. Так… Обрывки фраз. Она сказала что-то вроде «…Искра откроет врата…» или «Рождена открыть врата». И что Владыка уже у ворот.

Иден пошёл рябью, даже контур проявленного силуэта потерял чёткость.

- Я думал, время ещё есть… - задумчиво пробормотал призрак. – Мне нужно поговорить с Корайсом.

И, не дождавшись моего на сей счёт мнения, провалился сквозь пол, предварительно проглотив мой пульсар и оставив меня в полной темноте. Гад.

- Мне тоже не мешало бы с кем-нибудь поговорить и хоть кого-нибудь увидеть. В произвольном порядке! – вспылив, бросила я в пустоту и упала на кровать. – Никто меня не желает посвящать в подробности происходящего. А я, может, потому и влипаю во всякие передряги, что меня от нервных потрясений берегут.

Не уверена, что призрак слышал мои возмущения, но очень уж хотелось высказаться. Хоть и в пустоту.

Вообще, по мере того, как отступали страх и ощущение бессилия, накатывала злость.

Да, я молодая, зелёная, и от любого моего поступка всем только хуже. Но ведь и никто не пытается хотя бы направить меня в нужную сторону! Оттого, что ребёнку говоришь: сиди на месте, страшась, чтобы он не упал – он сидеть не будет, а если взять за руку и повести… За руку меня, конечно, водить не нужно, а вот направить, объяснить, предупредить… что, сложно? Проще сказать - сиди и нос не кажи!

Я тяжело вздохнула и перевернулась на бок, сунув кулак под щёку.

Взгляд зацепился за мою котомку, в рассветном сумраке кажущуюся какой-то чёрной тряпкой, оставленной на стуле. И меня словно молния прошила. Письмо!

В груди стало тесно. Как-то мне в последнее время не очень везёт с новостями. Как не конец света предскажут, так о ритуальном убийстве сообщат. Ну или о том, что я едва не оклеветала особу королевской крови… в общем, сплошные приятности. И это я ещё так и не узнала, что мне Гермель хотел поведать.

После такого меньше всего хотелось открывать письмо неизвестно от кого. Но… я всё равно встала, прошлёпала босыми ногами через всю комнату и вытащила колющийся разрядами конверт.

Щёлкнула пальцами, и комнату снова осветил ярко-оранжевый пульсар. На обратной стороне конверта красовалась алая печать – расправившая крылья птица с цветком в клюве. И, кажется, печать была магической. Судя по лёгкому аромату костра – огненной стихии.

- Кажется, я об этом пожалею! – пробормотала я под нос, пытаясь подбодрить саму себя.

И сломала печать.

Наверное, я ожидала чего-то страшного. Что грянет гром, ударит молния, разверзнется земля… а не произошло ровным счётом ничего. Разве что запахло костром и горелыми листьями, да сам конверт перестал шибать меня разрядами.

Ну хоть что-то хорошее.

Я снова села на кровать.

С одной стороны, меня грызло любопытство, с другой – что я буду делать, если прочту совершенно не то, что хотелось бы?!

И всё равно развернула лист. В любом случае хуже уже не будет!

И так и застыла, совершенно не понимая, что всё это значит!

Лист оказался девственно чистым. Я перевернула его, осмотрела со всех сторон и даже протёрла краешком рубашки, но ничего. Совершенно ничего!

И как это понимать? Отправлять магической послание, чтобы… зачем?

- Чертовщина какая-то! – пробормотала я, нахмурившись.

И в этот миг запахло магией. Какой-то своеобразный, немного цветочный, но терпкий запах. И после - тот же, уже знакомый запах горелых листьев и осени. На бумаге постепенно начала появляться золотистая вязь.

«Здравствуй, Айрин! Рад, что ты, наконец, решилась открыть письмо!..»

И тут же слова снова исчезла, словно и не было. Интересная какая вещица.

Ага, я и сама тут от счастья прыгаю! Нарадоваться не могу, что опять сунула нос куда не следовало, и теперь точно заработаю себе очередную головную боль.

«Тебе страшно сейчас. Ты не знаешь, что тебя ждёт впереди и что в принципе происходит. Но я готов ответить на все твои вопросы и подсказать, как выбраться из этой передряги. Если ты хочешь что-нибудь спросить – напиши».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я быстро вытащила из котомки самопишущее перо и вывела: «Для начала я хотела бы знать, кто ты».

Слова полыхнули алым и исчезли, словно перенеслись куда-то в другое место. А может, так оно и было. Нужно будет спросить как-нибудь у артефакторов, как оно работает, и что оно вообще такое.

«Прости, милая. Я хотел бы, чтобы ты называла меня отцом. Но это решать только тебе…»

Буквы снова исчезли. А меня словно ледяной водой окатили.

«Называть отцом…»

Человека, которого я и не видела никогда. От которого я получила за всю жизнь одно письмо. Которого обвиняют в убийствах невинных девушек. Который отдал свой дар в услужение тёмной стороне…

Это всё был мой отец. Его кровь текла в моих жилах. Его дар перешёл ко мне. И всё равно я не могла назвать его отцом. Я даже не видела его ни разу. Да и кто сказал, что пишет мне сейчас тот самый человек, что некогда подарил мне жизнь?!

«Как я могу быть уверена в том, что это именно лорд Теверий Саэнгор?!» - старательно выводя слова на бумаге, спросила я.

И спустя мгновение буквы снова исчезли.

«Ты и не должна быть уверена! Нельзя никому верить! - ну эту песню я уже слышала. – И даже всё, что я тебе скажу, не принимай на веру. Ничего не принимай просто на веру! Всё старайся проверить сама, прежде чем брать информацию на вооружение».

Сволочь! Я и так плохо сплю по ночам.

«Хорошо! Как я могу проверить всё, что ты мне скажешь?!» - написала я.

«Ты умная девочка! Сама додумаешься», - полыхнула вязь ответа.

Ну, конечно, я умница, красавица и… вообще…

«Я бы хотел тебя попросить держать нашу связь в секрете от твоего возлюбленного. Он слишком опекает тебя, чтобы довериться или хотя бы попытаться понять!»

Вот совсем не удивлена. И кто-то внутри, наверное, здравый смысл, напоминал, что именно моя самодеятельность в большинстве случаев стала причиной того, что я влипала в самые различные передряги. Но как договориться с любопытством?! К тому же это была чуть ли не первая возможность выяснить, что же на самом деле происходит, и какая именно роль мне в этом всём отведена.

«Я не скажу Вилмару, но ты мне ответишь на один вопрос!»

«Айрин, я отвечу на все твои вопросы!»

«Каким образом Искра должна открыть врата?!»

Какое-то время лист пустовал. И мне даже показалось, что тот, кто писал мне, передумал отвечать на все мои вопросы. Но тут лист снова полыхнул золотистым:

«Искра должна умереть!»

ГЛАВА 9

Весь следующий день я просидела в своей комнате, даже не имея мысли выйти на улицу. И не сразу заметила, как на город опустились сумерки.

Я бездумно листала книги, чаще учебники, бродила по комнате, невидяще смотрела в окно. То пялилась на ящик, приютивший ранее кольцо, которое я так и не решилась надеть, продать или выбросить, а теперь ещё и «пустое» письмо.

«Искра должна умереть!»

Очень жизнеутверждающее заявление. Эти слова преследовали меня всё время и повсюду. Я закрывала глаза – и перед внутренним взором всплывала золотистая надпись. Она мерещилась мне между строк в учебниках. Она слышалась в неразборчивых голосах за стенами моей комнаты.

Тут даже прорицателем не нужно быть, чтобы понять – умереть должна я. Вот только как-то… не хотелось. Если бы ещё цель какая-нибудь нормальная, добрая, светлая. Стоящая такой огромной жертвы! А то… погрузить мир во тьму. Выпустить Властителя. Жуть какая-то…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Уф!

Я достала коробку, в которой оставалось ещё больше половины конфет. Со сладким всегда думается лучше и мир не кажется таким жестоким, а беды вечными и неотвратимыми. Не глядя, взяла первую попавшуюся и закинула в рот целиком. На вкус она оказалась черничной. Вкус моего дома, леса, детства...