Консорт (ЛП) - Линде К. А.

Пытаясь прояснить голову, она глубоко вдохнула и сошла с корабля, что был ее тюрьмой. Делегация в честь их прибытия ждала в конце пристани, значит, кто–то сообщил двору, что они были близко.

Они еще не дошли до конца пристани, а ее шаги стали ускоряться, она по–настоящему улыбалась.

– Создательница, – прошептала она.

Каэл посмотрел на нее и улыбнулся.

– Я подумал, что ты хотела бы их увидеть.

Она не могла сдерживаться. Игнорируя все правила поведения, она обогнала кронпринца, побежала к семье, стоящей в конце причала. Ее мать Герлана была в нежно–розовом платье, она сияла с головы до пят. Ее отец, Гамидон, выглядел как настоящий бьернский лорд. Раньше он был в Высшем ордене, а теперь большую часть времени проводил, управляя провинциями вокруг столицы. Рив выделялся черной формой Высшего ордена. Его темные волосы были убраны назад, глаза сияли от непролитых слез от того, что она вернулась живой.

Но за время отсутствия Сирены больше всех изменилась Элея. Спустя почти год со становления Сирены Компаньоном Элея из нескладного подростка стала прекрасной девушкой. Она была теперь выше Сирены. Ее темные волосы были копией волос Сирены – блестящие и объемные. Ее сливовое платье было хорошим подражанием стилю Сирены на ее первом балу Компаньона. И она выглядела восхитительно.

И Сирена сразу же бросилась в объятия Элеи.

– О, Создательница! Эл, я так скучала!

– Сирена, я так рада тебя видеть, – сказала Элея. – Поверить не могу, что ты жива и вернулась домой.

– Мы очень беспокоились, – сказала ее мама. Она подошла к ним и обняла своих дочерей.

– Я в порядке, – настаивала Сирена. Это было не совсем так, но она хотя бы была живой.

Сирена отпустила маму и сестру и попала в объятия отца. Он прижал ее к себе, как делал в ее детстве. Может, она и была Компаньоном, но для него она оставалась его девочкой.

– Я так рад, что ты цела, – прошептал он в ее волосы.

Она подошла к брату. Его она видела последним из семьи перед отправлением в Альбион… перед побегом. Он не одобрял ее симпатию к королю Эдрику, и они расстались не в лучших отношениях.

Но его взгляд говорил, что все было забыто. Он вытянул руки, и она бросилась к нему и крепко обняла.

– Больше так не делай.

Сирена замотала головой.

– Не буду.

Она говорила честно. Она не знала, куда заведет ее судьба. Она не знала, по какому пути шла. Ей было плевать на пророчество, которое пыталось увести ее в свою сторону. Ее будущее с этого дня принадлежало ей.

Каэл добрался до них, и Рив отпустил ее. Ее семья поклонилась и присела в реверансах перед принцем. Сирена повернулась к нему. Он тепло улыбнулся ей. Она робко ответила тем же.

– Благодарим за спасение нашей девочки, – сказала ее мама с неприкрытой благодарностью на лице.

– Я был рад помочь, – сказал Каэл. – И я рад, что она вернулась, и что ее так тепло встречают.

Сирена ощущала взгляд Рива на себе, пока смотрела на Каэла. Она знала, что он мог думать о том, что произошло на корабле за последние две недели, пока она была наедине с Каэлом. Она не собиралась это ни с кем обсуждать. Даже если ничего не было. Ее разглядывали при дворе Элейзии, но это нельзя было сравнить с Бьерном. Каэл был прав, ей нужно быть настороже.

– Если это все, мы пойдем к каретам, – сказал Гамидон. Он указал на ряд карет, ждущих их в стороне.

Каэл кивнул, и ее семья отошла, чтобы Каэл пошел первым. Королевичи по традиции были первыми, а дальше все следовали согласно рангу, то есть, ее родители, Рив, Сирена, а потом Элея. Но Каэл протянул ей руку, чтобы она шла с ним во главе.

– Готова? – спросил он.

Она глубоко вдохнула и шагнула к нему. Важно было сохранить лицо, а она знала, как это выглядело. Этого и хотел Каэл. Но она не станет так оскорблять его. Игра с Каэлом была долгой, и она не спешила судить по фрагментам о целой игре.

Она опустила ладонь на его локоть, ощутила, как впервые встрепенулась ее магия. Ее глаза расширились от шока, и она взглянула на его лицо. Каэл склонил голову, словно перемены удивили и его. Словно Бьерн пробуждал силы, что спали в ней. Словно возвращение домой ослабило что–то в ее груди.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Каэл улыбнулся, словно знал тайну, и они пошли по земле Бьерна. Было так, как говорила Авока. Земля звала ее. Она не была ее первой стихией, но энергия будто обвивала ее ноги и делала легче шаги. Воздухом было проще дышать. Свет был ярче, а мир – лучше. Бьерн был более живым, пока Сирена была на его земле.

Страж открыл для них дверцу, и Сирена почти взлетела на сидение. Все стихии ощущались живыми, настоящими, приветливыми. Словно это место знало ее и ее магию. Каэл устроился рядом с ней, и они поехали.

– Что–то изменилось, – угадал он.

– Расскажи мне о церемонии в саду роз, – сказала она внезапно. Только в этой церемонии могло таиться объяснение.

Если она была привязана к земле и королевичам, как было на церемонии год назад, то связь могла работать так же, как у нее с Авокой. Земля интересовалась ею.

– Ты знаешь, что мы не обсуждаем такое, – уклончиво сказал он.

– И ты следуешь правилам?

Карета тряслась, неся их в город, пыль залетала в открытые окна. Каэл временно закрыл их. Она нахмурилась, потеряв вид родины.

– Это просто церемония, Сирена.

– Всех связывают?

– Что ты видела? – спросил он.

Она не хотела раскрывать ему свое видение. Как станет Третьим классом, покинет любимого, отдаст ребенка, а Каэл станет королем. То были видения, прошлое и будущее. Они могли ничего не значить… или означать все.

– Ничего, – соврала она. – Как это работает?

– Ты знаешь правила, – он вскинул брови.

– Магия может быть привязана только к магии, – прошептала она.

Это беспокоило ее сильнее всего. Это беспокоило и Матильду с Верой.

«Какая магия привязала меня здесь? Дремилоны? Дремилон, у которого, как у Каэла, есть своя магия? Энергия самой земли Бьерна? Как чары можно завершить без магии, связывающей все воедино?».

Ее голова кружилась от вопросов, но она видела, что Каэл не собирался рассказывать о церемонии в саду роз. И она не собиралась отвечать ему. И то, что она видела, как он станет королем, казалось ей личным.

Они ворвались в город по мощеным дорогам, где трясло сильнее, чем на кочках. Каэл отодвинул шторы, показывая ей город. И то, что она увидела… ужасало.

Когда–то чистый и процветающий город выглядел помято и грязно. Песок пустыни покрывал улицы. Нищие стояли в углах. Таблички на тавернах заявляли: «Воды почти нет», и цифры снизу, скорее всего, показывали, сколько воды оставалось.

– Что произошло? – с ужасом прошептала она.

– Не было дождя.

– Сколько?

– Сколько тебя не было.

Сирена повернулась к Каэлу.

– Ни капли дождя?

– Ни дождя. Ни снега. Ты словно… забрала с собой воду, – сказал он, приподняв бровь.

Она отклонилась на спинку сидения и размышляла.

«Могла ли я забрать влагу у родины, просто покинув ее? Может ли связь с местом, а не человеком, так разорить целую страну?».

Ее снова ударила депрессия. Казалось, все вокруг было ее виной. Даже засуха.

Они гремели по землям замка, оказались перед Нит Декусом. Каэл вышел первым и протянул ей руку. Она приняла его ладонь и вышла в месте, которое не думала, что когда–либо увидит.

Она на миг заглянула в глаза Каэла. Он ощутил ее волнение и осторожность. Она вдохнула, пытаясь собраться с силами.

– Мир – твой, Сирена.

Он склонился и поцеловал ее ладонь, когда помог выйти из кареты. Она наблюдала за ним, пока он делал это, и в животе гудело от его прикосновения. Ощущение росло, все внутри зашипело, и Сирена повернула голову к дверям замка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Там стоял во всей красе король Эдрик.

10

Дождь

Эдрик изменился во многом, но в то же время остался прежним.

Его темные волосы были короче обычного, он был гладко выбрит, от этого выделялись скулы. Он стоял там с величием человека, правящего с пятнадцати лет. Его фигура занимала дверной проем, несмотря на толпу вокруг него. Было ясно, что он был важным. Он источал важность.