Наследница проклятого острова (СИ) - Муратова Ульяна

Но пряностями не пахло. Гайрона я или кто? Сидя на ящике с медитарским шафараном, я бы учуяла его. А чем пахнет? Деревом, металлом, пылью. Скорее всего, тут оружие. Пошлины на него высоки, торговать с борта выгодно. Возможно, стоит спросить Ярца напрямую, чем именно он промышляет. Да и вообще поговорить с ним более откровенно.

От воспоминаний о нашем последнем разговоре по телу прокатилась волна тепла.

И почему он меня не поцеловал⁈

За тонкой и явно напитанной скрытой магией перегородкой ругались капитан и аберрийский пограничный отряд, который вскрыть обшивку и обнаружить схрон так и не смог.

— Интересно, вас таких на корабельную службу специально набирают? По остаточному принципу? Кто больше нигде не пригодился, того берут кошмарить честных торговцев? Я обязательно напишу своему монарху о вашем произволе, когда вернусь в Аллоран.

— Мы же сказали, что досмотру подвергается любое судно в территориальных водах Аберрии. Распоряжение Рахарда Двадцатого. Не нравится наша страна и наши законы? Вали обратно в свой Аллоран.

— Что ищете-то хоть, патриоты ретивые?

Я замерла от страха. Сейчас аберрийцы расскажут, что ищут меня, а капитан потом с лёгкостью сложит два плюс два. Хаинко, пусть они промолчат!

— Не твоего ума дело, — пренебрежительно буркнул скрипучий голос.

Послышались удаляющиеся шаги покидающих трюм людей. Я выдохнула и расслабленно растеклась по жёсткому ящику. Только сейчас поняла, как дико замёрзли босые ноги. Но шуметь, доставая из сумки сапоги, я побоялась. Мало ли что происходит снаружи, возможно, кто-то притаился и слушает. Лучше посидеть, пока не вернётся капитан.

Ярц пришёл за мной довольно скоро. Отодвинул панель и сразу же сграбастал в объятия. Такого проявления чувств я не ожидала, но прикосновение к горячей коже оказалось неожиданно приятным и волнующим. Он сел на один из ящиков, не выпуская меня из рук.

— Как ты? Испугалась? Вета, я так переживал за тебя, — жарко зашептал он, грея мои окоченевшие стопы огненными ладонями.

— Напугалась. Ярц, ты же сказал, что это были пираты…

— Я так и подумал! Думаешь мало их ходит под видом патрулей? А эти повели себя чересчур агрессивно, вот я и принял решение удрать, — пояснил он.

— Но зачем ты спрятал меня? — задала я мучивший меня вопрос.

— У тебя нет документов. Я, конечно, мог хоть женой своей тебя назвать, но побоялся, что ты откажешься подыгрывать. Решил, что надёжнее полностью обезопасить тебя от контакта с этими мордоворотами, чем подвергать риску.

Я выдохнула с облегчением. Логичное объяснение, действительно проще спрятать человека без документов, чем объяснять его наличие на судне.

— Вдруг тебя ищет бывший жених? Я не захотел рисковать.

— Да, об этом я как-то не подумала. Хорошо, что ты меня спрятал. Спасибо.

Уютно устроившись на широкой груди, я слушала, как мерно бьётся сердце Ярца Эддара, и успокаивалась.

— Сколько нам идти до Нинара?

— Дней десять в зависимости от ветра.

— Хорошо.

— Время уже позднее, пойдём, я провожу тебя до каюты. Есть хочешь?

— Хочу, — честно призналась я. — И чая горячего очень хочу. Ярц, а что в ящиках?

Капитан насмешливо посмотрел на меня.

— Косточки чрезмерно любопытных красоток, естественно.

— А если серьёзно?

— А если серьёзно, то я не лезу в твои тайны, а ты не лезешь в мои, — жёстко ответил он, а потом чуть смягчил тон: — Так поступают друзья.

— Ты прав, — согласилась я.

И верно, зачем мне его тайны? Достаточно того, что Ярц помогает. А контрабанда — незаконнорожденная сестра торговли, как ни крути. Опять же, вот простой пример: в Аберрии, где проживает очень много гайронов, бикоте́я категорически запрещена. В Эртзамунде, где население — люди, это просто приправа. А вот на гайронов бикотея действует как жуткий афродизиак, а людей, говорят, напротив, умиротворяет. Некоторые люди бикотею любят, поэтому её ввозят и в Аберрию, просто делают это вот такие контрабандисты. Только не Ярц, конечно. Ни один гайрон в здравом уме с этой дурной травой не свяжется.

Ярц отвёл меня в каюту и оставил одну. Через несколько минут принесли поднос с чаем и бутербродами. Все вели себя так, словно никто час назад не удирал от аберрийского патруля и не подвергался обыску. Хорошая тактика, одобряю. Я тоже порой предпочитала делать вид, что прошлого не существует, иначе становилось мучительно больно.

Но впадать в меланхолию я себе не позволила. Поела, убрала вещи и легла спать, положив бабушкину сумку рядом с собой.

Проснулась с первыми солнечными лучами. Постель заливал золотой свет.

Окончательно проснувшись, я закончила утренний туалет и занялась тем, что давно хотела сделать — перебрала содержимое рюкзака. Естественно, все свои сокровища я знала наизусть, но за время жизни в приюте доставала всего пару раз. А сейчас хорошо бы проверить и подзарядить артефакты.

Первыми в дело пошли невысокие сапоги. Внимательно осмотрела их и напитала древние арканы магией. От одного прикосновения к семейной реликвии настроение поползло вверх. Сапоги сослужат мне хорошую службу в академии — ведь не только следы не оставляют, но и делают шаги бесшумными. К сожалению, бабушка не знала аркана, который на них наложен. Вроде бы старый мастер унёс свою уникальную придумку в глубину. Тем ценнее была эта пара — возможно, уникальная. Надо бы только отнести их кожевнику и попросить покрасить обычной, незачарованной краской, чтобы ненароком ничего не нарушить в сложнейшем плетении.

Дальше — деньги. Вытряхнула на покрывало всё, что нашла. Сотня доблонов в цветах разных стран. Несколько эскудов и таринов. Это много. Но тратить деньги я не могу, до тех пор пока не научусь их зарабатывать. Нужно узнать, сколько стоит обучение. Думается, хотя бы один лаурдебат я всё же смогу оплатить при необходимости.

Хронометр. Я погладила золотой бок и напитала артефакт силой. Лекарь, конечно, не рекомендовал, но так это и не полноценное колдовство. Я же не арканы плету.

Дед любил с важным видом доставать этот икис из кармана и говорить: «Пора дурачиться! Поторопись, Аля, а то опоздаем!», после этого мы обычно занимались тем, что выводили бабушку из себя. Строили иллюзии, зачаровывали мебель так, чтобы она отодвигалась от приближающихся к ней людей, отправляли на воздушном аркане в полёт домашнего мангуста и даже собирали в море жемчуг. Конечно, обычный жемчуг — это не деньги, но он тоже ценился, пусть и невысоко. Дед во второформе нырял в море, а я на берегу разделывала ракушки и искала в них сокровища. Потом мы вместе готовили моллюсков на костре и ели, приправляя соком лийма и острым соусом. На зубах поскрипывал песок, и объективно повара на замковой кухне готовили куда лучше, но для меня ничего не было вкуснее этих приготовленных дедом ракушек.

Амулет, помогающий контролировать второформу. Нет, он не блокировал гайрону, просто ослаблял. Если бы не он, я бы при пожаре человеческий облик не удержала. Амулет я носила все последние четыре года, да и в академии он мне здорово поможет.

Ядовитые зачарованные иглы. Очень опасные штучки, естественно, запрещённые. Одна такая способна убить даже гайрона, что уж говорить о более хрупких людях.

Изысканные заколки из урдина — страшный боевой артефакт. Две длинные металлические спицы, венчающиеся изящно украшенной округлой головкой. Такое оружие можно выхватить из заколотого им узла волос за мгновение. Никому не придёт в голову, что заколки настолько дорогие и сделаны из подлинного урдина. Все примут за подделку, поэтому смело можно их носить. Изделие насколько прекрасное, настолько и опасное. Один удар парализует противника на несколько часов. Два — на несколько суток. Три — навсегда. Заряжать его не нужно. Урдин — самый дорогой в мире металл — сам тянет на себя магию. Артефакт будет работать вечно, и наложенные на него арканы не потеряют эффективности.

Оружие последнего шанса и исключительно ближнего боя — ужаленный им упадёт парализованным, а следа на теле не останется. Такие изделия запрещены законом, но отследить именно эти заколки нереально. Они активируются только при контакте с чужой кровью.