Шерлок Холмс и узы крови - Фред Саберхаген

Я впервые оказался в комнате, где должен был состояться спиритический сеанс, и осматривал её очень внимательно. Интересно, не собираются ли Керкалди использовать хитрую деревянную конструкцию, которая носит название «шкаф духов»? Я слышал о таких устройствах и знал, что их любят некоторые медиумы. Другие спириты просто завешивали угол комнаты простынёй или одеялом, таким образом достигая той же цели — концентрации «силы духов».

Когда я заговорил об отсутствии подобного устройства, миссис Алтамонт сказала, что ей приходилось видеть, как им пользуются другие, затем добавила — как мне показалось, с гордостью, — что Керкалди могут и без этого легко перебрасывать мостик в потусторонний мир.

Тем не менее я не исключал возможности обмана и был всё время начеку. По моему мнению, за панелями из старого дуба, которыми были обшиты стены, и за встроенными книжными шкафами легко можно было скрыть потайную дверь. Сначала я подумывал о том, чтобы тщательно это проверить, но потом решил, что, будь в доме Алтамонта нечто подобное, он бы, разумеется, об этом знал.

Как в большинстве домов, библиотека здесь находилась на первом этаже. Она сообщалась с остальной частью дома через две двери. В одну из них мы вошли сюда из главного зала, другая же, в противоположной стене библиотеки, выходила в узкий коридор, который вёл в кухню и помещение для слуг.

Послышались отдалённые раскаты грома, когда мы расселись за массивным круглым столом из тёмного дерева, стоявшим в центре комнаты. Между тем слуги, выполняя приказ хозяйки, закрывали все окна и задёргивали тяжёлые плотные портьеры. Включили электрическую люстру: предметом гордости владельцев Норбертон-Хаус была модифицированная система «Сван» для генерирования тока, восходящая к 1880-м годам. Однако в углах комнаты было темно, и я начал ощущать, что атмосфера в библиотеке гнетущая.

Два больших старинных зеркала, одно в золотой, второе в серебряной раме, висевшие на восточной стене, теперь были очень слабо освещены. В этой комнате, находившейся в юго-западной части дома, наверно, было очень светло в солнечный день благодаря множеству окон. В южной стене были три стеклянные двери почти до самого потолка, выходившие на узкую террасу. За стеклом я увидел сад, по которому Алтамонт водил нас с Холмсом.

Снова загремел гром, на этот раз ближе.

В комнате было сравнительно немного мебели. Посредине, на большом красном ковре, стоял круглый стол из тёмного дерева, о котором я уже упоминал, за ним поместились все участники сеанса. На мой взгляд, он был таким тяжёлым, что трюки со столоверчением были бы действительно впечатляющими, если бы удались. В центре стола горела свеча из красного воска в старинном серебряном подсвечнике.

Мы с Холмсом уже обсудили, сначала наедине, а потом вместе с Алтамонтом и Армстронгом, самые распространённые трюки, которых следует ожидать в подобной ситуации. В наш список, далеко не полный, была включена заводная музыкальная шкатулка, спрятанная в гитаре призрака. Этот музыкальный инструмент поднимали на чёрном складном шесте из «шкафа духов», и было видно, как он, мерцая, висит в воздухе, в то время как на нём играют, надо полагать, пальцы призрака. К прочим орудиям этого ремесла можно было отнести люминесцентную краску, петли из тёмных ниток, с помощью которых передвигали предметы, и костюмы из белой марли, в сложенном виде занимавшие так мало места, что не составляло труда их спрятать. Существовали также особым образом сконструированные туфли, которые легко соскальзывали и надевались, что давало возможность медиуму манипулировать ногами.

Когда предварительная подготовка была завершена, к удовлетворению Керкалди, слуг выслали из комнаты. Мне показалось, что я заметил, как Купер, дворецкий, обменялся многозначительным взглядом с хозяином дома. Я сильно подозревал, что кое-кто из слуг получил тайные указания от Алтамонта смотреть в оба, чтобы в случае чего схватить и задержать незваного гостя.

Слуг Алтамонта, как я начал понимать, так же резко разделил на два лагеря спиритизм, как и их хозяев, так что некоторые из них невзлюбили медиумов и жаждали обнаружить мошенничество.

По просьбе Сары Керкалди мы с Холмсом убедились, что обе двери, ведущие из комнаты, заперты. Затем мы осмотрели окна и удостоверились, что они плотно закрыты на задвижки.

В затемнённой библиотеке нас собралось восемь человек, и вот-вот должен был начаться сеанс. Помимо нас с Холмсом, здесь находились родители и сестра недавно похороненной девушки, двое Керкалди и Мартин Армстронг.

Холмс уже дал мне, а позже Алтамонту и Армстронгу последние указания. В моём случае это был приказ не пытаться схватить призрака, если только Холмс не сделает это первым.

Поздние сумерки сгустились, и наступление ночи ускорилось из-за тяжёлых туч. К началу одиннадцатого с нашими приготовлениями было покончено.

Керкалди предупредили нас, что во время сеанса нельзя зажигать свет или пытаться дотронуться до какой-нибудь фигуры, которая может появиться. Они сказали, что на то есть серьёзные причины спиритического характера.

Я ожидал, что медиумы рассадят нас за столом по своему усмотрению, но брат и сестра переадресовали этот вопрос хозяйке дома, а Маделина Алтамонт, в качестве жеста доброй воли, предоставила его решение мужу. Он же, в свою очередь, следовал плану, ранее предложенному Шерлоком Холмсом.

Меня посадили лицом к южной стене, напротив трёх стеклянных дверей. Ребекка Алтамонт оказалась справа от меня, за ней — Мартин Армстронг и миссис Алтамонт. Затем, если продолжать против часовой стрелки, рядом со своей женой сидел Эмброуз Алтамонт. Сара Керкалди находилась по правую руку от отца Луизы, который оставался в душе самым решительным скептиком. Дальше — Шерлок Холмс, лицом прямо на запад. Завершал круг сидевший между мной и Холмсом Абрахам Керкалди.

Прежде чем все уселись, Абрахам, вдруг приняв величественный вид, не вязавшийся с его юностью, вцепился в спинку своего стула и заговорил. Его шотландский акцент, обычно не очень заметный, усилился от волнения.

— Леди и джентльмены, я сознаю, что мной владеют определённые силы… — Здесь юноша сделал маленькую паузу и обвёл всех нас по очереди взглядом (полагаю, это был не столько вызов, сколько мольба о поддержке). -…И я рад буду их продемонстрировать сегодня вечером, если получится. Я буду доволен, если вы сможете пролить свет на эти силы. Я ими не управляю — это они используют меня, а не я их.

Я подумал, что это звучит как затверженная речь, но Абрахам произнёс её по-настоящему торжественно.

Мы заняли свои места. Теперь библиотека освещалась единственной свечой, горевшей на столе.

Сара Керкалди с важным видом повернулась ко мне:

— Доктор Уотсон, не будете ли вы так любезны задуть свечу?

Не отпуская руки сидящих рядом, я наклонился и выполнил её просьбу. И сразу же мы оказались в полной темноте, лишь слабый свет проникал в комнату из ночного сада сквозь неплотно задёрнутые тяжёлые портьеры на окнах западной стороны и на стеклянных дверях — на юге.

Прежде чем погасла свеча, я бросил последний взгляд на Керкалди, и мне показалось, что оба напуганы и волнуются сильнее, нежели остальные в этой комнате, за исключением миссис Алтамонт. Рука Абрахама слегка подёргивалась в моей и дрожала.

— Крепко держите круг… сила здесь… — раздался голос Сары, и слева от меня тихо застонал Абрахам.

Я попытался разглядеть его во тьме, но увидел только бледное пятно. Трудно было точно сказать, открыты ли у него глаза. Рука юноши лежала в моей, вялая и сухая, словно он уснул.

Я ожидал, что будут предваряющие эффекты, и теперь мне известно, что Керкалди действительно планировали мошеннические фокусы, но ничего подобного не произошло. Минут пять, а быть может, и дольше царил непроглядный мрак, а потом случилось нечто очень странное, хотя, пожалуй, никто из присутствующих не счёл это совсем уж неожиданным.

Я был абсолютно уверен, что ни на мгновение не выпустил руки соседей, но, несмотря на все наши предосторожности, кто-то вошёл в комнату.

В темноте можно было разглядеть лишь приблизительные контуры, но это была вполне материальная фигура молодой девушки в белом одеянии, ниспадающем свободными складками. Она неподвижно стояла на фоне центральной стеклянной двери. Я сидел как раз напротив, но, когда внезапно появилась эта фигура, не заметил, чтобы приоткрылась какая-нибудь из стеклянных дверей или были сдвинуты портьеры.

Я не мог ясно видеть мать Луизы, сидевшую справа, в трёх шагах от меня, и не знал, повернула ли она голову к вошедшей. Но, судя по подавленному вздоху, она сразу же почувствовала её появление в комнате.

Миссис Алтамонт принялась рыдать от радости, тихо причитая.

За столом начали перешёптываться, зашуршала одежда, руки сидящих резко задёргались, и это передалось по кругу. Ножки стульев заскребли по ковру. Мне показалось, миссис Алтамонт хочет вскочить на ноги, но тут незнакомка повелительным тоном произнесла: