Если она полюбит - Эдвардс Марк

— Чарли!

Я не мог понять, что происходит, и ошеломленно смотрел, как она медленно входит в озеро, пока вода постепенно скрывала ее колени, бедра. Она повернула голову и улыбнулась мне. Я подумал, что Чарли сейчас выглядит как речная нимфа с картины одного из прерафаэлитов. Как же называлась эта картина? Позже я посмотрел в сети: «Гилас и нимфы» Джона Уотерхауса. На ней был изображен прекрасный юноша, увлекаемый в смертельную пучину чудесными созданиями. Теперь, глядя на Чарли, чья бледная кожа сияла серебром в неверном свете луны, я разрывался между двумя побуждениями: вытащить ее из обжигающе ледяной воды и отвести домой в тепло, или скользнуть за ней в опасные таинственные глубины, отринуть разум и отдаться чувствам.

Она поманила меня, и я стал поспешно раздеваться. Положив одежду и очки на землю, я предстал перед ней голый и возбужденный. Но всё еще колебался — это действительно было безумием, — а затем шагнул в воду. Трудно описать, насколько она была холодной. И еще сложнее описать, почему я продолжал идти в глубину, а не вернулся на берег.

Но Чарли притягивала меня как магнит. Я чувствовал, что с ее стороны это проверка меня на смелость, и это только подхлестывало. Кроме того, я изнемогал от желания: мой напряженный пенис уставился точно на нее. Поэтому я стиснул зубы и попытался игнорировать обжигающий холод, направляясь все глубже. Ноги скользили по дну, я боялся, что могу наступить на осколки разбитой бутылки или ржавую консервную банку. На секунду у меня вспыхнуло воспоминание о том мальчике, что утонул здесь, я представил его тело под водой и то, как его маленькие ручки тянутся ко мне…

Я добрался до Чарли, и она прижалась ко мне, обнимая, стала целовать, глубоко засовывая язычок мне в рот. Потом обхватила ладонью член и застонала. Мы оба возбужденно дрожали. Она встала на цыпочки и направила кончик пениса себе в лоно.

— Подними меня, — прошептала она мне на ухо. Чарли была легче, чем я ожидал, она крепко обхватила меня ногами и руками, и мы оба задохнулись от страсти, когда мой член глубоко вошел в нее.

Я кончил буквально через несколько секунд. Не думаю, что мог бы продержаться дольше. Когда я осторожно опустил ее, Чарли тихонько засмеялась.

— Мне холодно, — сказала она. — Даже зубы сводит.

Я тоже засмеялся, с недоумением осознавая происходящее с нами. Мы с плеском вышли из воды, я завернул Чарли в ее плащ, а потом поспешно натянул свою одежду на мокрое тело. Обняв Чарли, я почувствовал, как она дрожит.

— Пойдем… — начал я, но вдруг замер.

— Что? — спросила она.

Вглядываясь в темное пространство между деревьев, окружавших озеро, я нерешительно крикнул:

— Эй! Эй вы!

Чарли следила за моим взглядом, широко раскрыв глаза.

— Ты видела? — спросил я, а когда она покачала головой, сказал: — Я уверен, что оттуда кто-то наблюдал за нами.

— О нет, только бы не это.

Я осторожно приблизился к деревьям. Никого.

— Пойдем отсюда, — сказал я.

Казалось, мое тело тысячу лет было заключено в лед, как будто я — ископаемый человек каменного века, которого отыскали в итальянских Альпах. Мне прямо сейчас нужно было вернуться к теплу и безопасности родной пещеры.

Через полчаса мы с Чарли оттаивали, сидя в противоположных концах моей ванны. Как джентльмен, я выбрал сторону с кранами и пробкой. Мыльная пена скрывала Чарли до самых плеч. Она сделала глоток из запотевшего бокала.

— Никак не могу поверить, что мы это сделали, — сказал я.

Она засмеялась.

— И я не могу. Но это было весело.

Я не был уверен, что это правильное слово. Да, впечатление осталось яркое, незабываемое… Но разве это весело?

— У меня не было презерватива, — заметил я.

Она подхватила ладонью несколько мыльных пузырей и подбросила их.

— Ты так обо всем волнуешься. Все нормально. Я принимаю таблетки. И верю, что ты не ведешь беспорядочную половую жизнь, так что ничем меня не заразишь.

— Я никогда не вел беспорядочную жизнь, — сказал я.

Она сделала паузу, отхлебнув вина.

— Ну и сколько? — спросила она.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты имеешь в виду, сколько у меня было женщин?

Она улыбнулась:

— Ага.

— Семь, — сказал я, некоторое время подсчитывая в голове. — Включая тебя.

Я ожидал, что она скажет что-то вроде: «И это всё?», потому что, судя по рассказам друзей и статьям в журналах, число моих партнерш можно было считать совсем небольшим. Но она сказала:

— Я уже знаю Харриет, и включаем меня, конечно. И кто остальные пять?

Я стал припоминать других девушек.

Первой была Лора, моя школьная подруга. Мы оба были девственны и как-то, после очередных горячих ласк, наконец проделали весь этот путь до конца, воспользовавшись тем, что она подрабатывала иногда няней у соседей. Мы встречались несколько месяцев, но когда оба поступили в университет, наши пути разошлись.

Потом были Юнко и Хелена, всего две ночи в студенческие времена.

После этого я два года встречался с Сарой, начиная с третьего курса, прежде чем она оставила меня ради парня, с которым она познакомилась в офисе, где работала.

После долгого периода вынужденного целомудрия у меня была короткая связь с женщиной по имени Карен, на десять лет старше меня, с которой я познакомился через Виктора. Мы встретились у него в офисе и поначалу просто разговорились в ожидании деловых переговоров. Виктор находил наш альянс забавным и, пока мы не расстались, постоянно шутил, что надеется стать почетным гостем на нашей свадьбе.

Карен была, безусловно, лучшей с точки зрения страсти и техники, пока не появилась Чарли. Мы с Карен не слишком подходили друг другу: она была опытной, общительной, уверенной в себе, а я скованным и неуклюжим. Я до конца не понимаю, что она во мне нашла. Даже когда мы занимались сексом, она иногда казалась грустной. Нежной, но грустной. Кончилось всё тем, что однажды она сказала мне, что мы, наверное, больше не увидимся. Вскоре она вернулась к своему давнему партнеру. Но я в итоге чувствовал себя студентом, который только что закончил интенсивный учебный курс.

После этого в моей жизни появилась Харриет, для которой секс был всего лишь необходимой физической функцией, а теперь — Чарли.

— Вот и всё, — сказал я. — Вся моя сексуальная история.

Пока я перечислял всех своих бывших, она была совершенно спокойна.

— И кто же был лучшей? — спросила она.

— Конечно, ты.

Она не улыбнулась.

— Нет, я имею в виду, кроме меня.

Я сказал, что Карен.

— Немолодая женщина. Ты все еще общаешься с ней?

— Боже, конечно нет. Я не видел ее много лет. Это были не те отношения, после которых остаешься друзьями.

Она наклонила голову, изучая меня большими внимательными глазами.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, всё было просто… Мы встретились, у нас был секс, потом мы расстались. И всё.

— Только секс?

— Да, — я прочистил горло. — На самом деле, мне не слишком приятно говорить об этом.

Чарли выгнула брови.

— Я нахожу это интересным. Я хочу знать о тебе всё. Разве ты не чувствуешь чего-то подобного ко мне? — Под водой она погладила и сжала мое бедро.

— Не знаю. Я не хочу знать о количестве твоих партнеров.

— В самом деле? А почему бы и нет?

Правда была в том, что я опасался услышать, что их количество было очень велико. Конечно же для моей любви к ней не имело никакого значения, даже если бы она раньше занималась сексом с сотней мужчин.

Но я чувствовал, что знание об этом что-то изменит. Наверняка изменит. Так что я бы предпочел не знать. Это избавило бы меня от лишних переживаний.

— Потому что прошлое — это то, что уже прошло, — сказал я, прибегая к банальности.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вода в ванне остывала, свечи дрожали на сквозняке, пробиравшемся через окно.

Чарли задумчиво помолчала пару минут. В конце концов она сказала:

— Хорошо. Я понимаю. Но я хотела бы больше узнать о твоем прошлом. Мне нравится слушать, как ты рассказываешь, Эндрю. И я хочу, чтобы ты рассказал мне всё.