Любовный привет с Ямайки - Шерри Вуд

Вначале Кортни ехала по ухабистым улицам на север. Затем свернула на тропинку, которая была покрыта красным песчаником и вела мимо заброшенных хижин. Кортни продвигалась вперед очень медленно, так как должна была соблюдать крайнюю осторожность в этой скалистой местности. Ее плечи горели в лучах заходящего солнца. По телу тонкими ручейками струился пот. Тропинка становилась все уже и отвеснее. Каждые сто метров Кортни придерживала лошадь и обследовала местность вокруг. Она видела играющих детей около нищих хижин ямайцев, стариков на ослах и несколько проржавевших насквозь машин, которые тем не менее продолжали ездить. Но белой маленькой машины не было нигде.

Наконец она добралась до заброшенной плантации. Главное строение еще стояло, хотя все окна были выбиты, а водопровод полностью разрушен. Она привязала Джезебель в тени дерева, а сама присела на каменную ограду. Она смотрела вниз на долины и любовалась изумительным по красоте зрелищем: заходом солнца над Карибами.

В этой идиллической обстановке Кортни на мгновение представила себе, что в мире все благополучно, Джонатан спокойно сидит дома, и она никогда не встречалась с Михаэлем О'Мира.

Джезебель тихонько заржала и вернула Кортни к действительности. Кобыла била копытом — верный признак того, что она хочет помчаться вскачь. Езда в горах шагом была не для Джезебель.

— Тогда вперед! — воскликнула Кортни, вскочив в седло и отпустив поводья, чтобы промчаться галопом по широкому полю, которое расстилалось перед ними. Ветер обдувал разгоряченное лицо девушки.

Внезапно из зарослей раздался резкий звук, а вслед за ним вспыхнуло пламя. Затем звук повторился. Сердце Кортни сильно забилось, когда она поняла, что кто-то в нее стреляет. Надо было действовать. Инстинктивно она потянула поводья влево, чтобы как можно скорее выбраться за линию огня. Но прежде чем она сумела изменить направление движения, пуля просвистела в сантиметре от ее ноги. Лошадь испугалась. Кортни тщетно пыталась справиться с ней. Та взвилась на дыбы и понеслась через поле к узкой тропинке, ведущей к дому.

По крайней мере, она вышла из-под обстрела, избежала смертельной опасности. Теперь Кортни стоило огромных усилий удержаться на лошади. Одной рукой она вцепилась в поводья, на которые лошадь совершенно не реагировала. Другая рука судорожно ухватилась за гриву. Кортни была хорошей наездницей, но даже самый искусный всадник вряд ли смог бы сейчас справиться с обезумевшей от страха Джезебель. Лошадь с топотом неслась по скалистой тропе, окаймленной толстыми стволами деревьев и густыми зарослями. Свисающие вниз ветки царапали лицо Кортни и ее обнаженные плечи. Кобыла в панике неслась вперед, ощущая на себе наездницу. Кортни и думать забыла о выстрелах. Теперь она боялась упасть с лошади и сломать себе шею. Мысль о том, что она может невредимой добраться до конюшни, просто не приходила ей в голову.

Кортни снова и снова натягивала поводья и кричала лошади, чтобы та остановилась. Но тщетно. Последнее, что она увидела, был низко свисающий толстый сук.

— О нет! — воскликнула она и вжалась в седло. Толстый сук ударил ее в лоб. Она еще успела услышать треск ломающегося дерева. Потом наступила полная тишина…

Когда Кортни очнулась, она лежала на голой земле не в силах пошевелиться. Спиной она ощущала острый твердый камень. В голове шумело и стучало, а перед глазами плясали звездочки. Она медленно подняла руку, чтобы стереть со лба пот, но это оказалась кровь.

Она пыталась оставаться спокойной, но чувствовала себя так, словно попала под паровой каток. Главное, что она была еще жива. Она попробовала пошевелиться, и ей это удалось. Прежде всего надо сесть. Если бы под спиной не оказалось этого острого камня, она, возможно, пролежала бы так всю ночь. Кортни села, и мир вокруг нее начал оживать. И вдруг она услышала шум. Что это было? Несколько минут стояла тишина, а затем вновь послышалось шуршание листьев и треск сучьев. Что же делать?

Она ощупала землю рядом с собой, наткнулась на тот самый злополучный камень и крепко сжала его.

— Кортни? — Голос был очень тихий.

Она с облегчением прислонилась к стволу дерева.

— Я здесь, Михаэль. — Остатки энергии, которые еще сохранились в ней, покинули ее теперь, когда она знала, что он рядом.

— Ничего не говори, — предостерегла она, как только он открыл рот. Она безусловно заслужила нагоняй, но только не сейчас.

Он глубоко вздохнул, и она подумала, что он все-таки начнет читать ей нотации, но он только спросил, что произошло.

Она быстро прикинула, о чем расскажет, а о чем лучше умолчать.

— Я упала с лошади.

— А дальше?

— Ничего. Я недолго была без сознания, но не думаю, что я что-нибудь сломала. — Ее голос звучал виновато, и она избегала взгляда его голубых глаз.

Он встал на колени возле Кортни и нежно погладил ее по лицу. Мягко провел рукой по кровоточащей шишке на лбу, но ничего не сказал. Он только смотрел на нее. Это было слишком для Кортни.

— Будь все проклято.

— Ведь случилось что-то еще? — спросил он как бы между прочим.

— Ты сам все знаешь.

— Скажем, я подумал, что должна быть причина, по которой ты упала с лошади.

— Лошадь понесла.

— А почему?

Михаэль побледнел, когда Кортни рассказала ему всю историю. Он так крепко сжал ее руку, что Кортни стало больно.

— Ты делаешь мне больно.

— Извини, мое сокровище. Как ты себя чувствуешь?

— Если не считать шрамов, нормально. Хотя завтра у меня будет синяк под глазом.

— Он уже есть. И с ним ты стала похожа на панду. Нет, скорее на пирата.

— Хорошо, что тебе это нравится.

— Мне это совсем, совсем не нравится, — загремел он. — Ты в опасности. Но если ты меня не слушаешься, я не могу тебя защитить.

Кортни приложила дрожащий пальчик к его губам.

— Я не хочу, чтобы ты меня охранял. Я хочу, чтобы ты меня любил. Ты мне нужен, Михаэль О'Мира.

Михаэль посмотрел на Кортни, и его взгляд выразил удивление, быстро сменившееся радостью. Уже стемнело, но он сумел разглядеть в ее глазах абсолютную серьезность. Он тихонько вздохнул и притянул ее к себе.

Несмотря на боль, Кортни почувствовала, как по телу разлилась сладкая истома. Он приподнял ее подбородок и нежно поцеловал, поглаживая плечи и спину. Ее руки тоже заскользили по его телу, по широкой мускулистой груди, узким бедрам. Внезапно у нее перехватило дыхание. Ее рука наткнулась на что-то твердое. И в тот же момент Михаэль словно окаменел. Инстинктивно она почувствовала, что это не имело отношения к ее прикосновениям. Она ощупала рукой холодную сталь пистолета, который был заткнут за его пояс. Хотя, за исключением того происшествия в аэропорту, Кортни ни разу не видела оружия так близко, она сразу поняла, что это было.