Под Южными Созвездиями - Андрей Бондаренко

— Кха-кха! — сделав пару глотков, раскашлялся комиссар. — Кха-кха…. Крепкое какое. Но очень и очень ароматное.

— Слаб нынче мужик пошёл, — ставя на скатерть опустевший бокал, огорчилась донья Розана. — Слаб, неказист и хил. Не то, что в былые славные времена. Те Герои — нечета нынешним…. Значит, господа приезжие, хотите узнать — всё-всё о «Карнавале Святого Джедди»? Мол, с чего всё оно началось? И как дальше развивалось? Хорошо, расскажу. Слушайте, голуби залётные…

Глава четвёртая

Джедди и Маркиза

Джедди подбросили к порогу дома семейства Монтелеонов примерно восемьдесят семь лет тому назад. Или же что-то похожее — плюс-минус пару-тройку лет. Ну, ровно через год после того, как муж сеньоры Сары Монтелеон, дон Мануэль (твой тёзка, усатик), погиб в неравной перестрелке с бандой подлых мексиканских ковбоев.

За окнами царила чёрная-чёрная июньская ночь.

Бушевала летняя гроза: бешенная и страшная, наполненная — под самую завязку — миллионами изломанных молний, многоголосыми раскатами грома и воем сумасшедшего ветра, дувшего с Дальних Гор.

В дверь настойчиво постучали, и, одновременно с этим, где-то совсем рядом раздался странный и долгий звук — то ли азартный зов старинного охотничьего рога, то ли грустный плач трубы искусного джазового музыканта…

Зарядив, на всякий случай, старинное фамильное ружьё крупной картечью, и предварительно взведя оба тугих курка, отважная Сара Монтелеон резко распахнула дверь.

Сверкнула яркая жёлто-янтарная молния и в её свете перед глазами храброй сеньоры предстала странная картина: около каменных ступеней крыльца стояла кованая колыбель непонятного чёрного металла изысканной и тонкой работы. Почему-то с первого взгляда было понятно, что вещь эта старинная, а вернее, очень и очень древняя.

В колыбели лежало нечто, тщательно завёрнутое в светло-серую, дурно пахнущую шкуру непонятного зверя, и жалобно стонало-всхлипывало.

Когда чуть позже, уже в столовой, сеньора Сара осторожно развернула мокрую шкуру, капитан Большой Сид — будущий муж моей прабабушки, опытный карибский шкипер, старый бесстрашный морской бродяга, повидавший всего и всякого, гостивший в ту пору на берегу по причине пулевого ранения в правое плечо, — испуганно подпрыгнул, ударился головой о низкую потолочную балку и отчаянно заикал. К слову сказать, окончательно пришёл в себя капитан не раньше, чем через час, употребив для этого адекватное количество универсального лекарства моряков всех стран и народов, а именно, пинты две-три чёрного ямайского рома. Тот ещё напиток, крепкий и забористый, очень качественно, между нами говоря, прочищающий мозги.

Я, кстати, уже давно замечаю, что порой даже самые бесстрашные и отважные Герои могут испытывать порой чувство страха, — и именно безмерное удивление тому виной…

А тут, честное слово, было чему удивляться: на серо-серебристой мохнатой пелёнке лежал младенец мужского пола (что было установлено сразу и однозначно), обладатель крохотного, морщинистого, но достаточно упитанного тельца и ярко-оранжевой кожи, равномерно покрытой тёмно-русой шёрсткой, включая ступни кривых шестипалых ножек и ладони коротких, но, все же, хвала Создателю, пятипалых ручонок. У мальца было абсолютно гладкое круглое личико с широко-улыбающимся ротиком, полным жёлтых острых зубов (ну, никак не «зубиков»), огромные, вполне разумные, если не сказать большего, тёмно-фиолетовые глаза, и главное: совершенно круглые, непропорционально большие (в нашем обычном понимании), жёлто-лимонные уши. Зрелище, конечно, было ещё то, но, как говорится, человек тем и отличается от животных, что ко всему, даже к самому необычному и необъяснимому, привыкает достаточно быстро…

Так вот, добропорядочные жители Сан-Анхелино к такому креативному виду Джедди привыкли уже года через три-четыре после его неожиданного появления.

Изменился же он за годы, прожитые в нашем городке, не сильно, разве что подрос немного — вплоть до полутораметровой отметки, да шёрстка стала чуть погуще, да уши чуть пропорциональней стали смотреться, — росли, наверное, всё же, медленнее, чем другие части тела. Вот, только никак не соглашался мальчишка носить обувь, всюду босиком бегал. Из чего у него были «сделаны» подошвы? Непонятно, право. Говорят, что на них тоже шёрстка росла знатная…

Как бы там ни было, парнишка он был шустрый и добрый, все в нашем городке его любили. Да и способностями Джедди не был обделён: легко болтал по-английски и по-испански, читал всё подряд, и вообще, считался очень сообразительным и смышлёным.

А слух у него был, обоняние, острота зрения — любой индейский охотник за аллигаторами обзавидуется. Да и как же иначе, чистокровное дитя природы, судя по всему.

Кованую старинную колыбельку и светло-серую шкуру сеньора Сара частенько показывала всем многочисленным гостям дома семейства Монтелеонов. Но никто из этих уважаемых личностей — ни отважные скитальцы морей, ни кладоискатели и рудознатцы, ни учёные-путешественники, ни даже могучие вожди индейских племён — так и не смогли помочь в разрешении этой карибской тайны. До сих пор так и не установлено название металла, из которого была изготовлена раритетная колыбель, как не опознано и животное, носившее некогда необычную серо-серебристую шкуру…

Ну, а здоровенная тёмно-бурая камышовая кошка по прозванию — «Маркиза» появилась в Сан-Анхелино лет на десять-двенадцать позже Джедди.

Дело было так.

В один погожий летний денёк нагрянула в наш Сан-Анхелино La Expidicion. La Expidicion — это четверо толстых и смешных иностранцев: то ли немцев, то ли каких-то там ещё шведов или бельгийцев. Все они были одеты в короткие штанишки («шорты» — называются), чёрные высокие ботинки со шнуровкой, плотные брезентовые тёмно-зелёные куртки и белые пробковые шлемы. Таких приметных типажей в наших краях — до этого случая — ещё никто и никогда не наблюдал, поэтому и популярность La Expidicion в Сан-Анхелино была необычайной: бело-лимоно-жёлто-буро-чёрная толпа любопытных зевак следовала за странными иностранцами буквально-таки по пятам. Необычен был и багаж иноземных пришельцев: кроме многочисленных баулов и чемоданов присутствовало ещё около сотни больших металлических клеток с очень толстыми поперечными прутьями и крепкими запорами.

Впрочем, долго в городке экспедиционеры не задержались. Не торгуясь, заезжие господа скупили всех имеющихся в наличие мулов, разнообразное продовольствие и снаряжение, наняли в качестве проводников и помощников «на-все-руки» дюжину местных бездельников, после чего отбыл сей немалый караван (только для перевозки клеток потребовалось сорок мулов), в джунгли — в неизвестном направлении, с неизвестной целью…