Врата Абаддона - Джеймс Кори

Предупредительный сигнал входа в док трижды мигнул желтым, и переборка поехала в сторону.

— Пока не дам команду, не стреляй, — тихо сказал Холден. Амос что-то буркнул в ответ.

В отсек вошла высокая блондинка. Сложение землянки, лицо видеозвезды и наверняка не старше двадцати. Увидев мужчин, нацеливших на нее стволы, девушка подняла руки и пошевелила пальцами.

— Я без оружия. — От улыбки у нее на щеках появились ямочки. Холден мучительно соображал, зачем мог понадобиться этой топ-модели.

— Привет! — Амос тоже заулыбался.

— Кто вы такая? — спросил Холден, не отводя ствола.

— Меня зовут Одри. Вы — Джеймс Холден?

— Хотите, я им буду? — вызвался Амос. — Только скажите.

Она улыбнулась, Амос улыбнулся в ответ, но оружие держал в прежней нейтральной позиции.

— Что у вас там? — прозвучал в ухе Холдена напряженный голос Наоми. — Нам угрожают?

— Пока не знаю, — откликнулся Холден.

— Но ведь это вы, да? Вы — Джеймс Холден. — Одри шагнула к нему, словно вовсе не замечая винтовки в его руках. Вблизи от нее пахло клубникой с ванилью. — Джеймс Холден, капитан «Росинанта»?

— Да, — признался Холден.

Блондинка протянула ему тоненький одноразовый ручной терминал. Холден машинально взял. На экране было его лицо, имя, коды удостоверений гражданина ООН и служащего флота ООН.

— Повестка вручена, — сказала девушка. — Извините. Приятно было познакомиться.

Она развернулась и вышла из дока.

— Что за фигня? — ни к кому не обращаясь, вопросил Амос, опустив ствол вниз и снова ероша короткий ершик на голове.

— Джим? — позвала Наоми.

— Одну минуту.

Он пролистал вызовы и нашел то, что нужно, на восьмой странице. Марсиане требовали обратно свой корабль. Против него возбуждено дело в земном и марсианском судах — оспаривают владение «Росинантом» как спасенным имуществом. Правда, они называли корабль «Тахи». Корабль предписывалось немедленно изъять и поместить под арест.

Короткий разговор с «Экспортом дальних рубежей» прояснился.

— Кэп, — позвал по связи Алекс. — У меня выход из дока горит красным. Ввожу запрос. Как только с этим разберемся, выскочим, как пробка из бутылки.

— Что там происходит? — не отставала Наоми. — Мы летим или как?

Холден протяжно, глубоко вздохнул и высказался непечатно.

Однажды, пока ставшая независимой команда Холдена ждала заказа, «Росинант» пропылился без дела пять с половиной недель. Двенадцать дней под арестом показались длиннее. Наоми с Алексом почти все время проводили на корабле, рассылали запросы адвокатам и советникам по всей системе. Их ответы сходились в одном. Марс неспроста начал процесс не только в собственном, но и в земном суде. Даже если бы Холден с «Роси» сорвались с цепи на Церере, их не принял бы ни один большой порт. Им пришлось бы мотаться по полулегальным причалам Пояса, и, даже если бы там нашлась работа, с обеспечением корабля были бы большие сложности.

Участвуя в суде, они могли отстоять корабль, а могли и потерять, но в любом случае решение обошлось бы дорого. Банковский счет, до сих пор представлявшийся Холдену вполне надежным обеспечением, вдруг оказался маловат. Оказываясь на Церере, Холден не находил себе места, на «Роси» — тосковал.

За то время, что он командовал «Росинантом», не раз случались дела, которые могли кончиться печально. Но тогда речь шла об обстрелах, нечеловеческих чудовищах или отчаянных рывках в планетарную атмосферу. Он с дрожью думал, каково будет, если погибнут Алекс или Амос. Или Наоми. Прикидывал, как эти трое сумеют обойтись без него. И не догадывался, что конец может наступить, когда все четверо будут в полном здравии. Что первым может уйти «Росинант».

Надежда явилась в облике съемочной группы документальной программы публичного вещания ООН. Их главная, конопатая шатенка Моника Стюарт, обладала тем профессиональным типом красоты, от которого, глядя на экран пилотской кабины, Холден чувствовал, что беседует со старой знакомой. Лично она не явилась.

— Сколько человек, говорите? — спросил Холден.

— Четверо. Два оператора, звукарь и я сама.

Холден погладил отросшую за восемь дней бороденку. Предчувствие неизбежного камнем лежало в желудке.

— К Кольцу, — повторил он.

— К Кольцу, — кивнула Моника. — Нам нужна хорошая скорость, чтобы обогнать марсиан, земную флотилию и «Бегемот». При этом мы хотим получить некоторую гарантию безопасности. «Росинант» может ее обеспечить.

Наоми кашлянула, и Моника переключилась на нее.

— Вы уверены, что добьетесь снятия ареста? — спросила Наоми.

— Я под защитой Акта о свободе прессы. Имею права при работе над сюжетом на обоснованное использование наемного персонала и матобеспечения. Иначе любой мог бы остановить журналистское расследование, используя такие вот судебные аресты и тому подобное. В моем контракте будет проставлена дата месячной давности, доказывающая, что я наняла вас еще до того, как мы оказались на Церере. Я наберу полный зал адвокатов, которые утопят любые возражения в море бумаг — разгребать его на всю жизнь хватит.

— Стало быть, мы с самого начала работали на вас, — протянул Холден.

— Только если вы хотите, чтобы с дока сняли замок. Но нас нужно не просто доставить на место. Есть причины, по которым другой корабль мне не подходит.

— Я ждал этого «но», — сказал Холден.

— Мне нужно интервью с вашей командой. Для полета нашлось бы полдюжины подходящих кораблей, но выжившие на Эросе есть только на вашем.

Наоми обернулась к Холдену, тщательно согнав с лица всякое выражение. Что лучше: застрять на Церере, глядя, как «Роси» по сантиметрику вытягивают у них из рук, или броситься всей командой прямо в бездну? В Кольцо.

— Мне надо подумать, — сказал Холден. — Я с вами свяжусь.

— Я уважаю ваше право на размышление, — кивнула Моника, — но, пожалуйста, не затягивайте. Если мы не улетим с вами, нам придется искать другого.

Он разорвал связь. От тишины на палубе кабина показалась огромной и гулкой.

— Это не совпадение, — заговорил Холден. — Чтобы марсиане случайно заперли нас в здешней дыре и единственным способом вырваться случайно оказался бросок к Кольцу? Быть того не может. Нами играют. Кто-то все продумал заранее. Это он.

— Джим!..

— Это он. Миллер.

— Только не Миллер. Он двух фраз связать не может, — возразила Наоми. — Не способен он на такую сложную интригу.

Холден наклонился вперед, кресло под ним качнулось. Голова была словно ватой набита.

— Даже если мы улетим, «Роси» все равно могут отобрать, — проговорил он. — Когда эта история кончится, мы окажемся не в лучшей позиции, чем теперь.

— Только мы уже не будем заперты на Церере, — поправила Наоми. — Мы улетим далеко и вернемся не скоро. Мало ли что изменится за прошедшее время?

— Думаешь, меня это утешает?

Наоми не обиделась, даже улыбнулась ему.

— Тоже верно…

Вокруг них гудел «Росинант» — системы проводили автоматическую проверку, вентиляторы разгоняли воздух по воздуховодам. Корабль дышал во сне. Их дом. Наконец у них есть дом. Холден протянул руку, переплел пальцы с Наоми.

— Деньги у нас еще остались, — сказала она. — И можно взять кредит. Купить другой корабль. Похуже этого, но… это еще не конец всему.

— А может, и конец.

— Все может быть.

— Значит, выбора нет, — кивнул Холден. — Отправляемся в Ниневию.[10]

Моника со своей группой явилась ранним утром. С ней прибыли несколько ящиков оборудования — операторы донесли их сами. Вживую Моника оказалась тоньше, чем выглядела на экране. Операторами у нее работали коренастая землянка Окью и смуглый марсианин про кличке Клип. Их камеры напоминали полевые орудия, объективы при нужде выдвигались почти до двух метров — настоящие телескопы, — а при необходимости уместиться в тесных закоулках корабля компактно складывались.

Звукооператор был слепым. Седые волосы, словно присыпанные пылью, и непрозрачные черные очки. Зубы желтые, как старая слоновая кость, а улыбка мягкая и человечная. По бумагам он проходил как Элио Касти, но документалисты почему-то звали его Коэн.

Все собрались на камбузе — четверка Холдена и четверка Моники. Стороны молча приценивались друг к другу. Им предстояло несколько месяцев прожить, стукаясь локтями. Чужие люди, запертые в коробочке из металлокерамики в бескрайнем океане пустоты. Холден прокашлялся.

— Добро пожаловать на «Роси», — сказал он.

ГЛАВА 7

МЕЛБА

Если бы не рухнул альянс Земли и Марса, если бы не война — или две войны, смотря как расценивать периоды затишья между сражениями, — гражданский корабль вроде «Сересье» не попал бы в конвой.