Скотина II (Огрызок) - Степан Городничий

долго мялся, хмурился, наконец, позвал кого поглавнее. Вышла довольно молодая девушка в легкомысленном платье в горошек. Относительно молодая, на вид лет двадцать, но глаза выдают, что она гораздо старше. За ней семенила пара старушек, похожие друг на друга как сестры, и наблюдатель, куда же без него.

— Извините, молодой человек. Мы не сможем вас пропустить. Для вас открыты любые, любые направления. Но птомантия — это другое. Не игрушка это, понимаете? Это безопасность империи, это скучно, грязно и безумно сложно.

— У меня именной вызов, допускающий на любые направления. Вот, даже подпись Императора есть и печать. Думаете этот документ просто так?

Девушка поджала губы, начала терпеливо объяснять: — Понимаете, юноша, такой вызов, это как публичная награда, это очень почетно. Мы уважаем заслуги, за которые вы получили такую бумагу, но все-таки есть вещи…

— Я буду жаловаться, — я сердито засопел и надул губы, — Зачем вам скандалы и разборки. До самого Императора дойду, в канцелярию, и в инквизорий тоже, советник знакомый есть. Глава клана князь Тараканов, знаете куда он вхож?

— Зачем же жаловаться, — тон девицы немного смягчился, — я могу вам помочь, совершенно бесплатно подобрать идеальный путь развития. Вы сможете сделать великолепную карьеру в любом месте. К чему у вас призвание?

— У меня призвание стать самым крутым птомантом, как Казимир Ненасытный. Он мой кумир, — сказал я бодро и пафосно.

— Может у тебя уже навык есть? Тогда можно было бы попробовать…, — девица выдала с надеждой, беспомощно оглядываясь на свиту.

Я всплеснул руками.

— Чего нет, того нет. Исключительно на бюджет, — потряс в воздухе свои пергаментом, — Не забывайте, право имею!

Вмешалась старушка, шамкая беззубым ртом.

— Как тебя зовут? Боря? Пойми, Боря, одного призванья недостаточно, чтобы стать птомантом. Наши кандидаты очень тщательно проверяются, проходят жесткие испытания. По твоей бумаге мы должны будем взять тебя без экзаменов, а это будет несправедливо для того, кто готовился с самого детства. В этом году у нас всего четыре места.

Мое лицо просветлело, так вот, в чем дело.

— А давайте без всяких льгот, не надо без экзаменов. Пустите на испытание, как всех. Если не пройду — сам виноват. И жаловаться не придется, и никого не обижу!

(Палма. Красногор. Общественная баня

Банщик охаживает веником графа Собакина, разомлевшего от жары. На соседней полке фыркает пожилая женщина, не стесняясь старческой наготы)

— Что же вы Анна Львовна. Что на вокзале устроили — срам один. Как можно было такое тело проворонить? Тоньше надо работать. Засветили нашего человека перед оберами. Раньше за вами таких промашек не водилось.

— Ему кто-то помог, другого объяснения нет, — скрипнула старуха и перевалилась на другой бок. Дряблая грудь отвисла вдоль лавки и коснулась пола.

— Кто-то вмешался очень ловко и аккуратно, оставаясь в тени. Быстро убрать не получилось, поди мантию уже надел, теперь хватай его за ж…

— Да, на территории академии его не достать, но он однозначно будет выходить в город, граф тоже перевернулся, подставляя спину.

— Бесполезно. Убирать студента ни одна гильдия не возьмется, кроме совсем отбитых.

— Ну так езжай в Храм Нерадивого, повесь заказ на обнуление хариты. Там такие исполнители есть — кого угодно со свету сживут. Возьми два арта в хранилище, из средних, они до запрещенки охочи больно. Один профессору занеси, второй оставь в награду, — выдохнул граф и закашлялся, отмахиваясь от клубов ядреного пара.

— А может ну его к нерадивому, этого пацана. Ну право слово — несолидно как-то.

— Да мне этот ублюдок и даром не нужен. Не хочу никого за спиной оставлять, когда впереди перспективы такие. Вычислить надо, кто за ним стоит. Чует сердце, что на нашу вотчину кто-то рот раззявил

Старуха округлила глаза.

— Перспективы? Вы что-то знаете?

— Источник надежный, но очень секретный. До конца года новый прорыв намечается. Пилигримы кинутся слезы хапать. Птоманты будут потрошить могилы. Все как обычно. Нам будет очень, очень много работы. В прошлый раз Собакиным семь процентов артов нового мира досталось. Хочу поднять долю нашего клана минимум до десяти.

Слеза 5

— А давайте без всяких льгот, не надо без экзаменов. Пустите на испытание, как всех. Если не пройду — сам виноват. И жаловаться не придется, и никого не обижу!

Экзаменаторы озадачились, долго переглядывались, отошли на десяток шагов и шептались как при серьезно больном. Поглядывали на меня так же, как смотрят на безнадежного и убогого. Одна старуха уковыляла, приволочив мрачного типа в пальто. Тут в футболке мокрый насквозь, а этот укутался в шарф и теплую шапку. Совещание продолжалось, на меня перестали обращать внимание.

— Откуда он такой взялся, по нему же видно, что к земле готовили.

— Ему восемнадцати нет. Можно к родителям обратиться.

— А что не к самому главе? Он в Москве сегодня, из клана еще четверо поступают.

— Никто, никогда с подарочными вызовами в птомантию не лез.

— Не мог сам такое придумать? Может он и не спросил ни у кого.

— Знаю я этих Таракановых, в любую щель пролезут.

— Надо же, уперся рогом и выстилайся перед ним.

— Откуда бумага такая? Лет пять именных вызовов не видал. Со времен Большого нарыва.

Чаши весов поочередно качались в разные стороны. Комиссия спорила, градус накалялся. Боря, не трусись, будто твоя судьба решается. Мы еще к воздушникам не ходили. Эти не возьмут — к Юле пойдешь, или лучше в землекопы.

— Таракановы в большую политику раньше не лезли. Нейтралитет у них.

— Не лезли, не лезли, а это тогда что?

— Что-то, большой передел мира начинается, не иначе.

— Не нужны нам жалобы, опять проверка будет, наизнанку вывернут.

Наконец, компромиссное решение было принято.

— Подпиши бумагу, что согласен на участие на общих основаниях. Приложи ладонь. Теперь отказ от претензий. Еще согласие и уведомление, что о возможных последствиях ознакомлен.

Приложил ладонью от души, не глядя. С последствиями ознакомиться бы внимательно, но надо визировать, пока никто не передумал.

Вырвав из рук подписанные документы, девица облегченно выдохнула, расслабилась.

— Проходи, там как раз только началось.

— Спасибо, вы очень помогли. А началось что? Экзамен? Уже поди половина прошло?

— Давай, вали уже, — ответила девушка и толкнула меня за загородку.

Важно прошествовал в круг пары десятков кандидатов. Покосился на хлипкие стулья, плюхнулся на краешек лавки. Другая сторона скамейки задралась, подкинув в воздух трех безобидных аристократов. А ничего, нечего расслабляться.

Неудачники поднялись, отряхиваясь. Вслух возмущаться никто не стал, но наградили такими взглядами, что впору лезть в петлю. Подери нерадивый Архимеда, придумавшего рычаги.

Народ интересный. Чем-то