Башня Тишины - Барбара Хэмбли

Керис оглянулся назад — на пустынную, заброшенную дорогу. Он почувствовал себя очень тоскливо — так, наверное, чувствует себя и Башня Тишины, среди однообразных холмов и под постоянным ветром. Тут он вспомнил рассказ Ле о том, как Святая Инквизиция вознамерилась живьем сжечь Темного Волшебника, и как Солтерис отказался дать им власть над жизнью и смертью любого волшебника. Наверняка Инквизиция никогда не забудет этого архимагу и в удобном случае обязательно отомстит.

Воин положил лайпу в большой кожаный кошель, висевший у него на поясе, и путники продолжали идти дальше. Когда они приблизились к стене, окружавшей Башню, еще ближе, то Керис сразу напрягся — как части тела, ощутил он свое оружие — меч на поясе, кинжал в башмаке, еще один маленький ножичек в потайном кармане. Еще раз обернувшись назад, он подивился, что только издали можно было заметить, как трава почти поглотила каменные плиты дороги. А спереди, за холмами, где петляла дорога, можно было еще различить те же путевые камни, любезно сообщавшие когда-то путнику, сколько миль он прошел.

Тут Керис снова скосил глаза на деда — Он постарался представить себе, как выглядел старик двадцать пять лет назад, когда он поднял Совет против Темного Волшебника. Он уже тогда носил титул архимага, хотя он был молод и совсем не являл собой образца величия, каковое подобает человеку столь высокого ранга. Наверное, у него были темные волосы, думал Керис, и вред ли тогда он столь молчалив и задумчив, как сейчас. Но зато от молодости в Солтерисе осталось прежнее — хитрая лукавинка в глазах, которая выдавала глубокую душевную теплоту этого человека.

В воротах их встретил епископ Кимила. Керис удивился, увидев в качестве столь высокого духовного лица женщину. Глядя на нее, можно было догадаться, что красотой она никогда не отличалась. Как и предписывает Святая Церковь, женщина носила короткую прическу. Одета она была в ризу серого бархата с изображением Солнца-Единого Бога на груди, которое напоминало алое кровавое пятно. Протянув для приветствия руку, женщина испытующе поглядела на обоих путешественников и сказала полувопросительно: «Здрав будь, архимаг!»

Глядя через плечо епископа в распахнутые ворота, Керис размышлял, сколько послушников живет здесь. Ле сказала ему, что одновременно пять человек из послушников Дома Волшебников несут тут службу — но острый глаз Кериса углядел по меньшей мере двадцать человек, проворно снующих по просторному двору. Два Посвященных выжидательно замерли позади епископа, обозревая подозрительными взглядами архимага и его внука. Керис поразился, какой фанатизм излучали их глаза. Церковь называла их иначе — хасу, то есть «купленные», — купленные у ада ценою крови святых и Единого Бога. Женщины-купленные именовались несколько по-иному — хасур.

— И ты будь здорова, госпожа епископ! — поклонился Солтерис. Он слегка прикоснулся к пальцам женщины своими пальцами — формальный контакт, но знак вежливости и доброжелательности.

— Ты написал в своем послании, что хотел бы встретиться с человеком по имени Антриг Виндроуз?

Они направились к Башне, и воины окружили их со всех сторон. Вообще-то все это попахивало ловушкой, западней. Это тем более логично можно было предположить, зная скрытую зависть Церкви к Волшебникам, которые были единственной группой населения, не признававшей ее власти над собой, над своими душами. Особенно встревожил Кериса скрип цепей поднимаемого моста. Он оглянулся назад и понял, что если придется спасаться бегством отсюда, то сделать это будет трудновато; возле стены изнутри двора не стояло не единого здания, так что о попытке бегства, забравшись на крышу и спрыгнув с нее вниз не может быть и речи, к тому же такие прыжки сами по себе тоже опасны — с таковой высоты прыгать — это запросто сломать себе ногу. Воин заметил еще одну деталь — высокая стена преграждала доступ сюда ветрам, свободно гулявшим между холмов. Тут было тихо и спокойно. Вокруг сновали послушники с печальными лицами — впрочем, такие физиономии были у всех, кто только собирался стать монахом, но пока проходил испытательный срок — ведь приходится работать и за себя и за тех, кто этот испытательный срок уже прошел. Конечно, эти люди сами выбрали себе свой жизненный путь, но Керису все-таки стало жаль их, когда он представил, что всю жизнь они должны будут провести здесь, среди этих серых стен, стачивая каменные плиты двора.

Епископ сделала легкий знак рукой, и главный стражник с трудом отомкнул тяжелые замки, которыми была буквально обвешана ведущая в Башню дверь. Дверь со скрипом отворилась, и из нутра Башни пахнуло могильным холодом. Керис заметил, что к внутренней стороне двери приделана какая-то металлическая пластина. В табличку, в свою очередь, был вделан свинцовый кругляш размером с имперскую золотую монету. Едва только он посмотрел на этот свинец, как на него вдруг напала жуткая тошнота, какое-то отвращение, словно крыса пробежала по его телу. Керис поспешно отвернулся и стал дышать, как выброшенная на берег рыба. Краем глаза он успел заметить, что дед испытывает похожее состояние.

Впрочем, Керис сразу понял, что это такое. На дверь была прибита та самая печать Бога Мертвых, которая обладала магическими свойствами привязывать к себе волшебную силу, если та оказывалась в непосредственной близости от нее. Один из стражников снял печать и куда-то унес ее — чтобы архимаг смог беспрепятственно войти в дверь. Только тут Керис понял, какой действительной силой обладает Башня Тишины. Он также знал, что нет такой силы, которая смогла бы заставить его прикоснуться к этой печать, чтобы там ему не говорили, и кто бы этот приказ не отдавал.

Его личное волшебство было не столь уж могущественным и, как подозревал Керис, уменьшалось еще сильнее. Парню казалось, что там, в сумрачном нутре Башни, он угадывает какую-то другую, могущественную силу, которая только и ждет, чтобы кто-то попался в ее власть. Ему не хотелось думать, что могущественное — сила ли Башни или сила его деда. Только теперь воин понял слова Солтериса, что тот хотел бы надеяться, что Антриг после семи лет пребывания в Башне не лишился рассудка.

Наконец они пошли в Башню. В конце узкого прохода находилась комнатка-закуток — для охраны. Небольшое это пространство было довольно ярко освещено коптящими факелами. Окон в Башне не было, и приток свежего воздуха обеспечивался благодаря какой-то особой системе вентиляции, которая, впрочем, работала не совсем хорошо. Они стали подниматься по винтовой лестнице наверх Башни. Идти приходилось очень осторожно — ступеньки тут были очень крутыми и какими-то осклизлыми. Спереди и сзади шли послушники Церкви, которые держали в руках факелы. Опираясь на всякий случай руками о стену, Керис поднял голову и увидел, сколько же на сводах лестницы накопилось копоти — видимо, ходили по этой лестнице довольно часто. А может, это были слои многих столетий.