Серебряные слезы - Татьяна Тронина

– А что с твоей научной работой? Викентий говорил, что дал тебе какой-то адрес...

– Да, я туда ездила дней десять назад. Рукописи, письма... Очень интересный материал. – Я замялась – рассказать ей или нет? Все-таки мы с ней не настолько были близкие подруги. А язык мой сам решил за меня: – И там со мной приключилась интересная история. Мне кажется, я влюбилась. Одной звезды я повторяю имя...

– Та-ак... – выдохнула Аглая. Потом села на стол прямо передо мной и заерзала, устраиваясь поудобнее. – Кто он?

– Да неважно... Ничего не важно. Мы, наверное, больше никогда не встретимся. – Я постаралась улыбнуться, но у меня не очень получилось. – Было бы глупо, если бы из-за одной ночи, проведенной вместе, я строила какие-то невероятные прогнозы...

Ну вот, сама не заметила, как проговорилась! Глаза Аглаи за толстыми стеклами очков стали совсем огромными.

– Ты провела с ним ночь? Приехала – и сразу же отдалась?

– Такое впечатление, будто ты преподаешь не грамматику, а сексопатологию...

Делать нечего – пришлось ей все рассказать.

– Так ты думаешь, это любовь? – После моего рассказа задумалась она, посасывая дужку очков. – Нет, дорогая, все гораздо прозаичнее. И объясняется просто – ты уже целый год одна и потому от безысходности бросилась на первого встречного, а он оказался человеком с сомнительной репутацией... Ты сказала, он в кафе поет?

– В клубе или ресторане...

– Какая разница, хрен редьки не слаще – в злачном месте, короче... И не имеет никакого значения, что он правнук какого-то там писателя, одно другому не мешает! Я тебе признаюсь – еще до знакомства с Леонидом Ивановичем в моей жизни был такой случай...

– Ты будешь рассказывать мне историю пятнадцатилетней давности?

– Да, а что? Я все очень хорошо помню, как будто это было вчера...

– Аглаша, чужой опыт бесполезен, каждый раз история повторяется по-новому! Ты меня спросила, отчего я не в себе, я тебе ответила – я влюбилась.

– Кажется, влюбилась, – поправила она многозначительно. – Ты сказала – «кажется»! Как его зовут?

– Александр.

– А выглядит он как? Нет, ты не думай, это не праздное любопытство, я пытаюсь составить для себя его психологический портрет...

Я по возможности подробно описала внешность Саши.

– Как будто я его видела... – задумчиво произнесла Аглая, уже не посасывая, а буквально вгрызаясь зубами в дужку очков. – Ей-богу, ты так хорошо его описала, что...

– Да где ты его могла видеть! – с досадой воскликнула я. – Что ты придумываешь...

– Тут и видела! – вдруг воскликнула Аглая. – Даже не один раз. Он стоял за оградой, перед сквером, и смотрел на наши окна.

– Что ты придумываешь! – с отчаянием повторила я.

– Ничего я не придумываю! – возмутилась она. – Вон, выгляни в окно – он и сейчас там стоит. Смотри-смотри, как раз за памятником.

Аглая надела очки и указующим перстом обозначила направление, куда надо глядеть. Я глянула и... уронила папку, бумаги рассыпались по полу. Это было странно, смешно, невероятно – но за бронзовым памятником Гоголю, который стоял в скверике нашего института, стоял Саша. В своем черном костюме, с безукоризненной прической. Было довольно далеко, но я сразу же его узнала.

– Да, это он! – с удивлением прошептала я. – Ты представляешь, он меня нашел каким-то образом...

– Вот, а ты мне не верила... – удовлетворенно запыхтела Аглая, собирая с пола мои бумаги. – Я же тебе говорила!.. Я его второй раз тут вижу. Только чего он, дурак, не догадался зайти на кафедру и спросить о тебе?

– Ну, наверное, стеснялся...

– Стеснялся! Что это за мужчина, который стесняется... Тоже мне – «одной звезды я повторяю имя...»! Хороша звезда...

– А тебе он тоже показался симпатичным? Знаешь, я, пожалуй, пойду... и подойду к нему...

– Иди уж, – буркнула Аглая.

Я схватила папку и побежала, едва не сбив с ног Милорадова, преподавателя английского, важно шествовавшего по коридору.

– Осторожнее! Совсем озверели!.. – рявкнул он, решив, что на него налетел кто-то из студентов. Но увидел меня, и тон его сменился на удивленный: – Ах, это вы, Елизавета Аркадьевна!..

Я пробралась сквозь гудящую толпу студентов, которая толпилась в сквере, и выскочила в ворота.

– До свидания, Елизавета Аркадьевна! – крикнул мне в спину кто-то, кажется, Ковальчук.

– До свиданья... – машинально отозвалась я.

За ажурной старинной оградой ходил туда-сюда Саша – как будто встревоженный и недовольный.

– Саша, вы? – на этот раз улыбка вырвалась у меня сама собой.

– Господи, Лиза... – Он бросился ко мне, схватил за руки. – Я уж думал, что никогда не найду вас! Только почему же мы на «вы»...

– Ах, я и забыла, что ты честный человек... Нет, правда, Саша, как ты меня нашел?

– Ты же сказала маме, где работаешь, а в Москве не так уж много филологических институтов. Я приезжал сюда несколько раз... Ты так неожиданно сбежала тогда, не оставила ни адреса, ни телефона!

– Что-то случилось?

– Случилось, – сказал Саша. Он так это сказал, что сразу стало ясно, что это «случилось» касается только меня.

– Елизавета Аркадьевна... – раздалось за моей спиной.

– Что? – оглянулась я. Сквозь ограду просунул голову Ковальчук и смотрел на меня своими круглыми, абсолютно непроницаемыми небесно-синими глазами. – Что вам, Ковальчук?

Он подумал немного, словно не зная, что сказать, но потом все-таки сказал, кивнув на Сашу:

– А это кто? Он вам кто?

– Господи, какой дурак... – засмеялась я. – Саша, отойдем.

Мы отошли к дороге, и я пояснила:

– Это студент. Лекции только что закончились... Некоторые ребята ужасные раздолбаи и балбесы, но в общем-то они очень славные.

– Понятно, – кивнул Саша. – Кстати, ты не выглядишь их преподавательницей. Ты даже моложе их смотришься.

– Ну, спасибо... Так что же случилось?

– Нестерпимое желание увидеть тебя. Я проснулся утром, зашел в твою комнату и увидел, что тебя нет. Только записка...

– Глупая записка, прости меня.

– Мама подумала, что я с ума сошел, потому что я сразу же бросился искать тебя, едва выпытав у нее подробности вашего разговора... Я даже накричал на нее.

– Бедная Нина Ивановна!

– Ничего, мы с ней уже помирились. Но я и правда до вот этого самого момента, то есть до тех пор, пока не увидел тебя сейчас, был действительно не в себе. Слава богу, ты нашлась. – Он не сдержался и обнял меня.

Я украдкой поглядела в сторону ограды – из-за нее на нас смотрели несколько пар любопытных глаз. Черт возьми, студенты мои, кажется, думают, что только у них может быть личная жизнь!

– Что же мы будем делать? – спросила я.

– Что хочешь, я сегодня свободен. Пойдем куда-нибудь?