Каинова печать (СИ) - Тихомирова Елена Владимировна

— Вы оказались достаточно далеко от своего подразделения. Зачем?

Тощий и скрюченный демон не мог ответить, ибо всё ещё низко кланялся для выражения большей почтительности. Его старательность едва не привела к тому, что с губ наместника Аджитанта была вот-вот готова сорваться просьба больше не поступать так в его присутствии. Возраст Корнебильта являлся таковым, что и сам Ал’Берит не помнил его кем-то помоложе. Тело архивариуса чрезмерно одряхлело за тысячелетия продолжительной жизни. Он и кланялся-то с трудом! Судя по всему, разогнуться вообще стало для него чем‑то сродни подвигу.

— Это всё из-за изолятора, Ваше превосходительство. Кхе-кхе. Он находится в Земном секторе, вот я и вынужден спасать доверенное мне имущество, — тягуче проскрипел демон и пожаловался. — Эти новенькие всё всегда так путают. Снова повезли в другой архив документ не с тем номером. Вот он и попал туда.

— Вам нужны более внимательные сотрудники?

Судя по глазам, зрение которых уже было невозможно выправить, обозначения на свитках Корнебильт путал сам. Но в данный момент Главе архивов это было только на руку. Старик вряд ли сумел сделать вывод сколь подозрительно для начальства ходить в артефактных линзах. Однако Ал’Берит предпочёл продолжить разговор не только для проверки собственного умозаключения. Как раз показалась стража, получившая сведения от охранных лучей. Это означало, что вылазка провалилась и поспешный уход стал бы больше походить на побег.

— Нет, все молодые таковы. Они думают, что я уже стар и уже ни на что непригоден, а потому чудят перед самым носом и даже не извиняются. Кхе-кхе. Но это не страшно. Мне приятно учить их, как правильно справляться с нашими архивами.

— Это действительно похвальное стремление.

— Выгодное. Вы-то понимаете, что те, кому вы помогаете, однажды могут помочь и вам… Но всё равно, услышать такое от вас особенно приятно, Ваше превосходительство. Кхе-кхе. Вы, кажется, тоже в Земной сектор направлялись?

Внимательно следящий боковым зрением за стражей Ал’Берит встрепенулся и, ещё раз мысленно прокрутив разговор с Корнебильтом у себя в голове, пришёл к соображению, что озвучить стоит следующее:

— Да. И, кстати, я предлагаю вам последовать туда вместе со мной. Мне ещё ни разу не доводилось наблюдать работу служащих изолятора по возвращению ошибочно извлечённых документов. Однако, судя по инструкции, процесс должен быть чрезмерно долгим. Если это действительно так, в будущем я бы желал заняться его упрощением.

— Кхе-кхе. Вам придётся очень долго ожидать, пока я заполню все бланки, — глава архивов метаморфии выразительно посмотрел на Ал’Берита.

— Полагаю, это время я смогу затратить на инспекцию ближайших картотек.

Он лежал на земле. Ему было крайне холодно. Осень выдалась промозглой, и мороз доставал даже здесь. Здесь, где не завывал ветер с моря, и не было видно ни хмурых облаков, ни ясной россыпи звёзд. Он лежал в могиле и мёрз несмотря на надетую поверх добротной одежды взрослую меховую безрукавку и рукавицы. Несмотря на выложенный поверх ямы каменный корабль, старательно заделанный дёрном. Несмотря на плотную ткань, ставшую невероятно жёсткой из-за некогда пропитавшей её крови жертвенных животных.

Обряд захоронения был соблюдён по всем правилам. Разве что на этот раз его никто не порывался очистить пламенем.

Ха!

Леккео Фламьёк.

Смешно, но оба его имени происходили от обозначения огня, а он никак не мог согреться!

И на этот раз следовало признать, что холод воспринимался намного хуже…

Свои прошлые похороны Леккео помнил прекрасно, ибо они стали весьма тягостным моментом в его жизни. Да и, по сути, перечеркнули всю судьбу. А ведь тогда ему было всего десять лет, и он был уверен в своём будущем. Но взросление происходило по-разному. Мальчики мужали, девочки готовились к предстоящему материнству… Леккео утратил способность есть жёсткую пищу.

Да. Пожалуй, всё началось именно с того, что его организм стал отвергать еду.

Именно с этого.

Приступы появились резко. И если сначала мать не переживала за него, то к концу года её голубые глаза выражали исключительную тревогу. Гадание на рунах не смогло помочь найти источник проклятия. Взывания к богам оказались бесполезны. Леккео ужасно хотел есть, но даже крошечный кусочек мяса или лепёшки мог вызвать обильную рвоту. Он слабел день ото дня и был ужасно растерян. Ослабленные мышцы едва удерживали тяжёлое оружие для тренировок. Туман перед глазами мешал сосредоточенности. Сила и ловкость остались в прошлом… Ещё недавно отчим выделял его среди своих сыновей, а теперь ему приходилось мириться с ролью обузы!

— Леккео едва ноги волочит!

— Цыплёнок! Ты цыплёнок!

— Давайте пощиплем ему пёрышки!

Возгласы бывших товарищей по играм иглами впивались в мозг. Кто-то швырнул палку. Умело. Острый срез оцарапал щёку. Остальные дети, словно по команде, ринулись к нему под смех затеявших стирку женщин. Леккео, высоко приподнимая острые коленки, рванул в сторону рощи. Там он проскользнул в дебри колючего кустарника, обжигая руки крапивой. Затем юркнул под накренившимся деревом в сторону ручья, но вместо того, чтобы пробежать вдоль него, затаился в яме. Травы укрыли его от глаз преследователей, и вскоре в лес вернулась тишина. Некоторое время Леккео не шевелился, а затем единым резким рывком встал на ноги и пустился наутёк. Бежать к дому он не мог. Наверняка, там его уже поджидали. Следовало дождаться у приметного дуба возвращения матери от старой седой карги. Возле неё путь станет спокойнее…

Столь трусливая мысль заставила кулачки сжаться и вновь разжаться. Чирикающая же птичка перевела на себя внимание. Леккео уцепился за сук и взобрался на дерево к гнезду. Трель стала возмущённой, но помешать воришке птаха никак не могла, а потому он вытащил ещё тёплые яйца и, присев на траву, жадно высосал содержимое. К счастью, птенцы не успели толком сформироваться, а потому обед удался. Желудок довольно заурчал, принимая в себя пищу, а по телу разлилось долгожданное тепло.

На тот момент времени Леккео не знал, какую злую шутку сыграла с ним природа. Он жил. Точнее выживал, как мог, а между тем клетки его организма стремительно затормаживали своё развитие. Даже на то, чтобы погибнуть и завершить цикл, нужны силы. А этой энергии в нём не было. Он представлял из себя пустой сосуд, в который, словно в шапку нищего, собирались всевозможные крохи. И однажды ему предстояло бы превратиться в живую статую, если бы не…

Помимо сырых яиц, основой его рациона стала кровь. Лишь позже к нему пришло осознание, почему именно она. И почему именно человеческая. Леккео впитывал вместе с ней и силу душ. Настолько, насколько это было для него возможно. И именно эта энергия и позволяла ему жить. Именно эта энергия дала бы ему прожить обычную жизнь! Однако то время, когда он желал этого, ушло безвозвратно, ибо возможность появилась лишь позже. Значительно позже. Став секретарём герцога Дзэпара и получив доступ ко многим ресурсам и знаниям, Леккео прожил два года, взрослея, как и было бы предопределено. Но это стало его первым и последним опытом такого плана. Даже используя мощь кристаллов душ ныне он никогда не тратил их силу на все внутренние потребности.

Смешно. Но его слабость принесла ему бессмертие.

Отвратительное.

Он всегда хотел есть и ужасно мёрз.

И всё же это было позже. Будучи ребёнком не только внешне, но и внутренне, Леккео стоял с чашей возле перерезанного горла животного и по-детски смаковал губами в предвкушении момента, когда будет дозволено сделать глоток. Кровь позволяла не только унять голод, но и ощутить тепло внутри себя. Первоначальные насмешки окружающих людей всё больше и больше сменялись настороженными взглядами. Всё чаще звучали шепотки, что его тело, покрытое чешуёй, не благословение моря, а напротив… Неудачный поход воинов лишь усугубил такое мнение. И, наконец, настал момент, когда некто предложил отправить негодного мальчишку на тот свет.