Посланник - Анатолий Анатольевич Подшивалов

начальством. На корабле уже объявили побудку, и теперь все, после переклички и утренней молитвы, высыпали на палубу, смотреть на место прибытия. Я надел дипломатический мундир-фрак (полный парадный предназначен только для встречи с Менеликом) со знаками отличия статского советника, все ордена и был уже готов сойти на берег для встречи с консулом, как вдруг заметил Машу.

– Маша, мне надо тебе много очень важного сказать, я сейчас уеду на берег и потом вернусь, через час или два, точно пока сказать не могу. Где я тебя могу найти?

Маша смотрела на мой шитый золотом мундир и сверкающие на солнце ордена, а потом сказала:

– Саша, я и так догадывалась, что ты не простой советник, тебя все здесь слушаются и уважают, но ты, оказывается, большой государственный человек.

Я ее не стал разубеждать, насколько большой и насколько государственный, а, узнав номер ее каюты (как я и ожидал, первого класса), поспешил к трапу, попросив Нечипоренко и нескольких казаков сопровождать меня.

На берегу, у низкого пирса, меня встретил человек в достаточно поношенном мундире, но все же, судя по всему, парадном. По виду он очень походил на актёра, игравшего в сериале Эркюля Пуаро, хотя Пуаро был бельгийцем, а не французом (а, все это одно и то же): тот же невысокий рост, усики и животик.

Пока я раздумывал, кому первым отдать честь – все же я гость здесь, а «Пуаро» – хозяин, и уже намеревался это сделать первым (я же не знал чина консула, хотя посланник в любом случае более высокий дипломатический ранг), но все же взял паузу. И правильно, консул приложил два пальца к головному убору, а его босоногие солдаты взяли свои «мультуки» на караул.

– Господин посол, – вообще-то я не чрезвычайный и полномочный посол, а рангом ниже – посланник, но на мне это не написано, а если французу и сообщили мой дипломатический ранг, то он сознательно повысил меня в чине, – я, от лица Французской Республики, приветствую вас во Французском Сомали. Я ожидал вашего прибытия несколько позднее, видимо, вы не делали остановок и шли полным ходом.

Я не стал вдаваться в характеристики «Орла» и сказал, что мы, в первую очередь, хотим выгрузить наших лошадей и мулов, а потом уже груз. Посол согласился и, узнав, какой падеж лошадей был в плавании, весьма удивился его низкому количеству.

Но самая главная и неприятная новость – обещанных двух сотен мулов не было из-за того, что вождь племени, которому они принадлежали, отправился в поход против другого вождя и вернется не ранее двух, а то и трех месяцев. Всех своих мулов он забрал в поход, поэтому сейчас в Джибути и окрестностях их не более трех-пяти десятков.

Глава 4. Джибути. Вынужденная остановка

Консул сказал, что грузчики, а их собралось более полусотни, разгрузят наш груз с лодок и понтонов и с помощью тележки узкоколейки доставят его на место лагеря, которое он нам выделил недалеко от своего строящегося дома, так что может нас частенько навещать. Там, где кончается узкоколейка, ведущая с мола, есть акациевая роща, которая дает какую-то тень, и по узкоколейке доставляют воду. Сейчас мы проедем туда, это не более полукилометра отсюда.

Я и консул погрузились в маленькую повозку, запряженную парой мулов, сзади выстроился почетный эскорт. Как выяснилось, это были сенегальские стрелки в белых холщовых рубахах и таких же, но более грязных, штанах, на голове у них какие-то бескозырки с желтым околышем. Интересно, почему французы не набирают местных солдат, надо же было везти сюда этих босоногих солдат из Сенегала, не доверяют, что ли, туземным племенам?

Перед отъездом консул подозвал старшего из носильщиков и на французском языке приказал ему начать разгрузку, сказав, что плата будет талер за каждого из грузчиков за выгрузку и доставку в лагерь всего груза. Я посмотрел на старшего грузчика: худой, мышц почти нет, голова лысая с пучками курчавых волос, в ухе – серьга. Кроме серьги, другим дополнительным предметом на теле была лишь набедренная повязка. Недалеко стояли его подчиненные, истощением напоминая узников концентрационного лагеря. И это грузчики? Нечипоренко уехал на пароход распоряжаться погрузкой, один из казаков остался на пирсе, второй пойдет смотреть место для лагеря (в повозке места для него не нашлось). Консул ткнул стеком возницу в спину, и мы потрюхали со скоростью пешехода. Сенегальцы не в ногу поплелись сзади, взяв свои допотопные ружья на плечо. Казак, придерживая шашку, пошел сбоку от коляски, чтобы не глотать пыль.

Весь Джибути состоял из двух улиц европейских домов, площади, на которой было присутственное здание с гордой надписью «Gouvernement» с развевающимся французским флагом на высоком флагштоке. В этом же здании располагались почта с телеграфом и были торговые лавки, что-то вроде гостиного двора в уездном российском городке. Дальше на площади была гостиница под вывеской «Hotel de Paris», дома зажиточных французских комиссионеров, как правило, служащих компании «Мессаджери», строящих железную дорогу вдоль побережья. Консул пояснил, что строительство только начинается, а в будущем здесь будет большой порт, а значит, вырастет и город. Сейчас, конечно, европейского населения немного, столица края была вообще в Обоке, откуда и идет строительство железной дороги, но, поскольку море здесь глубже, будут строить большой мол, к которому могут швартоваться крупные суда, и тогда жизнь здесь закипит. Консул говорил это, видя моё скептическое выражение лица по поводу дыры, куда нас занесло, где даже лошадей придется доставать из трюма краном и грузить на ржавые понтоны, а уж что говорить про местных грузчиков и «армию» босоногих сенегальцев… С другой стороны, лучше такие соседи, чем если бы я увидел здесь каменную крепость с современной артиллерией и двумя полками вымуштрованных солдат, по крайней мере, агрессия отсюда пока не угрожает. Франция, конечно, может прислать канонерки, ну пусть постреляют немного по пустой территории, а потом высаженный десант будет сброшен в море и война закончена, на время, естественно, ссориться с «великими державами» пока в мои планы не входило.

С этими мыслями доехали до места. Выгрузившись, консул с гордостью показал на пригорке большой дом из сырцового кирпича, окруженный таким же забором, объяснив, что это – будущая его резиденция. Сейчас в доме идут отделочные работы, а вокруг высаживают привезенные саженцы. В планах – озеленить и главные улицы города. Лагерь мы можем разбить сразу же у забора, который тоже даст тень, а лошадей устроить у чахлой акациевой рощицы невдалеке. Замыкали пейзаж огромные склады компании «Мессаджери», которая строит дорогу и