За что демону ангел, или работу не выбирают (СИ) - Ф Татьяна

Когда они вошли в квартиру, Маша уже спала и не ведала о ночном госте. Впрочем, тот был немногословен, спросил, где лечь и заснул в чём был. А когда утром Вера проснулась, то гостя в доме и вовсе не нашла.

Договорившись с матерью и оставив Машу на попечение бабушки, Вера съездила в контору, которая, работала круглосуточно, и забрала спящую фею с собой. Как оказалось, банка крохотному монстру понравилась. Кроме оплеванных стен, в стеклянном домике уже находились какие-то нитки, куски засохших цветов, мужской платок, наверно подарок шефа и пара окурков. И где она их откопала? На столе были заботливо оставлены два пакета с кормом и затычки для носа. Предварительно позвонив тетке в Сергиев Посад и сообщив, что приедет сегодня, она купила билет на автобус. На ВДНХ как всегда толпился народ. Она посидела в аллее космонавтов, полюбовалась на медные планеты и уже собралась садиться на автобус, как её окликнули. Она обернулась и увидела красивую девушку с огненно-красными волосами. Та обошла её по кругу, остановилась и сказала:

— Здравствуй, ангелочек.

— Кто вы? — Вера напряглась.

— Меня зовут Карина, я ведьма. И я девушка Димы, — и ослепительно улыбнулась.

— Странно, мне он сказал, что не женат. Впрочем, не важно. Мне эта информация ни к чему.

— Конспирация и всё такое, ну ты понимаешь, — она подмигнула Вере. — Я хотела спросить. В тот вечер, когда так неудачно избежала смерти от клычков Руны, ты видела ведьму. Помнишь, как она выглядела?

— Нет.

Огневолосая красавица в облегающем комбинезоне подошла ближе, обдавая Веру ароматом сладких дорогих духов.

— Мне нужна информация, ангелочек, — прошептала она ей на ухо. — Как она выглядела? В чём была одета? Не ври мне, всё равно узнаю.

И вдруг взвизгнув, резко отпрыгнула. Вера почувствовала, как что-то село ей на плечо. Она скосила глаза и увидела свою фейку, принявшую позу низкого старта и оскалившую рот, в котором было явно больше зубов, чем у самой девушки.

— Какая мерзость! — прошипела ведьма. — Он и в д…..о ради тебя полез… Учти, ангельский выродок, я всё равно узнаю и тебе не поздоровиться, если ты мне солгала.

Вера удивленно смотрела вслед удаляющейся модельной походкой ведьме. Хороша, зараза, и начальнику подходит. Подходит? Она? Ну да, он же тоже красавец. Красавец? Вера подумала, что он действительно очень даже ничего. Даже очень. А уж когда крылья расправляет, вообще неотразим. Она впервые обратила внимание на его мужскую красоту именно в тот момент, когда все в ужасе разбежались. Пути господни неисповедимы! С красивым мужчиной и должна быть красивая женщина. А Карина… Многие женщины ведут себя так неадекватно, когда ревнуют. Вера понадеялась, что с этой, пусть и женщиной с ненормированным чувством собственности, Берестову хорошо. Почему то Вере это было важно. Она ласково погладила фейку по пузу, от чего та удовлетворённо заурчала, и потопала к автобусу.

Вера подошла к скамейке, на которой сидел пожилой священнослужитель и тихонько села рядом. С пригорка, на котором стояла скамейка, открывался чудесный вид на маленький провинциальный городок. Солнце, садящееся у них за спинами, мягко золотило крыши домиков и отдавало последние лучики сегодняшнего тепла всему живому.

— Здравствуйте отец Василий.

— И тебе здравия Верочка! Давно не виделись. Как жизнь молодая? Как Машенька?

— С божьей помощью, отец Василий.

— Что привело тебя сюда, дочка?

— К отцу на могилу приехала, — Вера помялась и продолжила. — Я вот спросить хотела Отец Василий, как так получается. Вот есть чёрное и есть белое, и всю жизнь ты считаешь это чёрным, а это белым. А оказывается, что чёрное совсем даже не чёрное, и даже не серое, а подчас очень даже белое. Белоснежное такое, — девушка смотрела куда-то вдаль, перебирая пальцами ключи от квартиры. — А белое… Белое такое вообще не белое, а какое угодно, но только не белое.

— Что-то я тебя Верочка не пойму. Загадками какими-то говоришь. Чай сказать прямо не можешь?

— Не могу, — вздохнула Вера тяжко. — Не моё это чёрное, не моё.

— А белое? Белое твоё?

Вера промолчала.

— Значит твоё. А почему в себе сомневаешься? Неужели греховное сотворила?

— Да нет, отец Василий. Не убила, не украла, в общем ничего из заповедного. Просто мир оказался совсем не таким, как я думала.

— Ну, дочка, все мы рано или поздно приходим к этому, — поняв на свой лад, подбодрил Веру священник. — Главное, чтобы ты сама понимала, что есть Бог, а что есть Дьявол.

— Отец Василий, — решительно сказала Вера. — А если нет добра и зла? А если нет Бога и Дьявола? Если есть только человек у себя самого? И только он — мерило собственной жизни.

— Умная ты Верочка, — улыбнулся служитель церкви. — Сама вопросы задаешь, и сама ответы сразу даёшь.

— Простите, — Вера устало закрыла ладонями глаза. — Я запуталась.

— Мерило всему, дочка, любовь.

— Любовь?

— В любви всё истинно и правильно.

— Всё правильно… — повторила за стариком Вера.

Они замолчали. Вера ушла в себя, а священник следил за отблесками заходящего солнца. Это было его любимое время суток. Здания и деревья уже начали отбрасывать свои тени, увеличивающиеся с каждой минутой. Вот ширящийся купол церкви, вот растущий дуб, живущий здесь больше ста лет, вот они сами, вот две тени странной формы и никогда доселе старым человеком не видимые. Он обернулся, но ничего не заметил необычного. Снова посмотрел вперед. Тени были за Верой. Две большие тени, словно… Старец вытащил из кармана очки, водрузил их на нос и присмотрелся.

— Святые угодники…

Вера услышала голос священника, повернулась к нему, увидела, как тот бормочет что-то под нос и беспрестанно крестится. «Наверно, время вечерней молитвы», — подумала Вера и тихо, не прощаясь, покинула святую обитель. Значит будем руководствоваться любовью.

Вот зря она у тетки остановилась. Первое ощущение, что надо делать ноги, появилось в момент входа в квартиру, где собрались без малого десять человек. Тетка решила отметить сразу несколько событий: приезд любимой племянницы, поминки брата и собственный развод. И как человек, переживший последнее мероприятие, «Вера будет пить обязательно, ибо не за рулем, дитё пристроено, и вообще она меня понимает, как никто». Вера вздохнула, поняла, что безобразия не избежать, коли и сама в думах. Но ей казалось, что она уже взрослая девочка и знает, когда остановиться. Все десять человек запивали свои проблемы, вспоминали, как было раньше, а потом кто-то решил, что нужно ехать в ресторан, потому, что дома нет караоке. Раз нужно, то едем. Приехали туда ближе к одиннадцати ночи, когда всё веселье в самом разгаре. Граждане отмечали местный праздник, пели песни, танцевали танцы и были, судя по всему, очень счастливы. Вера старалась никого не трогать, чтобы случайно не увидеть разбитые сердца и поломанные судьбы. Совсем ей не хотелось сейчас чувствовать подобное. В два часа ночи после нескольких коктейлей она со всеми распевала «Крошку мою» и «Милого рулевого» и никакие касания ничего ангельского уже не включали. Так вот зачем люди вливают в себя спиртное! Причем фраза «отдохнуть от работы» приобретала несколько иное значение в свете новоприобретенных способностей. Выпей друг! Стань как все! Влейся в общую серую массу! Как же иногда хочется побыть частью этой массы, сбросить ответственность. По мере увеличения количества коктейлей в организме, мысли покидали ангельскую головку одна за другой, посчитав за благо вернуться в другой, более подходящий момент. И вот самая ответственная из них, фиксирующая основные события, закрыла свой ежедневник, собрала сумку и, хлопнув дверью, отчего больно зазвенело в голове, ушла. Больше Вера ничего не помнила, ни как они вернулись домой, ни как её посадили в автобус с напутствиями «найти, наконец, хорошего мужика, а не чёрта лысого», на что Вера ответила «чёрт есть, но, чёрт возьми, не лысый», ни дорогу в столицу.