Отцы Ели Кислый Виноград. Первый лабиринт - Фаня Шифман

С тех пор, как в ожерелье самых престижных жемчужин эранийского Парка появилась знаменитая «Цедефошрия», все свои репортажи в местной газете «Бокер-Эр» Офелия Тишкер, как правило, начинала и завершала сообщениями о культурных событиях, которые происходили на этой самой большой и престижной сцене Парка и Эрании.

С некоторых пор в среде эранийских «крутых фанатов новейшей волны», кучкующихся вокруг «Цедефошрии», поднялись и забурлили разговоры о сногсшибательной музыкальной новинке, совсем недавно завоевавшей Запад. Как ведётся, всё началось с туманных слухов об оригинальном музыкальном инструменте, получившем загадочное и звучное название — силонофон.

Поначалу никто не знал ни настоящего имени гениального изобретателя необыкновенного инструмента, ни откуда он родом, ни вообще его истории. Более того! — любопытство на эту тему в элитарных кругах серьёзных поклонников «альтернативной музыки» стало считаться своего рода дурным тоном, недостойным звания элитария, и даже верхом неприличия. Но каждому было ясно, что загадочный и таинственный гений не может долго оставаться безымянным. Вскоре он удивил весь мир, озвучив своё имя (или, может быть, творческий псевдоним) — Ад-Малек.

Первые модели диковинного инструмента были выполнены, как рассказывали, на основе мульти-плоскостной электронной пилы, хитро смонтированной с электронно-акустическими устройствами, обладающими хитроумной хромато-вихревой корректировкой звучания. (Разумеется, этот мудрёный термин средним человеком выговаривался с трудом и чуть ли не по складам, но зато — с самой авторитетной, многозначительной миной и загадочно-умственной интонацией.) В самых последних моделях уже использовали остроумное сочетание мульти-плоскостной электронной пилы с электронной же дрелью, что придало звучанию ещё более мощный и уж вовсе неземной колорит. Как утверждал известный музыковед и музыкальный критик Клим Мазикин, «силонофон с хромато-вихревой корректировкой звучания придаёт этой музыке космический характер. То есть — именно то, что сделало её необходимым звуковым фоном жизни современного человека в век цивилизации и прогресса».

Когда великий виртуоз и создатель диковинного инструмента вышел в первый раз на сцену одного из престижных концертных залов Дальнего Запада, публика замерла в волнительном предвкушении. На огромный зал пала напряжённая тишина, необычная для такого огромного концертного помещения, рассчитанного на 50 тысяч человек.

Перед взволнованной и предвкушающей неизведанные ощущения публикой внезапно, как из воздуха возник субъект непомерно высокого роста и мрачно-таинственного вида.

Крупное, очень смуглое лицо (которое труженики пера, микрофона и клавиатуры в тот же вечер назовут одухотворённым) украшали фигурно подстриженная густая борода и тоненькие усишки темно-асфальтового оттенка. Эта фигурная стрижка бороды (как это кое-кому виделось с галёрки) непостижимым образом придавала лицу странное сходство с черепом, что подчёркивали огромные, в пол-лица, чёрные, непроницаемые очки. Некоторую таинственность придавал и ниспадающий до самого пола крупными складками огромный, ловко охватывающий длинное тело плащ переливчатого оттенка, подобного затейливой игре нефтяных пятен на асфальте.

Подчиняясь парадоксально-аритмическому закону, в этой игре цвета и света преобладала желто-зелено-коричневая гамма, навевая странные ассоциации с таинственными зыбучими топями в густых непроходимых лесах. Голову до густых бровей покрывал неописуемо затейливый головной убор. Это всё придавало незабываемый колорит облику восходящей на музыкальном небосклоне звезды.

Уже назавтра после концерта (с лёгкой руки тружеников пера, микрофона и т. п.) затейливые переливы цвета и света на плаще нового кумира были объявлены модной гаммой сезона (на ближайшие несколько лет!). Художники вместе с технологами занялись поисками воплощения в тканях затейливой игры цветовой гаммы для модной одежды молодёжи.

Диковинное сооружение, которое следом волокли рабочие сцены, вообще не поддаётся описанию. Скорей всего, так и было задумано: инструмент и должен быть неописуемым — дабы предотвратить похищение патентной тайны.

Увидев неведомого кумира рядом с его (с такими трудами установленным на сцене) творением, публика застыла в нервно-экстатическом ожидании, боясь даже невольным дыханием вспугнуть творческий порыв восходящей звезды. Почти половину присутствующих необычная, вязкая тишина сильно встревожила и вызвала неудержимое внутреннее содрогание. Ещё большее недоумение, на грани паники, всколыхнуло зрителей, когда артист в величественном молчании повернулся в сторону ведущего, известного щёголя в чёрном длинном пиджаке, ослепительно белой рубашке и с чёрной «бабочкой», — тот даже не успел раскрыть рот, чтобы объявить о выступлении новой звезды! — и небрежно-приказным жестом велел оставить сцену.

Конферансье испуганно поглядел сначала на зрителей, потом на артиста и на цыпочках удалился. Сам же артист тут же исчез в недрах своего непостижимого сооружения и…

Таинственный Ад-Малек не обманул ожиданий публики. Грянуло нечто!.. Жутковатые в своём космическом величии пассажи стремительно взбирались вверх, подобно завинчиванию бесконечно-длинного винта в толстый металлический лист, или стремительному взлёту по винтовой лестнице, а то головокружительно, подобно водопаду крутого кипятка, низвергались вниз в сопровождении внезапно, синкопами, взвизгивающих трелей. Это создавало над-мелодическую и над-ритмическую картину, от которой веяло попеременно то космическим мраком и холодом, то непереносимо-душным жаром. Жутковатые пассажи били по ушам и нервам не оглушительной громкостью, напротив: бурлил и струился поток негромких вкрадчивых звуков, порою и вовсе спадая до pianissimo. Зато в самый неожиданный момент поток вкрадчивых звуков внезапно взрывался винтообразным fortissimo, который тут же стремительно низвергался… до pianissimo.

Сразу же после первого концерта новой звезды засуетились многочисленные интеллектуальные светила в области музыкальной акустики, музыковеды и прочие культурологи. Они бросились изучать новейшее явление на музыкальном небосклоне.

Целые тома исследований посвящались необычному и богатейшему по своим звуковым возможностям феномену.

Другие исследователи с неутомимостью необычайной изучали творческую манеру великого изобретателя и исполнителя Ад-Малека. Были и такие, кто особое внимание уделили его неповторимой и загадочной личности.