Переводы с языка дельфинов - Юлия Миронова

Но Семен отреагировал неожиданно:

— Подожди про деньги. Объясни, какой в этом толк. Чтобы он вырос таким же ненормальным, как тот парень, но при этом умел плавать с дельфинами и кататься на лошадях?!

Алина ошарашенно смотрела на него, а он продолжал:

— Я так понял, теперь мы можем выкинуть на Вову уйму денег, только от этого ничего не изменится, а он будет молчать и раскладывать в ряд деревянные паровозики и макароны.

Алина думала, что все неожиданности позади и теперь после визита к психиатру они с Семеном единым фронтом начнут бороться за Вову. Но все вышло наоборот. Теперь, получается, ей нужно бороться и с мужем. Алине показалось, что у нее земля из-под ног уходит. Навалилась ужасная усталость, мысли потекли медленно и глухо, словно сквозь ватный мешок. За что ей все это? Чем она заслужила этот кошмар? А может, ну его все к черту?

— И что ты предлагаешь? — тихо спросила Алина. И прежде чем Семен заговорил, ей показалось, что она уже знает его ответ. Семен посмотрел в окно, потом поводил пальцем по узору скатерти. И сказал:

— Есть же какие-то заведения для таких детей, интернаты… или как их там?

Алина глубоко вздохнула, посчитала мысленно до десяти, выдохнула и спокойно, очень спокойно спросила:

— Ты хочешь сдать своего единственного сына в психушку?

— Ну почему сразу в психушку? — Семен не поднимал взгляда на Алину, но продолжал уверенно и безапелляционно: — В конце концов, ему необходим медицинский уход, все эти врачи, психиатры, логопеды. А там у него все это будет. Мы же не бросаем его. Просто создаем оптимальные условия для его же комфорта.

Ни разу за эти две недели постоянного напряжения и страха Алине не приходила в голову такая мысль. Сдать Вову в интернат? Ее передернуло. Она наклонилась к лицу Семена и внятно сказала:

— Я. На это. Не пойду.

Возможно, год назад для чужого ребенка предложение Семена показалось бы Алине разумным, но не сейчас, не здесь и не для Вовы. Она развернулась и ушла к компьютеру. По привычке стала переходить по закладкам, проглядывая сайты, которые уже стали ей родными. Ей снова попался форум, предлагающий лечить аутизм с помощью диеты и витаминов. Его Алина еще не изучила, и она углубилась в чтение. Истории успеха поражали. Безнадежные, казалось бы, дети, которым ставили диагноз «аутизм», начинали говорить, играть с другими детьми да и просто становились обычными детьми. Или почти обычными, даже могли ходить в массовые школы и заниматься в спортивных секциях.

Но начинать нужно было как можно раньше. То есть прямо вот с сегодняшнего дня. Никаких «ждать два года». Напротив, почти в каждой теме писали: не упустите время, начните как можно раньше. Звучит, конечно, заманчиво, но, скорее всего, это полная ерунда. Но попытка не пытка. Или пытка? Не попробуешь — не узнаешь. Так и не придя ни к какому решению, Алина пошла готовиться ко сну.

На следующий день утром, припомнив слова мужа, она задумчиво разглядывала Вову, пытаясь понять, а вдруг ему и правда будет лучше в интернате. Вова крутился около нее, время от времени выкрикивая «тыга-дыга».

«Не смотрит в глаза. Совсем не смотрит на меня, — подумала Алина. — И как я раньше не замечала? Вот ведь он со мной сейчас играет, а в глаза мне не смотрит». Алина мягко повернула сына к себе. Вова, было видно, что-то почувствовал, повернул к ней лицо и внимательно стал разглядывать ее глаза. Алина было обрадовалась, но через секунду поняла, что он интересуется ею не как собеседником или партнером по игре. Он смотрел не в глаза, а на глаза — как на предмет. Казалось, его интересует, как эти глаза шевелятся там, внутри головы.

Мальчик вдруг резко протянул цепкие ручонки и вцепился Алине в лицо, двумя пальцами глубоко попав в правую глазницу. Алина вскрикнула и дернулась от пронзительной боли. Вова на секунду замер, а потом стал с большим напором выколупывать ее глазные яблоки. Всерьез, с силой и напором. Терпеть эту странную игру Алина не смогла, отвела его руки и встала. Вова зашелся в истерике, пытаясь залезть на нее, дотянуться руками до вожделенных материнских глаз, которые наполнились отчаянием и слезами.

Как назло, Вове игра понравилась. На следующий день, не успела Алина присесть на диван и посмотреть на Вову, он был уже тут как тут, протягивая ручонки к ее глазам. Алина быстро прикрыла их и отвела взгляд. Уже скорее инстинктивно, чем осознанно. И вдруг Алина словно увидела себя со стороны. Вот она, не аутистка, боится родного сына. Старается не смотреть на него в упор. Избегает встречи взглядов.

Алина была потрясена. Вот так сын показал ей свой мир. Вот он какой, это мир, где каждый, кто смотрит тебе в глаза, хочет выколупать твою душу! Хочет распоряжаться твоим временем, тащить куда-то, куда совсем нет желания идти. Хочет трясти, кричать в ухо, требуя чего-то, а тебе в этот момент спокойно и приятно. Хочет навязывать тебе свои желания, лишь только поймав твой взгляд.

О, в этом мире прятать глаза — первейшая необходимость!

Следующие несколько дней Алина ездила с Вовой по врачам. Она старалась ездить только к опытным, рекомендованным специалистам. Первым был невропатолог — солидный дядечка, лет шестидесяти пяти, с бородкой, вообще на вид полностью соответствующий представлению Алины об успешном опытном враче. Именно таким она ожидала увидеть психиатра. Однако ответы солидного невропатолога оказались еще более уклончивыми. Он упомянул пару чудесных историй о том, как дети не говорили до трех лет. Еще пару историй о том, как ребенок без видимых отклонений так и оставался не говорящим на всю жизнь. Пока Алина пребывала в замешательстве, врач выписал несколько направлений: Вове предстояло пройти исследования головного мозга и УЗИ.

Лор, не менее опытная и популярная в среде молодых мамочек докторша, нашла у Вовы аденоиды первой степени, но отметила, что со слухом у него все в порядке. Остеопат, старый знакомый, привычно посоветовал провести еще сеансов пять. Но тут уже Алина взяла паузу и сказала, что перезвонит ему при первой возможности.

Конечно же, она сделала и рекомендованное УЗИ, и энцефалограмму — и все в Вовиной голове оказалось в норме! С неврологической точки зрения Вова был абсолютно здоровым ребенком. Сходила Алина и в роно, их поставили на очередь в коррекционный сад, но советовали раньше четырех лет ответа не ждать.

У Алины уже был другой план действий. Она увлеклась попытками попасть в мир Вовы и вытащить его наружу. Прежде всего нужно было испробовать все виды занятий со специалистами. Она купила себе элегантный кожаный ежедневник, чтобы записывать в него бесконечный список Вовиных врачей и расписания занятий. К сожалению, почти все было платным и нужно было выбрать. Зато дома Алина не теряла времени даром. Первым делом она стала учить Вову разговаривать. Теперь, когда он прибегал и дергал ее за руку, она не торопилась вставать с кресла, а вместо этого монотонно повторяла ему: пойдем, пойдем! — и не вставала до тех пор, пока Вова не бурчал что-то, хотя бы отдаленно напоминающее это «пойдем». Потом то же самое она стала делать и с конфетами. Вова ловко забирался на холодильник и доставал себе оттуда шоколадку, приносил ее Алине, но она не спешила открывать, несколько раз однообразно повторяла: открой, открой! На удивление, Вова не вредничал, казалось, ему была по душе эта игра. Он смотрел на шоколадку и терпеливо ждал, пока мама скажет свои слова и откроет ее. Конечно, до результата было еще далеко, но Алина была уверена, что результат непременно появится! Это ее воодушевляло.

Она установила сыну несколько игр на компьютер. Самых простых, чтобы он освоил мышку и научился сортировать предметы по цветам и посмотрел на буквы алфавита. Способности к освоению компьютера у него оказались необыкновенные. Мышку он освоил за два дня, а движущиеся машинки не только приводили его в полный восторг, но и подталкивали к обучению. Когда Алина услышала, как он, глядя на экран, тихонько бормочет что-то вроде «масина, масина», она придумала новое занятие. Алина достала с верхней полки шкафа видеокамеру, уже год пылившуюся без дела, и записала себя в маленьких коротких роликах, где повторяла буквально несколько слов: машина едет, это кубики, машина приехала. Потом то же самое она проделала с названиями частей тела — показывала и говорила: рука, нога, язык. Глядя на высунутый язык, Вова хохотал, почему-то больше всего ему нравилось именно это.

Как бы то ни было, процесс пошел! Когда Алина услышала что-то похожее на слова, она удвоила усилия. К съемкам она привлекла Семена. Сцена была очень простая: она давала мячик Семену, и они произносили три слова. Семен говорил «дай» — Алина протягивала ему мячик, произнося «на», Семен отвечал ей «спасибо». Для надежности сцену записали три раза. После этого Алина стала показывать ее Вове. К счастью, Вовик очень любил смотреть одно и то же много раз. Алина радовалась как сумасшедшая, потому что, посмотрев раз десять, Вова схватил мячик и стал бегать с ним по квартире. После этого он стал протягивать его то папе, то маме. Это было уже полдела.