Одиночка - Пак Владимировна

– Что это ты придумал?

– Ну, приравнять его к истинному, недавно появившемуся привратнику, еще не обладающему всеми навыками. Воспользуемся кругом хранителей Врат, и это разом решит все проблемы.

– За такое нас не только Единые осудят, но и все наши братья, – угрюмо высказался Горм. Второй привратник коротко кивнул, подтверждая его правоту.

– Оставим в секрете, – отмахнулся Хонир. – Всем знать необязательно. Фактически Арлин станет обладать Силами привратников, смешанными с его Силой обычного мага. Разгадать, в чем тут секрет, будет практически невозможно. В конце концов еще никто не отваживался на круг, а значит и сравнивать не с чем. Так что он спокойно сойдет просто за очень сильного мага.

– Ты Хенигаса забыл. Он поймет.

– Но не докажет. Да и вообще не станет болтать, прекрасно понимая, что Единые его за такие догадки засмеют. Они в наши таинства не посвящены, теоретически такое вообразить трудно, а повернуть процесс вспять все равно невозможно.

Привратники задумались. Я сжался в уголке и приноровившись говорить как можно меньше, просто переводил круглые глаза с Хонира на остальных и обратно. Да и что говорить, если меня никто ни о чем не спрашивает. Так вот запросто, без моего участия, решают мою же судьбу. Но я не был в обиде, особенно учитывая, что именно собирались со мной сделать. Такое и вообразить страшно – чтоб я да сильнее отца или даже Сеедира.

– Ты, брат, сам решай, – вдруг негромко произнес Горм, – а мы тебя в любом случае поддержим. Ты ведь среди нас главный.

Тот кивнул и на секунду прикрыл глаза, готовясь к серьезному шагу. Голос его был тверд:

– Тогда не стоит откладывать, раз уж наступили такие времена. Кто знает, что готовят Единые, но сложа руки они сидеть точно не станут. Ты, Арлин, извини, что все тут без тебя решили, – обратился он ко мне, – но сам понимаешь, мы делаем это тебе во благо.

Я склонил голову и тихо пробормотал:

– Понимаю… А… точно все получится?

– Вообще-то должно, – почесал в затылке Горм. – Мы, правда, никогда обрядом не занимались, но рискнуть стоит. В худшем случае ты останешься и без Сил привратников и без своих собственных. Но при нынешнем раскладе тебе в любом случае не жить.

– Да ты не дрожи как осиновый лист, – ободряюще похлопал он меня по плечу, – мы уж постараемся.

– Надеюсь, – через силу улыбнулся я и послушно потопал вслед за хранителями в нижний круглый зал.

Широкие каменные ступени под ногами блестели как отполированные. Любой не знакомый с этой маленькой деталью мог легко поскользнуться и сломать себе шею на этой крутой лестнице. Лично я ничего против не имел, будь это кто-нибудь из Единых. Желательно, сам Старший.

В комнате я первым делом хорошенько осмотрелся, отметив полное отсутствие обстановки в отличие от остальных жилых помещений. Чувствовалось, что пользовались ею крайне редко, до того холодной и неуютной она казалась. Это обстоятельство только прибавило мне нервозности, да еще Хонир командовал как заправский палач – коротко и жестко.

– Арлин, встань сюда! – приказал он мне, указав на середину комнаты, и очертил вокруг круг углем, отметив на нем три точки. Одну из них занял сам, две оставшиеся достались его собратьям.

– Ты, главное, не дергайся, – напутствовал меня лысый. – Чем меньше будешь думать, тем лучше. Если даже что пойдет не так – не ори как сумасшедший и не рвись из круга. Ничего не бойся. Мы не позволим, чтобы с тобой что-то случилось.

– Ага, – бодренько ответил я, вытянув руки по швам.

Не видя себя со стороны, я откуда-то точно знал, что прямо таки олицетворяю статую – мертвенно-бледную и холодную. Как бы тревожно я не чувствовал себя с Сеедиром, но сейчас даже годы, проведенные с учителем, казались мне сладким сном. Не было никаких Единых, наемников и опасных для жизни заклинаний, просто средненькая такая жизнь двоих неприкаянных магов.

Привратники уже вовсю монотонно бубнили себя под нос, перед этим предусмотрительно запечатав башню. Теперь как бы Единым не хотелось наведаться к нам в гости – придется изрядно подождать.

Но лучше уж смиренно стоять внизу, чем здесь – ссутулившись, не смея даже вытереть об штаны ледяные липкие ладони, и чувствуя, как шевелятся волосы на голове и подгибаются колени. Так отвратно я себя чувствовал, пожалуй, только когда Хенигас проламывал мой щит на проеме.

И вот ведь странное дело. Я опасливо скосил глаза, стараясь не шевелясь увидеть большую часть круга. Возможно, мне это только казалось, но линия, начерченная углем, будто стала жирнее. Нахмурившись, я перевел взгляд на привратников, с отрешенным видом читающих нараспев монотонную вязь слов на неизвестном мне языке. А линия меж тем ширилась, медленно подбираясь к моим ногам. И это уже трудно было списать на игру расшалившегося воображения.

Равнодушно таращиться на противоположную стену, прокручивая в голове приятные воспоминания из прошлой жизни, становилось все труднее, тем более что меня так и подмывало посмотреть себе под ноги. Я стойко противился, но наконец не выдержал.

Стоило мне опустить глаза, как они округлились против моей воли. Если раньше линия просто казалась жирной, то теперь ее и линией-то назвать язык не поворачивался. Пустое пространство круга заполнялось чернотой с пугающей скоростью. И в такт ей все громче звучали голоса привратников. Слова, срывающиеся с губ слишком быстро, чтоб их можно было разобрать, превратились в пронзительный стон.

У меня волосы встали дыбом. Я открыл рот, чтобы окликнуть хранителей и указать на некоторые изменения, но вовремя прикусил язык, вспомнив, как перед таинством мне настоятельно советовали не дергаться. Только вот сохранять спокойствие становилось и вовсе невмоготу. Ноги сами тащили меня вон из сужающегося круга. Комната, и так не отличающаяся хорошей освещенностью, стала еще темней. Полумрак мягко коснулся моих плеч и вкрадчиво шепнул на ухо несколько слов. Меня аж тряхнуло, будто молнией ударило.

Я окаменел и даже перестал дышать, готовый поклясться чем угодно, что слышал короткую непонятную фразу, произнесенную тихим и совершенно незнакомым голосом. Только вот некому было это сделать. В комнате только я да хранители, но те как бубнили, так и бубнят дальше, только посеревшие лица запрокинули к потолку.

Чернота тем временем сгустилась возле ног, окружив меня тесным кольцом. Теперь даже если бы я пожелал, выбраться все равно бы не смог. Она держала меня, да так цепко, что ноги, казалось, приросли к полу. Клубящийся туман медленно поднимался над кругом, скрывая из виду три фигуры. Я еще слышал привратников, но уже как-то нечетко, будто они с каждой секундой все больше отдалялись от меня.