Сады любви - Сибилла Чейн

— Это еще что такое?! — невольно вырвалось у нее, когда она остановила автомобиль во дворе. — Прекратите! Немедленно остановитесь! — закричала Тина, пулей сорвавшись с сиденья.

Причина ее негодования заключалась в следующем: на крыше дома находились несколько рабочих, которые заново крыли крышу черепицей. Они уже заканчивали работу, не слыша криков Тины. Старая черепица падала на землю, как сухие листья. Через пять минут поблескивающие темные волосы Тины покрылись белесым налетом пыли.

Наконец один рабочий заметил ее яростную жестикуляцию и крикнул, словно поясняя:

— Распоряжение господина Серифноса…

Едва услыхав это имя, Тина вскипела:

— Господин Серифнос не имеет права здесь хозяйничать! Как он смеет!..

Рабочий с широкой усмешкой пожал плечами.

— Желаете, чтобы мы оставили все как есть?

— Да! Нет!

Тина в отчаянии огляделась. На некотором расстоянии от крыльца находились штабеля аккуратно уложенной черепицы, а пространство под стенами дома было покрыто старой, в большинстве своем разбитой.

— Где господин Серифнос? — яростно спросила Тина. И тут же вспомнила: — Ах да, в Америке, на гонках, с Анастасией…

— Нет, госпожа, — донесся голос другого рабочего. — Он сегодня вернулся домой.

— Превосходно! — скрипнула Тина зубами. — Благодарю!

Повернувшись, она вновь направилась к своему автомобилю.

— Хорошо, Ираклий, можете нас оставить, — взглянул Александр на слугу, губы которого были сжаты в ровную линию. — Джентльмены, — обратился он к группе одетых в деловые костюмы мужчин, сидящих за круглым столом, — мы возобновим разговор через полчаса.

Через полчаса? — повела Тина бровью. Он отсутствовал несколько недель, пропускал встречи, а сейчас хочет отделаться от меня через полчаса!

— Ксантина, — произнес Александр, когда они остались одни. — Какая неожиданность! Чем могу помочь? — Он встал из-за стола, глядя на Тину с ястребиным выражением в глазах, которое совершенно противоречило смыслу произносимых им слов. Деловой костюм сидел на нем отлично, подчеркивая его мужественность.

Тина обратила внимание на данный факт, и это почему-то разозлило ее еще больше.

— Не нужно играть со мной в любезность, — фыркнула она. — Ты зашел слишком далеко!

— В самом деле? — усмехнулся Александр. — Как я опрометчив!

— Я не шучу.

— Вижу, — кивнул Александр, медленно приближаясь к Тине.

— Нет, не видишь! — сердито возразила она, поспешно отступая на шаг. — Я требую объяснений.

— Требуешь?

— Да!

Неожиданно Александр поднял руки вверх, показывая, что сдается.

— Ладно, прошу прощения, — миролюбиво произнес он и тут же все испортил, добавив: — Должно быть, тебя очень огорчило все это.

Огорчило?!

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — вспыхнула Тина, видя, что он снова двинулся по направлению к ней. Она попятилась, но тут же уперлась спиной в дверь.

Александр пожал плечами.

— Об ожидании, конечно. — Его глаза лукаво блеснули. — За это время столько проблем накопилось. — Он протянул руку и легонько провел пальцами по щеке Тины.

Та отклонила голову.

— Какие проблемы ты имеешь в виду?

— Те самые, с которыми связано достижение между нами согласия, — пояснил Александр, убирая руку.

Тина взволнованно глотнула воздух, глядя, как он поправляет галстук длинными загорелыми пальцами. Так просто было поддаться его обаянию… Так легко и приятно…

— В самом деле, Александр! Я настаиваю…

— Настаиваешь?

Казалось, его немало позабавило это слово. Он обежал взглядом лицо Тины, затем погладил большим пальцем ее нижнюю губу.

Тина шевельнулась, но отступать было некуда.

— Моя крыша… — пролепетала она, прижимая к губам тыльную часть ладони.

— Ах да, — сказал Александр, переводя несколько удивленный взгляд на ее руку. — Твоя крыша…

Тину бросило в жар.

— Ты велел отремонтировать ее, — едва слышно произнесла она.

Александр вдруг резко отвернулся.

— Да. Это необходимо было сделать, пока не рухнула кровля.

— Но крыша не твоя, — резонно заметила Тина. — И забота о ней тоже.

— Если тебе от этого будет легче, считай, что я проявил соседское участие.

— Дело в том, что я не смогу возместить тебе все затраченные на ремонт средства, — сухо произнесла Тина. — Во всяком случае, пока.

— Разве я хоть словом обмолвился об этом?

— Рано или поздно мне придется расплатиться. — Сейчас Тине больше всего хотелось, чтобы ее дыхание успокоилось.

Александр вновь повернулся к ней, теребя пальцами свой подбородок, на котором темнела отросшая за день щетина.

— Мы можем устроить бартер.

Мысль о том, как эти коротенькие черные волоски могли бы пощекотать ее светлую нежную кожу, взволновала Тину. Но она тут же отбросила ее и постаралась взять себя в руки.

— Я не намерена расставаться с частью принадлежащей мне земли, пока не созрею для этого.

— Не нужно строить предположения, Ксантина. Почему ты решила, что речь идет именно о земле?

— О чем же еще? — Выражение глаз Александра сильно взбудоражило Тину. — И вообще, откуда мне знать, о чем идет речь, если ты ни разу не удосужился появиться на встречах, о которых мы договорились?

Ее взгляд оторвался от глаз Александра и остановился на губах.

— К сожалению, я не смог прибыть вовремя и прошу за это прощения. Семейные дела требовали моего присутствия. Должен сказать, Ксантина, что семья для меня на первом месте, а уж за ней идет бизнес. — Александр пожал плечами. — Я был нужен Анастасии…

Сердце Тины словно сжала чья-то холодная рука, а сама она вздрогнула при напоминании о том, что Александр женат.

— Но обещаю явиться на следующую встречу, — добавил он.

Тина сдержанно кивнула. Тут в дверь негромко постучали.

— Войдите! — произнес Александр.

В комнату степенно шагнул Ираклий.

— К вам посетительница, господин Серифнос. — Ираклий покосился на Тину, затем приблизился к хозяину и прошептал ему что-то на ухо.

Александр помрачнел и со вздохом произнес, обращаясь к Тине:

— Прости, Ксантина. Боюсь, нам придется продолжить разговор в другое время.

— Но крыша…

— Пусть мои люди закончат ремонт, раз уж начали, — предложил Александр. — А вопрос оплаты обсудим при следующей встрече. Обещаю, мои условия не будут для тебя обременительными. — Он пристально посмотрел Тине в глаза. — Главное, чтобы ты не жила в сырости и не опасалась, что однажды тебе на голову свалится прогнившая балка.