Полуночное солнце (Сборник с иллюстрациями) - Род Серлинг

ТАМ, В ПРОШЛОМ

Сильный апрельский дождь превратился в проливной, когда такси дотащилось до краснокирпичного дома на тихой вашингтонской улице. Таксист осмотрел двойную белую, дверь, рядом с которой виднелась потускневшая бронзовая доска.

— Кажется, это здесь, мистер, — сказал таксист. — Я вижу доску, но прочитать не могу. Если же вы попытаетесь прочесть ее под таким дождем, то промокнете-насквозь.

Питер-Корриган сунул деньги в руку водителя.

— Я попробую прочесть надпись, — сказал он. — Не уезжайте, пока я не буду уверен, что это то самое место. Если мы ошиблись, я вскочу в машину, и мы попытаемся продолжить поиски.

Корриган был без шляпы, поэтому он натянул ворот пальто на голову и захватил свой дипломат, вылезая из автомобиля. Он устремилcя под прикрытие маленького портика над двойной дверью. Вытерев капли дождя с лица, он прочитал бронзовую доску. На ней значилось:

КЛУБ «ПОТОМАК»

основан в 1858 г.

Корриган дал водителю знак, что отпускает eго, и ударил в дверь большим латунным молотком. На стук никто нe вышел; таксист уже уехал, в то время дождь продолжал молотить под острым углом в промокшего Корригана. Затем, когда он уже стал искать более надежное укрытие, дверь была открыта важным сутулым служителем в вылинявшей голубой униформе. На его воротнике, была потускневшая золотая вышивка.

— Сожалею, что не слышал вашего звонка, сэр, — извинился служитель. — Я был занят во внутренних комнатах. Вы, должно быть, мистер Корриган.

Затем, когда Корриган кивнул, служитель добавил:

— Я не думал, что дождь пошел так сильно. Сэр, да вы промокли насквозь! Позвольте мне предложить вам что-нибудь взамен, пока ваша одежда будет сушиться и гладиться.

Ворча, он проводил Корригана по короткому пролету мраморных ступенек; они пересекли отделанное кафелем фойе, и, оглянувшись назад, Корриган увидел, что входная дверь скрылась из вида, поскольку лестница заворачивала. Не было ничего удивительного в том, что служитель не знал о дожде.

Корриган чувствовал себя так, словно здесь, в огромном с высоким потолком фойе клуба «Потомак», где даже шаги становились неслышными, он попал в другой мир. Он скорее назвал бы это потерянным миром, поскольку чувствовал, что погружен в пространство вне времени. Все здесь было старым, от антикварных подсвечников, отбрасывавших слабый, свет на резные дубовые панели стен, до портретов в украшавших их золоченых рамах. Даже нарисованные лица принадлежали прошлому, как было видно по их суровому выражению и старинным костюмам. И все же они походили на галерею живых людей — когда служитель проводил Корригана мимо них, они бросали на него взгляды, полные осуждения. Когда Корриган проходил мимо гардероба, он оглянулся, и у негo возникло невольное чувство, что он поймал прощальные взгляды последних портретов в ряду.

Молодой человек неожиданно задрожал в ознобе. Он не был уверен, был ли озноб вызван взглядами глаз на портретах или промокшей одеждой. Корриган оказался в маленькой гардеробной, где служитель отпер огромный шкаф, набитый старинными костюмами.

— Уверен, сэр, что вы найдете нужный вам размер, — сказал служитель Корригану, — если вы, конечно, не против походить какое-то время в одном из этих костюмов. Мы держим их для официальных приемов, посвященных основателям нашего клуба. Поэтому вы не будете чувствовать себя не в своей тарелке.

Из гардероба раздался голос, перебивший его:

— Уильям, вас ждут в холле!

Поклонившись, служитель пообещал: — Я скоро вернусь, сэр.

Корриган примерил голубой костюм, пиджак от которого имел длинные фалды и широкие лацканы. Ему пришлись по душе гофрированная короткая передняя часть костюма и тонкий, как шнурок, галстук. Причесывая волосы, Корриган осмотрел результат в длинном зеркале и улыбнулся. Безусловно, это был самый Лучший способ акклиматизации к этим старинным стенам.

Блестящий молодой астрофизик, Корриган был недавно принят в клуб «Потомак», в котором особенно ценились ученые. Его поручители находились здесь, ожидая приезда Корригана из Нью-Йорка для первого посещения клуба. Корриган всё еще хихикал над их возможной реакцией по поводу его вида, когда вернулся Уильям.

В мягком свете гардеробной лицо служителя неожиданно показалось молодым. В одно мгновение его плечи выпрямились, а униформа утратила свой линялый вид. Почему-то у Корригана возникло ощущение, что он уже где-то видел это лицо, словно оно принадлежало старому другу. Затем он решил, что это из-за искренней доброжелательности Уильяма, который одобрительно кивнул, увидев Корригана. Затем из-за того, что Уильям взял костюм левой рукой и повесил его на правую, он снова стал сутулым, и его лицо опять постарело.

Уильям повел Корригана через фойе, где портреты теперь не казались столь строгими. По выражению их лиц он понял, что теперь они одобряют его в этом наряде, и он по-прежнему не мог избавиться от ощущения, что его провожает взгляд живых глаз. По крайней мере, теперь он чувствовал себя полноправным членом клуба, несмотря на то, что был в слишком тесной одежде. Голос Уильяма вывел его из задумчивости. Взмахом левой руки он указал Корригану на дверной проем и проговорил:.

— Ваши друзья ждут вас в Мемориальной комнате, сэр.

Когда Корриган вошел, на него взглянули трое. Это были Рой Миллард, известный исследователь в области парапсихологии; Льюис Виттакер, знаменитый биохимик; также Захария Джексон, глава американских историков. Миллард и Виттакер были профессорами средних лет, серьезно относящимися к своей работе и всячески это демонстрировавшими. Они смотрели на Корригана в легком раздражении, пока доктор Джексон, пожилой и со сверкающими глазами, не захихикал из глубины своей седой бороды и не прокомментировал: — Мы гадали, когда вы доберетесь сюда, мистер Корриган. Согласно теории Милларда, мы ожидали, что вы примчитесь на машине времени. Вместо этого вы явились из прошлого. — Он указал на старый портрет, висевший над большим каменным камином. — О, да вы — копия Бушрода Чичестера, основавшего наш клуб.

Корриган улыбнулся и сказал, что его такси попало под ливень по пути из аэропорта и что Уильям одолжил ему этот старинный костюм. Это объяснение, казалось, удовлетворило профессора Милларда, сразу же вернувшегося к своей излюбленной теме.

— В вашей работе, мистер Корриган, вы говорите о разрыве звукового барьера. Я пытаюсь изучить временной барьер. Если только это можно сделать через изучение моментальной относительности.