Возвращение в небо - Василий Лавриненков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы пошли прогуляться. Деревянные домики, украшенные резьбой, деревянная церквушка, мазанки, приветливые местные жители - все казалось родным, напоминало мне родную Смоленщину...
За ужином собрались вновь прибывшие и старожилы.
Новичков было больше, но, как выяснилось, явились еще не все, а потому никто официально не приветствовал нас. Но летчики, как известно, народ общительный. Все быстро перезнакомились, заговорили о своих делах. Командир полка Герой Советского Союза подполковник Шестаков и комиссар - старший батальонный комиссар Верховец сидели тут же.
В тот вечер я и услышал кое-что об истории полка и о его командире.
Лев Шестаков командовал полком с первого дня войны. Командовать полком в двадцать пять лет, да еще в таких сложных условиях, - на это способен не каждый. Полк выстоял во время блокады Одессы - семьдесят три дня находился он в окружении вместе с пехотинцами и минометчиками. Аэродром и взлетные площадки размещались рядом с боевыми позициями наземных войск, а в последние дни - на футбольном поле стадиона. Но это не помешало летчикам успешно выполнять боевые задачи.
Одиннадцать Героев Советского Союза родилось в полку в те дни: М. Е. Асташкин, А. А. Елохин, И. Г. Королев, С. А. Куница, А. А. Маланов, Ю. Б. Рыкачев, В. А. Серогодский, В. Т. Топольский, А. Т. Череватенко, Л. Л. Шестаков, М. И. Шилов. Жестокие бои под Одессой выковали не одну крепкую, как гранит, воинскую часть. И 9-й полк не был в этом смысле исключением. Летчики, инженеры, механики, техники, мотористы полка составляли единую семью, у которой было общее дело и одна судьба.
Отвагу и волю людей, их стремление в бой и творческую энергию разумно направляли, поддерживали командир и комиссар части. И сами они являлись для летчиков примером стойкости, мужества, потому что оба были бесстрашными воздушными бойцами.
В небе Сталинграда 9-й гвардейский тоже прославился немеркнущими подвигами. Вот в какую часть довелось нам попасть!
За ужином я увидел всех летчиков полка, ветеранов и молодых. Держались они скромно, как и их командир, хотя почти все имели высокие награды.
Командир и комиссар беседовали с каждым вновь прибывшим. Разговор велся простой, непринужденный. Но после него каждый из нас почувствовал себя как-то уверенней.
Комиссар Николай Андреевич Верховец носил в петлицах две шпалы и имел два боевых ордена. В облике его было что-то орлиное, и на меня он произвел очень сильное впечатление. Именно комиссар обстоятельно рассказал нам о Михаиле Баранове, и я узнал, что Баранов годом раньше меня окончил наше Чугуевское летное училище. В дальнейшем, ближе познакомившись с комиссаром, я понял, что не случайно с этого начался наш первый разговор. У старшего батальонного комиссара Верховца были свои приемы воспитания новичков. Подробно рассказывая об отличившемся летчике, он как бы давал понять, что совершить подвиг под силу любому. Немалую роль играло и то, что комиссар очень хорошо знал своих подчиненных, вникал в подробности биографии, старался понять особенности характера и поведения каждого из нас. А главное - держался просто, по-товарищески. Услышав, что мои родные остались на Смоленщине, Николай Андреевич сочувственно вздохнул и сказал сердечно:
- И мои старики где-то на Сумщине... Вот и давай вместе пробиваться к родным краям. А товарищи нам помогут. Смотришь, так скорее и дойдем!
В конце беседы комиссар не преминул вспомнить о девушках-летчицах.
- Берегите девушек, не обижайте их, - сказал он. - Они пришли к нам из полка ПВО. Девушки отлично летают и уже сбивали фрицев. Дружите с девчатами, поддерживайте их боевое настроение. Их всего четверо в мужском полку. И чувствуют они себя, наверное, не очень уютно...
С подполковником Шестаковым я столкнулся неожиданно. Мы шли с летчиком Дранищевым мимо домика, где жили командир с комиссаром. На крыльце как раз стоял Шестаков. Он подозвал Дранищева (мы подошли вдвоем) и сделал ему замечание за неопрятный вид.
Лейтенант что-то сказал в свое оправдание и быстро застегнул все пуговицы на вороте гимнастерки. Но командир полка смотрел уже не на него, а на меня. Я прибыл в старой, куцей кожанке и к тому же еще не успел побриться.
- А ты кто такой? - строго спросил Шестаков.
- Старшина Лавриненков, прибыл в ваш полк, товарищ подполковник.
- То, что прибыл, хорошо. А то, что небрит, плохо.
- Не успел, товарищ подполковник,- виновато сказал я, чувствуя, как проклятая щетина будто растет на глазах.
- Нельзя в таком виде показываться в новой части. Правильно?
- Правильно, товарищ подполковник.
- Идите побрейтесь, разыщите недостающие пуговицы для вашей кожанки и завтра явитесь ко мне.
- Есть, товарищ подполковник...
Мы пошли дальше. Дранищев, оглянувшись, заговорил вполголоса:
- Следи за собой, будь всегда аккуратным. Наш командир все помнит, все видит, все знает о каждом... Мы привыкли к этому, а новичку может показаться, что к нему придираются по мелочам...
Утром я стоял у дома командира полка. Поздоровавшись за руку, он предложил сесть. Прежде всего я заметил, что подполковник Шестаков хорошо выбрит. Он с интересом расспрашивал меня о предыдущей службе. А когда речь зашла о полетах и боях, тон его круто изменился. Я почувствовал себя так, будто Шестаков советовался со мной о больших общих делах. Не всякий командир умеет разговаривать с подчиненным как с равным себе в профессиональных вопросах. Мой командир умел делать это, и беседа сразу потекла непринужденно.
- Много молодых летчиков потеряли мы под Сталинградом, - доверительно сказал он. - Молодые хуже переносят нагрузки. А бои предстоят тяжелые. Говорю об этом не случайно. Наш полк не скоро начнет боевую работу. Мы отдохнем, получим новые машины, одним словом, начнем все сначала. У вас есть время хорошо подготовиться к предстоящим боям... Полетаем вдвоем и над аэродромом и над Сталинградом. Вы уже сбивали фашистские самолеты. Я верю, будете хорошо летать и на новой машине. Судя по всему, у вас, Лавриненков, характер настоящего истребителя. И реглан вам добудем тоже настоящий...
Двадцать два дня мы жили на окраине города Пугачева. Отдыхали на берегу живописного озера, много играли в волейбол, смотрели кинофильмы, обсуждали ход войны. А когда, бодрые и здоровые, возвратились на свой аэродром, там уже стояли рядами тщательно замаскированные самолеты Як-1.
Началось переучивание на новые машины. Мне оно далось очень легко, ведь я уже совершал боевые вылеты на истребителе именно этой марки.
А в ноябре мы перекочевали в соседний колхоз, точнее, на его заставленные скирдами луга. Небольшое строение на дугах было одновременно и общежитием, и штабом полка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});