История одного гоблина. Два в одном (СИ) - Болотов Андрей Тимофеевич

Анделефт чинно поклонился, с легкой усмешкой поглядывая на смертных.

– Можем пройти туда сразу после наполнения ваших желудков. Насколько я могу судить, у каждого из вас их не больше двух, а значит, мы можем скоро отправиться.

– А это не опасно? – поинтересовался Гарб.

– Я не верю, что повелителю может угрожать опасность в его дворце, – улыбнулся дьявол.

– Заставьте его поклясться, что там безопасно, – бесцветным голосом произнесла Хиенна. – Если он поклянется, можете идти.

– Что это значит? – заволновался Михель.

По лицу суккубы пробежала тень.

– Это значит, мары не упустят случая загнать нас в ловушку. Или вы думаете, что раз они признали гоблина лидером, то покушений на его жизнь не будет? Об остальных даже речи не идет.

– Ты умна, пуута, – невозмутимо подтвердил ее слова Анделефт. – Я действительно не могу дать пустой клятвы, потому что не в обычаях нашего народа говорить неправду. Вход в сокровищницу имеет сложную систему защиты, но, даже миновав ее, вы не сможете воспользоваться содержимым – каждый из предметов проклят особым образом.

– Обидно, – с сожалением произнес Адинук, – а я думал, что мы могли бы пополнить там припасы.

– К чему вам припасы? – сделал круглые глаза советник. – Во дворце достаточно любых благ, какие вы могли бы себе пожелать, и ничего из них не представляет опасности. В этом я готов поклясться.

– Нам надо вернуться домой, – сказал Гарб.

– И как можно скорее! – добавил Каввель, вспомнив о своем проклятии.

У полорогого гиганта в момент побега с Лумеи оставалось примерно полгода для исправления ситуации. Лишь помогая осуществить предначертанное Гарбу, минотавр сможет навсегда остаться собой. В противном случае доживать свой век пирату придется в теле обычного быка. Каввель уже успел хлебнуть такого существования и не горел желанием повторять тот неприятный опыт. К тому же, коротая дни в Шеоле, он успел выяснить, что время в разных мирах течет по-разному. Если в Аду оно тянется медленнее, чем на Лумее, минотавра ожидают серьезные неприятности по возвращении.

– С этим могут возникнуть некоторые сложности, – с гаденькой улыбкой сообщил Анделефт, на секунду утратив невозмутимость. – Закон гласит, что вы не можете покинуть Эльжахим без позволения Люцифера. Да и сам этот круг отпустит вас к нему на аудиенцию неохотно. Закон также гласит, что каждый аршидук вправе пользоваться порталами сколько угодно, но разрешить то же самое другим можно только в двух случаях.

– Каких? – хором потребовали ответа дали компаньоны.

– Первый – прямой приказ Большого Лю. Боюсь, это не ваш случай, – произнес краснокожий дьявол.

– Какой второй? – спросил Гарб, втайне ожидая подвоха.

– По закону, повелитель должен получить от просителей выгоду, несоизмеримо большую, чем та огромная услуга, которую он им оказывает.

– То есть я как правитель не могу просто так разрешить друзьям уйти отсюда вместе со мной на свидание с самим Дьяволом?

Анделефт молча кивнул и сделал глоток из бокала, всем своим видом показывая, что знает больше, чем говорит.

– А если они окажут мне услугу? – вдруг осенило шамана.

– Какую, дозвольте спросить? – вкрадчиво уточнил советник.

– Ну, – смутился Гарб, – какую-нибудь ценную. Жизнь спасут, например.

– Нет, так не получится, – разочаровал его Анделефт, – да и времени это наверняка займет много, а вы, как я понимаю, торопитесь.

– Значит, к Люциферу отправлюсь только я, – решительно заявил ловец духов.

– Это самоубийство! – вскочила с места Хиенна.

К ней присоединились и остальные компаньоны, принявшиеся наперебой отговаривать гоблина от бессмысленной затеи.

В самый разгар возникшей дискуссии советник, с удовольствием наблюдавший за отчаянием компаньонов, негромко покашлял, привлекая к себе внимание.

– Прискорбно, но я вынужден согласиться с бесовкой, – начал он. – Люцифер запросто сотрет в порошок одинокого смертного, даже если в нем тлеет божественная искра. Вот с целой толпой, вроде вас, может и поговорить. Мне тут в голову неожиданно пришел еще один вариант, правда, я не уверен, что вы на него согласитесь…

– Не томи! – нетерпеливо топнул ногой Гарб.

– Верховный собрат может отойти от дел, так сказать, передав управление страной доверенному лицу. Старый правитель тем самым оказывает новому неоценимую услугу, – понизил голос до шепота Анделефт. – В благодарность новый тиран может выполнить любое желание бывшего правителя, и даже разрешить ему и любым его спутникам покинуть пределы круга.

– А это мысль! Ты голова! – обрадовался Каввель.

– Не знаю, что-то мне это все не нравится, – насупился Аггрх.

– Мне тоже, – сказал Адинук, – но другого способа вырваться отсюда я все равно не вижу.

– Мои порталы все еще не фурычат, – пожал плечами Бурбалка.

Анделефт чинно поднялся из-за стола и окинул смертных хитрым взглядом. Он как будто не сомневался, что они вот-вот согласятся на все.

– И не будут, – подтвердил он. – В Эльжахим легко попасть, но очень трудно его покинуть.

– Контракт, – вяло произнесла демонесса.

– Что? – спросил Михель.

– Заключите с ним контракт на крови, – глухо ответила суккуба.

– Я ждал, что кто-нибудь из вас предложит это первым, – глаза дьявола торжествующе блеснули, – и мне вдвойне приятно осознавать, что инициатива исходит от кровного врага. Ну-с, обсудим условия?

Троу тоже встал и потянулся, ощупывая лютню: не потерялась ли. Анделефт скривился при виде музыкального инструмента, но комментировать не стал.

– Откуда нам знать, что ты не обманешь? – осведомился Адинук.

– Надо внимательно изучать условия договора, а лучше самим их прописывать, – устало откликнулась Хиенна. – Гоблин с этим справится.

– Что с тобой? – встревожился Гарб, заметив ее состояние.

– Там на стене голова моего брата! – расплакалась пуута и закрыла лицо руками.

Глава 6

«Настоящий жахани должен сделать в жизни три вещи: убить беса, перехитрить смертного, занять место своего тирана».

– Анделефт Мусташар I

Михель гладил Хиенну по волосам и шептал ей на ушко что-то успокаивающее, но суккуба продолжала плакать. Монаха наконец проняло: он вдруг увидел перед собой не демона – врага рода людского, а прекрасную хоть и немного необычную деву в беде, сотрясающуюся от безудержных рыданий. Его сердце тут же растаяло. То, чего не смогли добиться воздушные поцелуйчики, кокетливые улыбочки и бойкая стрельба глазками, получилось у простых искренних женских слез. Желание помогать и защищать затмило собой все остальное.

Старательно подавляемое чувство встрепенулось в душе парня, одетого в грубый монашеский балахон, и выплеснулись наружу. Он точно знал, что это не магическое наваждение: чары демонов не властны над членами Ордена. Михель наконец отважился себе в этом признаться: это любовь.

«Как-то уж слишком быстро все это», – мелькнула было мысль. – «Почему у меня ощущение, что я знаю Хиенну много лет?»

Суккуба продолжала сотрясаться в рыданиях, и человек просто отогнал сомнения прочь. Они просто не имели значения.

Демононенавистник Михель вдруг осознал, что, в сущности, мир устроен немного не так, как рассказывали в Ордене. Человек принял новое знание на вооружение и бросился, отбросив остатки сомнений, утешать ту, кого должен был беспощадно убить еще при первой встрече.

Орк топтался у огромного жаркого камина. Он делал три-четыре шага в одну сторону, затем замирал и полностью извлекал из ножен меч. Проверив пальцем качество заточки, воин резким движением возвращал клинок на место, разворачивался и застывал на пару секунд. Затем зеленокожий медленно, намеренно подволакивая ногу, ковылял в обратном направлении.

Аггрх ощущал собственную беспомощность и бросал растерянные взгляды на плачущую суккубу. Ревность, жалость и много других противоречивых эмоций клокотали в груди бывшего гладиатора. Хиенна явно отдала предпочтение монаху, оттолкнув прочих утешителей, и орку это совсем не понравилось. «Михель то, Михель се», – раздосадовано сплюнул он на мраморный пол.