Закон о чистоте крови. Слуги богини - Александра Черчень

– Ну, не хочу тебя разочаровывать, но не вы одни такие оригинальные, – хмыкнула я. – Это вообще-то свойство всех разумных, просто с вашими… исходными данными я теперь понимаю, почему самоконтроль у вас возведен практически в культ.

– Какие планы на сегодня?

– Не знаю, – растерялась я и спустила ножки с кровати, кончиком большого пальца тронув холодный пол. Ойс! Пошарила в поисках тапочек, обулась и встала. – По идее как снаряжение, так и карту должны выдать родители.

– Ну тогда я внесу ясность в твою туманную программу. Ио Лалидари, внизу вашего пробуждения ожидает дан-иолит Инейран Дальварис.

Я едва о краешек ковра не споткнулась от таких замечательных новостей.

– Что он там делает?!

– Странные вопросы! – хмыкнул Кешка. – Лично я удивлен тем, что он там делает и почему его тут нет! По сути, его интересы как раз в этих плоскостях: ты и постель.

Я кинула на мелкого гада злобный взгляд и ретировалась в ванную, с грохотом захлопнув за собой дверь. Из комнаты послышались какие-то странные каркающие звуки, которые я после некоторых размышлений определила как смех. Все же насколько противное создание!

Но в чем-то он прав. Точнее, он прав по всем параметрам. Инейран явился с вполне конкретной целью – продолжить прикармливать «рыбку», потому что она сорвалась с крючка.

Создатель, как же это отвратительно – быть настолько беспомощной! Я не могу ничего! Все, что у меня есть, – это род, некоторые способности и мозги. Ну, если учителя не льстили, разумеется. Да-да, посмотрим правде в глаза: денежному клиенту могут сказать все что угодно.

Но сейчас… если с Земляной все получится, я все же смогу уехать в Мор-Галин и поступить в Адамантовую академию. В ней есть очень занимательный факультет аромагии, где учатся те, кто сочетает в себе дар парфюмера и мага. Вообще запахи могут очень много: заманить, очаровать, вызвать привыкание, лишить сознания и даже убить. Некоторые войны были выиграны благодаря аромагам, а уж сколько предотвращено…

Конечно, обучение в столичной академии недешево, да и отбор жесткий, но попытаться можно. Я в любом случае туда поеду! Минуя Закон или нет… Я хочу стать кем-то большим, чем нежный цветочек в стенах оранжереи.

Это до совершеннолетия, до того, как становится ясно, маги мы или нет, юным девушкам запрещен выезд из Змеиной, а вот потом открыты все дороги. Имей смелость пройти.

Так! О жизни стану размышлять потом! А сейчас надо переодеться и привести себя в порядок. Нас ожидает дан-иолит Инейран Дальварис. Знать бы еще, как себя с ним вести.

Я умылась и, сев на стул, начала расчесывать волосы, мысленно подбирая наряд для сегодняшней встречи. Надо что-то… скромное, но элегантное, при этом чтобы мысли о вольностях в мой адрес даже не возникали.

Да, пожалуй, этот подойдет. Я бросила расческу на туалетный столик, накинула халат и вышла из ванной.

Кеши в спальне не обнаружилось. Кеша нашелся в гардеробной и в данный момент изучал ассортимент моей одежды с бормотанием:

– Нет, ну что это такое… прямо нечего надеть!

Не удержав улыбку при виде этой картинки, я сладким голосом спросила:

– И какой же оттенок розового ты предпочитаешь в это время суток, моя птичка?

Птичка встрепенулась и, тронув когтем одну из вешалок, возмутилась:

– Где ты взяла столько этой дряни поросячьего цвета?!

Двигал вешалки он очень занятным образом. Лапами цеплялся за предыдущую и клювом сдвигал ту, что впереди, разворачивая ее, насколько это возможно, к нам «лицом», чтобы изучить наряд спереди. В исполнении крупного красно-черного попугая это смотрелось в высшей степени забавно.

– Гани считает, что розовый мне чрезвычайно идет.

На деле Гаррини объясняла это несколько иным.

«Детка, ты в этом выглядишь в высшей степени наивно, невинно и… почти без мозгов. Поверь, наряды, преобразующие девушку в «очаровательную дурочку», должны быть всегда!»

– Ага, – проницательно уставился на меня феникс. – Значит, есть и другие?

– Ну разумеется, – фыркнула я и, пройдя к шкафу, распахнула его, демонстрируя еще одну шеренгу вешалок.

– Во-о-от, судя по расцветке, из этого можно выбрать что-то достойное! – воодушевился Кешка и слетел на пол. – Доставай!

– А почему ты так себя ведешь? – тихо спросила я, пристально глядя на птицу. – Сейчас… Ты же не обязан.

Феникс медленно развернулся, задумчиво меня оглядел и сказал:

– Наверное, объяснение покажется странным.

– И все же.

– Не знаю, – встряхнул головой Кеша. – Просто… я очень долго был один. Я был в сознании, но вокруг – лишь серый туман с отзвуками голосов и видениями то реальной жизни, то прошлого. Сначала злился, бился и пытался строить планы мести. Потом потихоньку начал сходить с ума от одиночества, от того, что конца и края этому нет. А потом… словно и сам уснул. Разбудили твои родители, а потом снова заперли… в себе.

Скорее всего, ему было очень плохо первое время. Опять вернуться в свое заточение.

– И сейчас у меня появился шанс что-то изменить, – грустно посмотрел в окно феникс. – Но я сам… ущербный. Я даже общаться разучился. Я срываюсь, я невоздержан… я асоциален. Но для того чтобы вернуться и отплатить тем, кто сотворил со мной такое, той же монетой, я должен быть силен как никогда. – Он игриво покосился на меня зелеными глазами и уже весело гаркнул: – Так что ты – мой тренировочный полигон!

Я медленно покачала головой, села на корточки рядом с ним и протянула руку:

– А без ерничанья?

– А как тебе еще сказать? – уже более мирно откликнулся он и перепрыгнул на тыльную сторону ладони.

– Как тебя зовут? – не удержалась от вопроса я. Раз у него сейчас минута откровенности, то почему бы и не воспользоваться?

– Нурикеш, – фыркнул попугай и быстро перебрался на плечо. – И да, ты права: из-за этого меня и обратили именно в попугая. Кеша – Нурикеш.

– Я же еще ничего не сказала!

– Ты очень выразительно думала, – легонько ущипнул меня за ухо птиц и напомнил: – А сейчас одежда. У тебя беседа со змеем.

– Планировала какой-то околоделовой стиль, – потерла висок я.

– Ага… – иронично начал Кеша. – А как одевалась раньше? Как понимаю «свободно-романтичный»?

– Откуда ты так в одежде разбираешься?

– Подрабатывал фрейлиной королевы, – серьезно глядя на меня, выдал этот паяц.

Я не стала по десятому разу повторять вслух свое мнение о нем…

– Почему считаешь, что нельзя?

– Потому что это будет выглядеть или как попытка маленькой девочки возвыситься, или как… приглашение на игру «Растопи меня». – Глядя, как у меня отвисла челюсть, Нурикеш только страдальчески вздохнул, перелетел на тумбочку и закончил: – Бери то, что обычно надевала, а потом поработаем над мелкими деталями, которые и создадут нужное впечатление.

Я взяла и выжидающе уставилась на него.

– И? – спустя полминуты, нетерпеливо начал попугай.

– И! – передразнила я его и, немного замявшись, покраснела и спросила: – А ты… мужчина?

Судя по виду, в осадок выпал уже Нурикеш.

– С утра был самец.

– Да я не про это! – нетерпеливо взмахнула я рукой. – Меня ты как воспринимаешь?

– Как дур-р-рочку! – рявкнул Кешка, злобно сверкнув глазами. – Я сейчас попугай, бестолочь, как я могу тебя воспринимать?! Меня самка попугая сейчас заинтересует в этом плане больше, чем ты!

– А кто тебя знает! – уже совсем залилась краской я и, чтобы хоть как-то преодолеть смущение, скинула халат. Оставшись в одном белье, начала натягивать широкие штаны с завязками на лодыжках. – Ты – феникс, а вы вообще извращенцы редкостные! А по поводу самки… приглашение сводить тебя в зоопарк остается в силе.

– Да я с дурами даже при дворе не спал! – оскорбленно взвыл Нурикеш.

Я подняла голову и озадаченно вопросила:

– И где связь?

– Тупые они, – вздохнул феникс. – Совсем тупые… как и самки попугаев. И что ты копаешься?! Давай скорее! У нас еще знаешь сколько всего?!

Я в темпе вальса натянула тунику, верхний расшитый кафтан и выпрямилась:

– Готова.

– Ага, – удовлетворенно кивнул он. – А теперь пошли.

Мы вернулись в спальню, мне велели сесть перед зеркалом и выложить все свои женские богатства.

– И это не грудь, уточняю для дур-р-рочек!

– Уточняю для пернатых хамов: прекрати меня так называть!

Мы несколько секунд буравили друг друга взглядами. Первым сдался феникс. Он отчетливо скрипнул клювом, но неохотно сказал:

– Я был слишком резок, ио Лалидари.

– Я не менее, – мягко улыбнулась в ответ я и достала из ящиков несколько шкатулок с украшениями.

– Золото отметаем сразу, – отодвинул одну Кешка. – Да и маловато его у тебя, кстати…

– Ну, я не гонюсь, – пожала плечами я и открыла вторую шкатулочку. – Тут мое любимое. Серебро и полудрагоценные камни.

– Отлично! – кивнул феникс и оценивающе глянул на меня. – Хватаем больную бирюзу, ту, что с зеленоватым отливом, видишь? Вещи-то у тебя цвета морской волны. Ага… О, какой браслетик! – Он повертел в когтях на мой взгляд немного массивный браслет с классической голубой бирюзой и сказал: – Надевай. И серьги вот эти… в самый раз. На грудь… – На грудь тоже так оценивающе посмотрели, что мне захотелось прикрыться. – Что-то массивное, но одиночное.