Красноярск 2045: Сборник - Тимур Джафарович Агаев

 Правый берег… о нем я вам и не рассказывал. Ну, исправим-ка это. До катастрофы левый и правый берег различали так – на левом жили те люди, что работали умом, а на правом – те, кто предпочитали руки. Там, на правом берегу, стояли фабрики, заводы.

 Кстати, что интересно – говорят, что это все в Красноярске из-за того, что заводы все в миг повзрывались, но почему-то правый берег, более-менее, цел. Зато Октябрьский район на левом берегу – будто в пепел превратился. Несостыковка. Нам опять врут?

 Да какая уже разница, все равно конец будет один – смерть. А кто, из-за чего, и почему – уже не так уж и важно…

 Мы уже прошли через мост, и стали доходить до моей первой «нычки», как вдруг Воронья вскрикнула. Мы все обернулись. Там была собака-мутант… Но… Но в два раза больше, чем они бывают обычно. Это был буквально медведь!

 Медведь издал отчаянный рев, и побежал на нас. Воронья, Пила, и я, побежали в ближайший подъезд и укрылись там. А где же Кореец? Кореец остался на улице!

 Я посмотрел в окно, что имелось в подъезде. Да! Он там! Он, подняв свою «Узи», стал отчаянно стрелять по медведю. Но все безуспешно, медведь подошел совсем близко к нему, и… одним ударом тяжелой лапой снес башку Корейцу…

– Черт! Кореец! Твою-то мать… – Пила ругался и бил ногой об бетонный пол.

 Я с Вороньей шокировано смотрели на разодранную тушу Корейца… Вдруг медведь разворачивается и идет… к нам…

– Миша-а!.. Я не хочу умирать… – Воронья подбежала к Пиле, и, охватив его за шею, начала рыдать. – Миш…

 Пила посмотрел на меня, и сказал:

– Так, я Катьку унимать, а ты… – он передает мне свой автомат, но я отмахиваюсь от него. – Сделай что-нибудь с медведем. Покажи, чего стоишь на деле.

 Они с Вороньей отошли в глубь подъезда.

 Я взял винторез в руки.

 «Ну что, «Виня», дадим жару?»

 Медведь долбит дверь подъезда. Я выхожу на лестничную клетку, и, дойдя до второго этажа, вылезаю через окно на крышу подъезда. Оттуда прыгаю на какой-то балкон, и, зацепившись за него, залезаю внутрь.

– «Ну что, «Виня», не подведи меня!» – я целюсь в медведя. Помня опыт Корейца, я целюсь именно в глаз, понимая, что попадание в другие места – бесполезны. Только патроны зря растрачу.

 Прицелился. Вдох-выдох. Мне нельзя промахнуться. Задерживаю дыхание. Мир вокруг меня замирает. Выстрел!

 Промах… Попал не в глаз, а в лоб. Кажется, медведь этого даже и не почувствовал – зверь все еще долбит дверь подъезда.

 Второй выстрел! Снова не в глаз. Попал в его густую шею. Но, кажется, что-то получилось: медведь перестал бить стальную дверь, переключив внимание на меня.

 Он стал подходить… Я понимаю, что одним движением его лапой он может сломать этот сраный балкон, а вторым – разнести мне хлебальник, судорожно перезаряжаю винторез.

 Выстрел! Медведь упал на землю, лапами закрыв глаза! Я попал прямо ему в глаз!

 Так, нельзя медлить. Запрыгиваю обратно в подъезд, спускаюсь по лестничной клетке, и жестом говорю ребятам, что пора бежать.

 Я открываю стальную, измученную медведем, дверь, и мы выбегаем. Мы бежим, не оборачиваясь, надеясь, что медведь еще долго останется лежать, а еще больше надеясь на то, что он, наконец, сдох.

– Так ребят. Мы забыли про задание. Попробуем дойти до первой «нычки» другим путем… – говорю я, еле отдышавшись после этой пробежки, ребятам. – Двинули!

 Мы решили пойти к «нычке» по другой улице.

– Вон там. – говорю я. – Вон в том здании.

 Мы заходим. Я отодвигаю одну из керамических плит, коими засеян весь пол этого здания, и беру оттуда сумку. В сумке лежали пару батонов хлеба, лекарства, коньяк (я не пил, нужен он мне был просто как мишень для стрельбы), ну и главное – пистолет с патронами.

– Ого! Сколько добра! – Пила явно был в восторге. – Да, дружочек, я и не сомневался в тебе!

– Коньяк явно по моей части. – Воронья посмотрела на меня, заигрывая глазками.

 Я, сделав вид, что ничего не видел, продолжил дальше «копаться» в сумке. Ничего больше не найдя, я все сложил туда обратно.

 Отдав сумку Пиле, мы вышли из здания. Впереди были еще две таких «нычки», и самое главное – мой дом.

 И вот мы уже были на полпути к моей второй «нычке». Спрятал я ее довольно хорошо – в ТК «Атмосфера дома», в «Бургер Кинг».

 Бургер Кинг – мда, это место когда-то было святыней всех подростков. Сейчас же это место не отличается ничем от миллионов других таких же. Все также в пыли, мусоре, и… В общем, ничем, кроме того, что именно там я спрятал свою вторую «нычку».

 Во второй моей «нычке» были: автомат Томпсона «M1», и пара патрон к нему. Это довольно редкое оружие, приберег его я таким способом, на «самый крайний». Я повесил его себе на плечо, а винторез взял в руки. Теперь так и буду «тащиться». А что еще делать-то? Не пропадать ж добру.

 Вот мы идем уже к третей моей «нычке». Мы уже в ПГТ «Березовка». Третья «нычка» находилась в «Командоре», а там, через пару улиц, уже и мой дом.

 Вдруг послышался выстрел. Мы все стали обмениваться взглядами. Еще выстрел! И еще! Воронья замертво упала на землю. Мы поняли, что стреляют по нам.

 Я и Пила побежали за машину.

– Катя! Катерина! – Пила заплакал. – Ка… Катя…

 Я быстро сообразил, что Воронья была ему девушкой.

– Так, слушай. – обратился я к нему. – Ты как хочешь, а вот я подыхать не хочу. Собираемся с силами, и пристрелим этого ублюдка. Согласен?

– Да-м… – он начал приходить в себя. – Только, я кажется свой автомат там, в «Бургер Кинге» оставил…

 «Да уж… Профессиональный отряд, как говориться!»

– Тьфу ты, хрен с тобой. – шепнул ему я, передав «Томпсона».

 Он, взяв автомат в руки, ждал моих команд. Кажись, теперь я тут лидер.

 Я прижал к себе винторез. Зададим жару…

 Выглянув из-за машины, я увидел, как к нам кто-то идет. Что ж, придется рискнуть. Либо я, либо он. Я выскочил из-за машины, и, рывком прицелившись из винтореза, начал огонь. Кроме моих выстрелов, слышны были выстрелы из «Томпсона». Кажется, после меня Пила сделал тоже самое, и теперь мы оба гасим в одну с ним точку – в этого бедолагу.

– На, получай, тварь! – заорал Пила. – Мы сделали его!

 Тот человек упал на землю, и кряхтя, брыкая ногами, подох.

Мы с