Дело любящей сестры - Эрл Гарднер

– Итак?

– Интересующий тебя «Кадиллак» зарегистрирован на Мори Кассела, проживающего в многоквартирном доме «Таллмейер», квартира девятьсот шесть. О привычках Кассела мне пока разузнать не удалось, однако он живет в этом доме немногим более года.

– Черт побери! – пробормотал Мейсон.

– Что-то не так?

– Он представился мне своим настоящим именем. Я принял его за сутенера, промышляющего шантажом. Опытного, процветающего, хитрого.

– Так кто же он?

– Это необходимо выяснить, – ответил Мейсон.

– Посадить кого-нибудь ему на хвост?

– Нет. Он или такой идиот, что сложно представить, или слишком умен, чтобы попасть в ловушку. Необходимо разобраться, что из двух.

– Ладно, дашь мне знать, если что-нибудь еще потребуется, – сказал Дрейк.

– Хорошо.

Мейсон повесил трубку.

Диана, с беспокойством наблюдавшая за Мейсоном, спросила:

– Что-нибудь случилось?

Мейсон нахмурился и несколько секунд не отвечал, обдумывая, что же сказать.

– Не знаю, – наконец медленно произнес он. – Похоже, я ошибочно оценил ситуацию.

– В каком смысле?

– Благодаря оперативным действиям Детективного агентства Дрейка нам удалось выяснить, кто этот шантажист. Его зовут Мори Кассел, ездит на «Кадиллаке», живет в многоквартирном доме «Таллмейер» в квартире девятьсот шесть. Когда Кассел приходил в гостиницу, он представился своим настоящим именем, припарковал «Кадиллак» перед входом, вручил хорошие чаевые швейцару, чтобы машину никуда не перегнали и она оставалась там, где могут парковаться только прибывающие в гостиницу с багажом.

– А что здесь не так? – не поняла Диана. – Многие, ненадолго забегающие в гостиницу, дают швейцару чаевые, чтобы он присматривал за их машинами. Так швейцары зарабатывают себе на жизнь…

Мейсон покачал головой.

– Не в этом дело, Диана. Это несколько иной человек.

– С чего вы взяли?

– Признаю, что руководствовался своей интуицией. Я решил, что это сутенер.

– Но как?

– По его внешнему виду, манерам, по всему.

– Мистер Мейсон, вы хотите сказать, что вам достаточно увидеть человека, немного с ним поговорить, и вы поймете, что он сутенер?

– Нет, – ответил Мейсон. – Так далеко я не стану заходить, Диана. И не забывайте, что, называя человека сутенером, я не имею в виду, что он фактически поставляет клиентов в публичный дом или занимается сводничеством. Я просто имею в виду человека определенного типа, который готов зарабатывать себе на жизнь, представляя женщину в разработанной схеме шантажа.

– Но как вы решили? Чем подобный человек отличается от других? Он как-то особенно одевается? Что… Я не понимаю.

– Нет никакого конкретного признака, – попытался объяснить Мейсон. – Это смесь всего. Возьмите любого, кто живет на средства, прямо или косвенно получаемые через женщин. Он сам понимает, что у него что-то не так внутри, и пытается это скрыть, всячески приукрашивая фасад, чтобы спрятать прогнившую середину. Поэтому он стремится к безукоризненной внешности. У него всегда блестят ботинки, брюки идеально отутюжены, он носит дорогие рубашки и галстуки, делает маникюр, следит за кожей рук, аккуратно подстрижен, волосы зачесаны назад, чтобы радоваться отражению в зеркале. Далее – голос. Здесь своя специфика. Он не привык придавать вес словам. В ситуации, с которой, как он считает, он справится, он говорит резким властным тоном. Однако у его голоса нет ни тембра, ни тональности. Создается впечатление, что если он придет в гнев, то его голос поднимется до фальцета.

– И вы заметили все это у Кассела? – уточнила Диана Дуглас.

– Да.

– Что он хотел?

– Денег.

– Он сказал сколько?

– Всю сумму – пять тысяч.

– А что вы ему ответили?

– Попытался потянуть время.

– Вам это удалось?

– Он ожидал другого приема.

– Он решил, что вы…

– Я уже говорил вам, что он меня узнал. Мои фотографии часто появляются в газетах. Он понял, что имеет дело с адвокатом Перри Мейсоном, и ему это совсем не понравилось.

– Вам так и не удалось разузнать, что же у него есть на моего брата Эдгара?

Мейсон покачал головой, но заметил:

– Это, очевидно, не обычный шантаж.

– Вы думаете… То есть хуже, чем то, что вы называете обычным шантажом?

– Не исключено. Кассел вел себя так, словно у него все козыри.

– Чего нам теперь ждать от него?

Мейсон пожал плечами.

– Следующего шага.

– Мистер Мейсон, предположим, это что-то… на самом деле серьезное.

– Естественно, с человека не станут требовать пять тысяч долларов за то, что он припарковал машину у пожарного крана. Конечно, что-то серьезное.

– Послушайте, мистер Мейсон, я… могу набрать денег, если…

– Выкиньте подобное из головы, – перебил адвокат. – Платить шантажистам – против моих принципов. Пошли они ко всем чертям. Нам пора, Диана. Вы возьмете свою сумочку, я – ваш черный чемоданчик. Когда пойдем через холл к выходу, разговаривайте и смейтесь. Представьте себя женщиной, пустившейся в романтическую авантюру. Я не хочу, чтобы кому-нибудь пришло в голову, что вы украдкой покидаете гостиницу. Выйдя из гостиницы, мы направимся на стоянку такси, расположенную в двух кварталах от здания. Не забудьте все мои указания. Садитесь в такси и просите водителя отвезти вас на вокзал «Юнион». Смешайтесь с толпой, потом возьмите другое такси и отправляйтесь в аэропорт. Я постараюсь заказать билеты. – Мейсон поднял трубку и попросил оператора коммутатора дать городскую линию, потом набрал номер авиакомпании «Юнайтед Эйрлайнз» и забронировал два билета на рейс Лос-Анджелес – Сан-Франциско, вылетающий в восемнадцать двадцать семь.

Адвокат удовлетворенно кивнул, услышав ответ на другом конце провода.

– Мы заберем их в аэропорту, – сказал он. – Оба на имя Перри Мейсона… Все правильно, Перри Мейсон, адвокат. Мои телефоны имеются во всех справочниках. У меня есть карточка пассажира вашей компании и… Прекрасно! Один билет я возьму сам. Передайте второй мисс Диане Дуглас. Подержите их, пожалуйста, до самого вылета. Большое спасибо! – Мейсон повесил трубку и повернулся к Диане: – Все в порядке. Спросите билет, оставленный на имя Перри Мейсона. Встретимся на борту. Когда я буду выписываться из гостиницы, я заберу ваш чемодан. Не забывайте, что, если что-нибудь случится с этим чемоданчиком – с пятью тысячами долларов, вам конец. Тут вам уже не выкрутиться.

– Я знаю, – кивнула девушка. – Все то время, что я ношу его с собой, я… Я практически не сплю. Если с ним что-то произойдет, я уже ничего не смогу сделать. Однако пока еще все в порядке, не так ли, мистер Мейсон? Ведь никто не в курсе, что у меня в чемоданчике пять тысяч долларов?

– К настоящему времени это известно уже многим, – мрачно заметил Мейсон. – Пойдемте, Диана. Улыбнитесь! Спускаемся в холл, пересекаем его и отправляемся на стоянку такси. Смейтесь и беззаботно болтайте, а я постараюсь вспомнить какую-нибудь шутку. Вперед! Предполагаю, что вам лучше не сидеть больше в гостинице… Какое-то время вам придется подождать в аэропорту, однако постарайтесь оставаться незаметной и заходите в самолет, как только начнется посадка.

Глава 8

Мейсон вернулся к семьсот шестьдесят седьмому номеру, постучал и зашел, когда Стелла Граймс открыла дверь.

– Я избавился от приманки, – сообщил он. – Она присоединится ко мне в аэропорту. Будем надеяться, что больше ничего не произойдет, пока мы не взлетим.

– Вы думаете, что она в опасности?

– Не то чтобы в опасности, но этот Кассел меня беспокоит. Он может оказаться гораздо умнее, чем я предполагал. Меня беспокоит Диана. Она оставила после себя след и…

Адвокат внезапно замолчал, услышав громкий настойчивый стук в дверь.

– Это определенно мужчины, причем, скорее всего, облеченные властью, – шепотом обратился он к Стелле Граймс.

– Может, Кассел вернулся?

Мейсон покачал головой.

– Он стучал бы мягко, как человек, предпочитающий действовать исподтишка. У этого же есть власть. Мы имеем дело или с детективом, работающим в гостинице, или…

Мейсона перебил повторный стук и громкий голос, заявивший:

– Открывайте! Полиция.

– Говорить буду я, – прошептал Мейсон.

Адвокат открыл дверь.

В коридоре стояли двое полицейских в штатском. Они удивились, узнав адвоката.

– Перри Мейсон? – воскликнул один. – А вы что тут делаете?

– Вопрос в том, что здесь делаете вы, – парировал адвокат.

– Мы предпочли бы говорить в номере, а не в коридоре, – сказал все тот же полицейский, явно старший из двоих.

Мужчины вошли в комнату и предъявили адвокату свои жетоны.

– Полиция Лос-Анджелеса, – представились они.

– Что привело вас сюда? – поинтересовался Мейсон.

Полицейские проигнорировали его вопрос и оглядели Стеллу Граймс, потом кивнули друг другу.

– Двадцать два года, пять футов два дюйма, сто шестнадцать фунтов, блондинка, голубые глаза, хорошая фигура, – произнес первый.