Самец взъерошенный - Анатолий Дроздов

– Черствый! – скривился, куснув хлеб.

– Пекарен здесь нет! – вздохнула Виталия. – Скоро останутся одни сухари.

– Мука и закваска имеются?

Виталия кивнула. Закваску привезли с припасами – наверное, положили впопыхах. Но в походе хлеб не испечешь – негде.

– Яйца и сало я видел, – продолжил Игрр, – сковородки – тоже. Вечером сделаю вам блины.

«Кошки» у костра, не сговариваясь, уставились на пришлого. Каша, приготовленная им вчера, всем пришлась по вкусу.

– Что такое блины? – спросила Виталия.

– Ну… – он задумался. – Хлеб такой. К нему бы еще коровье масло…

Он вздохнул.

– Кто учил тебя готовить? – не удержалась Виталия.

– Тетя! – ответил он. – Она растила меня вместо матери. Много работала и приходила поздно. Я готовил ей ужин.

«А служанка?» – хотела спросить Виталия, но удержалась. Пришлые, прибывающие в Пакс, как говорили, родом из бедных семей. Служанок у них наверняка нет.

Продолжать разговор она не стала. И без того на них смотрели во все глаза, ловили каждое слово. Вскоре к костру подтянулись другие пришлые. Они тоже позевывали, прикрывая ладонями рты. «Кошки» хихикали и переглядывались. Четверым из них ночью повезло. Хорошо бы и другим…

Завтрак не затянулся. Колонна, разобравшись в привычном порядке, двинулась степной дорогой. Игорь оседлал кобылку, но забираться на нее не стал. Привязав повод к повозке, составил компанию Олегу.

– Полежу! – сказал, устраиваясь на мешках с сеном.

– Одноглазая замучила? – ухмыльнулся десантник.

– Так! – ответил Игорь, привстав. – Давай разберемся в понятиях. Во-первых, не одноглазая. Глаз у нее есть, просто не виден под складкой кожи. Во-вторых, я не хочу, чтоб о Виталии так говорили.

– Да я ничего! – стушевался Олег. – Ты это… Не обижайся!

– Забыли! – сказал Игорь, заваливаясь на мешки.

– Хочу спросить, – продолжил Олег. – У тебя с ней как? В смысле это?..

Игорь пожал плечами.

– А вот у меня…

– Что? – заинтересовался Игорь.

– Странно как-то, – вздохнул Олег.

– Хвост?

– Это как раз ничего. Даже в кайф, – улыбнулся Олег. – Ты ее обнимаешь, а она тебя им гладит. Я про другое. Она меня лизала.

Игорь приподнялся на локте.

– Не там! – поспешил Олег, заметив ироничный взгляд спутника. – В лицо.

– И что?

– Ну… – Олег почесал затылок. – Непривычно. А целоваться не хочет.

– На Земле есть народы, у которых поцелуй считается развратом, – тоном школьного учителя сказал Игорь. – Например, у индийцев.

– Правда? – изумился Олег.

Игорь кивнул.

– Знаешь, я не сильный ходок, но в школе, когда учился, мы с девками того… – Олег ухмыльнулся. – Немного разбираюсь. Видно, что я у нее первый. Ничего не знает, ничего не умеет, все приходится показывать. И в то же время… – помялся он. – Не девочка.

– Тебе это важно?

– Не слишком, – ответил Олег, подумав. – Но хотелось бы знать.

– Особенности анатомического строения, – пожал плечами Игорь. – На Земле часть девочек рождается без девственной плевы или с ее зачатками. Поэтому при первом акте ничего не происходит.

– Здесь у всех так?

– Чтобы узнать, нужен осмотр, – просветил Игорь. – Собрать девочек, поставить гинекологическое кресло и провести исследование: визуальное и мануальное.

– Во! – обрадовался Олег. – Займись! Ты же доктор!

– Во-первых, не гинеколог, – загнул палец Игорь, – во-вторых, кресла нет. В-третьих, на хрен нужно.

Олег обиженно засопел.

– Спроси у двойняшек! – предложил Игорь.

– Спрашивал! – махнул рукой Олег. – Толку… Они сами впервые. Что-то лепечут… А меня моя укусила! Здесь! – Он указал на грудь. – Мы распалились, а она как грызнет!

– До крови?

– Синяк. Но больно, блин!

– Ерунда. Среди травм, полученных при сексуальных контактах, нередки разодранные ногтями спины, прокушенные губы, вывихнутые конечности, сломанные ребра и даже такая характерная, как перелом полового члена.

– Тьфу на тебя! – воскликнул Олег.

Игорь захохотал.

– Тебе хорошо смеяться! – обиделся Олег. – Самого-то не тронули.

Игорь отвернул рукав туники и продемонстрировал спутнику синяк на плече.

– Так это у всех! – обрадовался Олег. – Тогда нормально. Я думал, что попалась дикая.

– Отшей ее, и все дела!

– Она мне нравится, – вздохнул Олег и повел ладонями в воздухе. – Очень. Она ласковая. Меня любит. Ее Аурелией зовут.

– Золотая, – сонно пробормотал Игорь.

– Что? – не понял Олег.

– Имя так переводится – «Золотая».

– Красиво! – согласился Олег. – И сама рыженькая. Слушай, мне тут начинает нравиться. Кормят, заботятся, женщины любят… Кайф! А?

Ответа он не дождался. Игорь, раскинувшись на мешках с сеном, спал…

А к Виталии, скакавшей обочь, приблизилась «кошка», щупленькая и, судя по лицу, совсем юная.

– Вита! – окликнула тихо.

– Чего? – вздохнула декурион.

– У тебя с ним было? С Игрром?

– Да! – ответила Виталия, помедлив.

– И как?

Губы Виталии расплылись в улыбке.

– Передай его мне!

– Ниоба! – покачала головой Виталия. – Он же не вещь!

– У самой же получилось! Такой…

«Уродливой!» – мысленно закончила Виталия.

– Я не ждала этого, – сказала тихо. – Велела лечь ко мне в палатку, чтоб девочки не передрались. Думала, будем просто спать. А он…

– Значит, уложи его со мной!

– Он не захочет.

– А ты прикажи! Он тебя слушается.

– Ниоба! – покачала головой Виталия. – Ты мне сестра. Если я стану пихать Игрра к тебе в постель, девочкам не понравится. Я взяла тебя в турму по просьбе тети, но мужчин не обещала.

– Ты просто жадная! – надула губки Ниоба. – Не хочешь делиться!

Виталия нахмурилась и отвернулась.

– Прости! – Ниоба в раскаянии коснулась ее руки. – Я не хотела. Я знаю: ты хорошая и любишь меня. Сама не понимаю, что со мной. С тех пор как увидела Игрра, хочу его, не переставая. Он мне снится.

«Не тебе одной!» – мысленно вздохнула Ви талия.

– Приходит и ласкает меня, – продолжила Ниоба. – И мне становится сладко-сладко. Откуда это? Ведь я не знала мужчин. И Дней у меня нет.

Виталия не ответила.

– Пожалуйста! – Ниоба умоляюще глянула на Виталию. – Поговори с ним. Пришлые любят золото. У меня есть деньги. Я заплачу!

– Ниоба! – вспыхнула Виталия. – Только посмей! Они не должны об этом знать!

– Тогда придумай другое! – воскликнула сестра. – Ты же у нас умная.

Она пришпорила лошадь и умчалась вперед. «Начинается! – подумала Виталия. – Ниоба совсем девочка, поэтому говорит, что думает. Другие смолчат, но затаят обиду. Как сказать это Игрру? Объяснить? А ведь надо…»

Эту мысль Виталия не додумала. На колонну напали сармы.

Сотня Тарготао, высланная задержать алу, двигалась на соединение с ордой. Выйдя к ручью, сармы наткнулись на разгромленное становище. За сутки трупы не успели почернеть, хищные птицы их не тронули, так что предводительницу и ее спутниц узнали без труда.

Сотница, выражая горе, расцарапала себе лицо и долго выла, катаясь по земле. Воины не мешали – обычай. Они деловито стащили трупы в кучу и кое-как, используя топоры и шлемы, присыпали их землей. Осознавали: курганчик простоит до дождя, после чего вода тела вымоет, но насыпать курган не было времени. Сотница, завершив ритуал, кратко объявила: «Месть!»

После стычки с алой от сотни уцелела половина, запас стрел подходил к концу, но воины обрадовались. Судя по следам, рома ушли малым числом. При внезапном нападении сарм ждал успех. А значит, – и добыча. Оружие, доспехи, кони… В кочевье воинам, потерявшим предводительницу, могут сломать спины, добыча заставит недовольных умолкнуть. Сотня вскочила в седла и скоро вышла к дороге. Следы поведали, что у рома появились повозки; это особо обрадовало сотницу. С повозками идут медленно, а добыча возрастет. Глубоко вдавленная колея говорила, что груз тяжелый. Сотня заночевала, а с рассветом пошла в погоню. Двигались осторожно, высылая вперед дозоры, поэтому настигли рома, не обнаружив себя. Нападение отложили на утро. Рассвет – самое время для атаки. Враг завтракает и не готов к бою. Часовые утратили бдительность. Не успеют понять, как сотня ворвется в лагерь…

Затаившись в траве, сармы готовились к бою, как вдруг сотница разглядела у костра муша. Поначалу не поверила глазам, но, присмотревшись, поняла: не ошиблась. Муши одеты по-другому и двигаются иначе. Вскоре появились и другие – всего их насчиталось четверо. От радости сотница едва сдержала крик. Вот это добыча! Теперь ясно, зачем Тарготао ушла из орды – хотела сохранить мушей. Ей это не удалось, а вот у сотни получится. Рома не более трех десятков…

Сотница поменяла замысел. Налет на стоянку становился опасным – в неразберихе мушей могли убить. Сармы, таясь, отошли в степь и двинулись вдоль дороги, не выпуская из виду турму. Разглядев, что муши лежат в повозках и не показываются поверх бортов, сотница решила: пора! Наказав воинам беречь мушей во что бы то ни стало, она натянула тетиву на лук. Пора…