Амнезия "Спес" (СИ) - Климин Алексей

Но это так казалось на первый взгляд. Охотники и искатели все же не пацаны под надзором воспитателей, и каждый ведет себя в меру своего разумения и в силу доставшегося ему характера.

Так что наша, все еще трущаяся у входа малочисленная группка новичков, не могла не привлечь внимания самых придурковатых.

Пока нам Гагат объяснял некоторые общие положения, нас разглядели и решили, что рекрутов искателей следует поставить на положенное им место сразу. То есть, поближе к общественному гальюну и желательно сразу с ершиками в руках.

Здоровенный мужик поднялся из-за ближайшего стола и в развалку направился в нашу сторону. В майке без рукавов его огромные плечища были открыты полностью и представляли собой сплошную наколку с единым замысловатым узором из морд щеров и крыс. При этом собственная его харя обросла щетиной под самые глаза и черты распознаванию почти не поддавались. Короче, миляшкой этот товарищ не выглядел точно.

— Это кто у нас тут такие?! — глумливо начал он, — Крысятки искателей? А чё стоим как неродные? Вливаемся в коллектив детки, вливаемся… — и как рявкнет, уже прямо над нашими головами, — схватили швабры и тряпки, и чтоб через пять минут тут все блестело, как щеровы яйца!

Мы от такого «приветствия» прижухли конечно немного, но слабину давать и не подумали.

Когда он осознал, что мы даже не двинулись с места, то моментально пришел в бешенство — морда его злобно перекосилась, а глаза налились кровью:

— Живо подорвались, засранцы!!!

Переглядываемся. Противостоять мужику, которому мы с Гагатом едва достаем до подбородка, а Червяк и вовсе тусуется где-то на уровне подмышек, было откровенно страшно. Но и с ходу дать себя запугать, означало действительно занять в этом крысятнике самое низкое место. Это-то мы понимали все.

Так что случившиеся переглядывания относились скорее к согласованию наших действий, а не к растерянности, которую мы отчасти все же испытывали.

Один быстрый взгляд на Гагата — тот стреляет глазами в живот мужику, я коротко киваю, Пит тоже, косясь в самые ноги тому. Общий вздох, как команда к действию, и погнали!

Зур на шаг отступает и головой бьет нашего противника в поддых. Червяк наклоняется еще ниже и с пол оборота в толчке плечом толкается тому в колени. Я же тянусь и тычу рогаткой из пальцев в кровавые зенки.

От нашего единого натиска мужик заваливается плашмя на спину, рык его глохнет во всхлипе выбитого вздоха и переходит в вой, пополам с ругательства:

— Падаль зубастая!!! Убью порхата драного! Зубья все по одному выщелкну тварюге мелкой! — по ходу, Пит его еще и за ляжку цапнуть успел.

Мы с Зуром отскакиваем в момент падения охотника, но Червяка все-таки тот успевает пихнуть ногой. Пит впечатывается в стенку и сползает по ней, но нам сдавленно шипит:

— Я норм!

Тут уж у нас с Гагатом подрывает кумпол, и мы кидаемся опять к татушному. Тот трет глаза и переваливается набок, пытаясь подняться. Но мы успеваем быстрей и принимаемся со всей дури пинать его по ребрам с двух сторон.

Впрочем, мне удается лягнуть ногой всего пару раз — кто-то хватает меня поперек тела и оттаскивает от снова валяющегося на спине противника.

Гагату приходится хуже — ему прописывают в ухо и он оседает рядом с Червяком. Но того, кто его приложил, уже тоже отоваривают двое.

А им со спины надвигается вся остальная толпа, человек в двадцать! Сейчас будет общее мочилово! Вот же, порхатки драные, встряли-то мы как сурово невзначай!!!

— Стоять!!! — накрывает весь холл грозный окрик.

Все замирают там, где находятся в данный момент, и тут же оборачиваются к балкону второго этажа.

Там, уперев руки в парапет, стоит высокий плечистый хран, и взирает на начинающуюся бойню жестким взглядом.

— Что опять?! — вибрирует металлом его голос, — Я могу хоть раз отдохнуть спокойно, чтоб не пришлось вас, уродов, разнимать?! Вы, чего сидите?! Тоже меня ждете?! — рыкнул он куда-то вниз, под самый балкон.

И тут же за общей толпой стали видны трое хранов, поднимающиеся из-за дальнего стола, где, похоже, играли в карты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вам три наряда вне очереди и по двадцатке плетей за невыполнение своих прямых обязанностей. Наказание примете сразу, как только я здесь разгребу дерьмо за вас!

— Есть сержант! — отрапортовали те и поплелись в направлении гальюна.

А из дверей за спиной того, кто тут командовал, стали выходить и другие храны, с интересом начинающие сразу заглядывать через перила, и выстраиваясь в ряд вдоль них.

— Я спросил, кажется, — громыхнул опять сержант так, что многие внизу вздрогнули, — что здесь опять происходит?!

Руки, удерживающие меня до сих пор, разжались, а поверх головы раздалось:

— Сержант, вы ж знаете, что у нас недокомплект по составу, а Валет с ходу принялся щемить наших новичков! Ну, мы и вступились!

— Ты, Паленый, не прав в одном, насколько я успел увидеть, это ваши новички щемили Валета, а не он их, — с усмешкой, но уже не зло, ответил командир хранов.

— Так начал-то он! Не думаете же вы, что это мелкие могли… — не стал сдаваться тот, что стоял за мной.

Но договорить ему не дали:

— Нет, не думаю, — опять посуровел сержант, — Валет, это что опять было?! — гаркнул он на татуированного, который тоже успел подняться, и стоял сейчас прямо передо мной, закрывая своей широкой спиной от меня весь холл.

Но хран-то находился на балконе, так что его я не только слышал, но и видел прекрасно. А вот мужику в татушках лучше бы было ховаться под стол, а не рисоваться тут перед всеми.

Впрочем, тот это и сам понимал и вжимал голову в плечи, явно стараясь быть менее заметным.

— Да я че, сержант? Я ниче… хотел малышню поприветствовать, а они на меня набросились все скопом, точно кролы голодные! Один даже укусил — во! — и вроде даже попытался задрать ногу, за которую видно и цапнул его Червяк.

Какой-то здоровяк татушного одернул. А сержант, уже не столько грозно, сколько насмешливо, продолжал говорить:

— Ну-ну, все здесь конечно поверили, что парни набросились на тебя сами и без причины. Я тоже, будем считать, поверил. Тогда могу только поздравить искателей с таким бойким пополнением. А тебе, Валет, выношу последнее предупреждение: еще раз встрянешь хоть куда-нибудь — уберу из охотников и сдам в карьер на камнедробилку, там сильные всегда в цене. Вашему сержанту тоже надоели твои выходки, так что от него поддержки не жди! Но в любом случае, в таких вопросах, как дисциплина и порядок, решаю — я, ты знаешь! А теперь пошел и помог моим чистить дыры в сортире! Вместе с ними и плетей получишь.

Валет, бурча что-то себе под нос, пошаркал в указанном направлении.

— Для всех остальных… — меж тем продолжил сержант, окидывая взглядом все помещение, — и передайте тем, кого сейчас здесь нет, если еще одно движение… даже полдвижения кто-то из вас сделает в сторону молодняка, то сразу же вылетит отсюда и отправится на рудник или в карьер! Так что это не только Валета касается! Все поняли?

Единое «угу» пронеслось над холлом. А мы, со стоящим в двух шагах от меня Гагатом, облегченно переглянулись — может и ничего так, получится наша служба в рядах искателей?

А командир, получив утвердительный ответ, говорил дальше:

— Через час в спортзале все, кому обещано, получат плетей! Кому интересно, могут придти — посмотреть. Кому не зашло сразу то, что было сказано мной раньше — приходят в обязательном порядке! А сейчас расходимся! Я все сказал! И это… — он махнул рукой в нашу сторону, — врача позовите, у вас один мелкий до сих пор встать не может.

Сам же отклонился от парапета и уже негромко сказал стоящему радом храну:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вот же тупорогие! Им же с этими мальчишками встречаться за Проселком придется, а те растут…

Что он говорил дальше, я уже не расслышал — толпа в холле отмерла и завозилась, стало шумно, как и прежде. А между расступившимися мужчинами я увидел Червяка, который действительно до сих пор сидел, привалившись к стене.