Бездонная пустота (ЛП) - Аврора Роуз Рейнольдс

— Прекратите оба. Сейчас же! — рявкаю я, и их взгляды устремляются на меня. — Пока я не удостоверюсь, что вы под присмотром в доме вашей матерей, вы больше не останетесь у нее на ночь.

Хлопнув ладонью по столу, Стивен рычит:

— Это пиз… пипец, папа.

— Нет, пипец — это когда ваша мать оставляет вас одних на ночь.

— Такое было всего пару раз.

— Достаточно одного раза, чтобы случилось что-нибудь плохое, Стивен.

— Папа, в городе безопасно, — продолжает защищаться он, и я качаю головой.

— В городе безопасно зимой. Летом к нам со всего мира стекаются желающие подработать на консервных заводах, лодки бросают якорь на ночь, и мужики сходят на несколько часов на берег и расслабляются. Обычно они слишком много пьют и, в конечном итоге, делают глупости, из-за которых отправляются трезветь в камеру.

— Но…

— Никаких «но», приятель. Подумай об этом хоть секунду, и ты увидишь, что я прав. Со стороны матери нехорошо давать тебе волю, и определенно нехорошо оставлять вас с сестрой одних на ночь.

— Я все равно хочу видеться с мамой.

— И ты будешь. Я не запрещаю, мне просто нужно убедиться, что мы с ней на одной волне, а уж потом ты останешься у нее.

— Хорошо, — бормочет Стивен и я смотрю на свою девочку. — Я знаю, что вы с мамой не всегда сходитесь во взглядах, но она твоя мать. Единственная, другой у тебя нет, — говорю я Обри, и она плотно поджимает губы. Я вижу, что она борется со слезами, когда кивает. — Итак, что у нас на ужин?

— Тако, — ворчит Стивен, и я опираюсь на стойку, делая еще один глоток пива, чертовски желая, чтобы мне не приходилось снова вести гребаный разговор с Тиной.

***

Подъезжая к Арни, ожидающего у своего грузовика, смотрю направо, и мой взгляд застилает красная пелена при виде пса, о котором шла речь: он привязан к столбу, сквозь редкую шерсть — спутанную и грязную, просвечивают кости. Мы приехали в трейлерный парк на вызов одного из соседей, который жаловался на непрестанный лай. Засранец ни хрена не сказал о явно брошенном животном. Заглушив мотор, выскакиваю навстречу Арни.

— Я опросил соседей. До сегодняшнего дня никто из них не видел пса, но лай продолжается уже несколько дней.

— Этот пес был привязан к столбу больше, чем несколько дней, — бормочу я, оглядывая окрестности.

Большинство трейлеров и домов здесь сдаются задешево, и в них живут только летом, когда мужчины и женщины приезжают работать в порт или на консервные заводы.

— Мы с тобой это знаем, — отвечает Арни, направляясь к кабине своего грузовика. Открыв дверцу, он достает пакетик вяленой говядины. — Давай попробуем подобраться поближе и посмотрим, с чем имеем дело.

Я киваю, и мы пересекаем грязный двор, направляясь к псу. Даже издалека вижу, что веревка на его шее уже так давно, что и начала въедаться в мех и кожу.

— Эй, — зову я, подходя ближе, и понимаю, что собака не кобель, а сука, у которой явно было несколько пометов. Она начинает отчаянно вилять хвостом, опуская голову к земле, будто готовясь играть.

— Не думаю, что нам нужно звать Пола, — заявляет Арни, имея в виду нашего местного сотрудника службы по контролю за животными, и по совместительству одного из лучших механиков в городе. Достав из пакетика кусочек вяленого мяса, он протягивает его собаке, и та тут же проглатывает его, не жуя.

— Дружелюбная, — говорю я в знак согласия, поглаживая ее по макушке, а свободной рукой одновременно осматриваю веревку. — У тебя есть с собой нож?

— Ага.

Арни вытаскивает нож и протягивает его мне. Я перерезаю веревку у основания столба, зная, что ветеринару придется осмотреть шею животного, прежде чем снять полностью.

— Ты знаешь, кто здесь живет? — Я жестом указываю на дом, протягивая ему веревку, к которой привязана собака, и поднимаюсь на две ступеньки, готовясь постучать в дверь.

— Я уже стучал, но никто не ответил, а соседи напротив сказали, что здесь никого не видели больше недели.

Я жду минуту, вдруг кто подойдет к двери. Когда никто не появляется, спускаюсь с маленького крыльца и забираю у Арни веревку.

— Я отвезу ее к Ли, встретимся в участке.

— Посмотрим, смогу ли я выяснить, кто здесь останавливался. — Он указывает в сторону дома.

Кивнув, я веду собаку к задней части своего грузовика и усаживаю в кузов. Забираюсь в кабину и сообщаю диспетчеру, что направляюсь с собакой к ветеринару и буду не на связи.

***

— Ей понадобится операция, — говорит Ли, отходя от собаки, лежащей на столе. — Веревка въелась глубоко, и ее просто не срежешь.

— Так я и думал. — Провожу рукой по голове собаки, почесывая за ушами.

— Мне неприятно говорить это, сынок, — тихо начинает Ли, двигаясь ко мне. — В настоящее время я не могу взять на себя затраты на лечение собаки и определение ее в хороший дом. — Животное переводит карие глаза с Ли на меня. Она опускает голову на стол, словно понимает, о чем речь. — Я бы хотел, но сейчас просто не могу себе этого позволить. В прошлом году мы потеряли большую часть финансирования, и я уже некоторое время оплачиваю часть расходов из собственного кармана.

— Я оплачу счета. Просто назови потом итоговую сумму.

— Зак, — он качает головой, снимает очки и трет переносицу, — все не так просто, сынок. Мне все равно нужно будет найти ей дом, а это непростая задача.

— Я заберу ее домой, когда придет время, и сам займусь поиском для нее дома.

— Ты же знаешь, как только она окажется у тебя, Стивен и Обри не позволят ее отдать.

В этом он прав. Дети просили собаку с того самого момента, как научились говорить связно, но Тина ненавидела собак, и я знал, заведи мы пса, о нем пришлось бы заботиться мне. Именно по этой причине я всегда отказывал детям.

— Тогда, полагаю, это их счастливый день.

Ветеринар вопросительно смотрит на меня.

— Уверен, что хочешь взять ее на себя? Она нуждается в серьезном уходе. Я могу сделать тебе скидку, но даже при этом стоимость лечения все равно будет существенной.

— Я не могу позволить, чтобы ее усыпили, — бормочу я. Счет от ветеринара может ударить по моим сбережениям, но я что-нибудь придумаю.

— Как ты ее назовешь? — интересуется Ли, улыбаясь, и я смотрю на собаку, большое коричневое тело распласталось на столе, голова прижата к лапам. Ее взгляд останавливается на мне, брови приподнимаются.

— Пенни, —