Исход фараонов (тайны Моисеева Исхода) - Игорь Карпов

фараоном мог произойти несчастный случай, в конце концов, правители тонули и до него и после, вспомним хотя бы Фридриха Барбароссу времен Крестовых походов. Или же Меренптах утонул в другом месте и совсем по другому поводу, а составители библейских сказаний сочли угодным приписать этот случай деяниям Моисея. А может он и не тонул вовсе.

Истинной картины того, как начинался Исход мы вряд ли когда-нибудь установим. Египтяне не любили заносить в хроники свои неудачи, в крайнем случае, если представлялось возможным, они обращали их в достижения, еврейские же летописи слишком заинтересованы в преувеличении масштабов деяний своего народа, впрочем, такое суждение можно вынести о ком угодно. Несомненно одно, Моисей творил воистину великие дела, последствия которых сказываются до сих пор! Грэм Хэнкок не боится даже такой мысли, что Моисею были ведомы достижения современной нам науки, в частности явление радиоактивности. Библия неоднократно упоминает о странных напастях, насылаемых Ковчегом Завета, где хранились каменные скрижали с Десятью Заповедями, на неосторожных, либо не в меру любопытных людей. Спустя некоторое время все они покрывались язвами и умирали в страшных муках. Грэм Хэнкок тут же поспешил застолбить идею, будто Библия описывает симптомы лучевой болезни и агонию тех, кто имел несчастье получить смертельную дозу радиации. Радиоактивными, по его мнению, были даже сами каменные таблички с письменами Бога. Он снова возвращает нас к сюжету, когда Моисей первый раз спустился с горы, увидел, как народ предается веселью возле статуи Золотого Тельца, и от гнева и досады разбил уже готовые скрижали. А не сделал ли он это умышленно, задается вопросом Грэм Хэнкок? Когда Моисей вторично сошел с горы с новыми скрижалями, лицо его сияло. В первое же сошествие лицо его выглядело как обычно. И зачем он так долго, по 40 дней и 40 ночей, проводил на вершине оба раза? Будучи хер-хебом (волшебником, посвященным в самые сокровенные тайны неба и земли), уж не смастерил ли Моисей на вершине скрижали способные излучать таинственную, и при желании способную стать убийственной для всего живого, энергию? Находясь значительное время под ее воздействием (а спуск с горы даже при быстром шаге занимает несколько часов), можно было, если уж не облучиться насмерть, то хотя бы получить сильный ожог наподобие термического. Моисей нес скрижали над головой, поэтому неудивительно, что лицо его “светилось” в результате такого ожога. Первые каменные пластины были разбиты, поскольку стали жертвой неудавшегося эксперимента. Моисей, видимо, знал заранее, какие метаморфозы должны случиться с его лицом, но, завидя его, народ воспринял своего предводителя как и прежде, не углядев в его облике ничего пугающего. Но Моисей не зря обладал талантом истинного лидера, он быстро смекнул, что скрижали не дают должного эффекта и свою неудачу обратил в свою же пользу. Он уничтожил их и объявил, что сделал так, ибо Господь прогневался на народ Свой за его отступничество от Него и только он, Моисей, способен упросить Господа вернуть свою милость. Снова поднялся он на гору, а когда на 41-й день вернулся в лагерь израильтян, то понял, что цель достигнута. Народ при виде его лица в страхе не знал куда себя деть, даже его брат Аарон, осведомленный обо всех замыслах Моисея, и тот боялся к нему подойти. С тех пор Моисей стал выходить к народу с накидкой на лице, дабы не шокировать окружающих своим видом, снимал же он ее только когда оставался один-на-один с Яхве и внимал Его наставлениям.

Все происшедшее с Моисеем может быть растолковано и в более обыденном русле. Накидки на лице издавна надевали египетские жрецы, когда выходили из Святая святых своих храмов, чтобы донести публично о тех или иных наказах своих богов. Что касается свечения, то “светилось” не только лицо Моисея, подобный же свет излучали и сами каменные скрижали. Излишне даже говорить, что способностью “светиться” особым сиянием было наделено все (кто или что), удостоенное Божьей благодати. Тот же Грэм Хэнкок в другой своей книге “Зеркало небес” рассказывает очень интересную историю про сына Рамзеса II принца Сутнау (а это время жизни самого Моисея!). Наиболее полно она приводится в книге Уоллиса Баджа «Египетская магия», откуда ее и позаимствовал Хэнкок. Сетнау искал книгу, написанную собственноручно богом мудрости Тотом (Гермесом Трисмегистом). В ней, как считалось, излагались все знания о Мире, прочитавший эту книгу становился бессмертным и жил «миллионы лет». Тот увековечил свою мудрость на 42 каменных пластинах (тех же скрижалях) в надежде, что далекие потомки, достойные владеть ею, найдут книгу и распорядятся ее содержимым во благо. Когда после долгих поисков, Сетнау со своим братом нашли тайный вход в древнюю гробницу, где хранилась книга, и спустились туда, они увидели, что все помещение залито ярким светом, исходившим от книги. Как тут не вспомнить про светящиеся скрижали Завета Моисея! Моисей, как бывший египетский жрец, наверняка хорошо знал эту историю, неважно сейчас насколько достоверную; по примеру Тота он высек свою мудрость на двух каменных пластинах (40 дней вполне достаточный срок, чтобы справиться с такой работой в одиночку), а затем смазал их, равно как и свое лицо, неким составом, придающим свечение любой обработанной им вещи. Египетские жрецы слыли искусными доками в приготовлении разных смесей-хамелеонов, недаром вся алхимия берет свое начало в их пытливых изысканиях на этом поприще. О книгах Тота говорится то же самое: они были покрыты неизвестным составом, предохраняющим от порчи, этому составу, помимо всего прочего, ничего не мешало заодно и «светиться».

Несмотря на многие заимствования из верований древних египтян, Моисей в почитании Яхве ввел одно уникальное новшество, дотоле никем не испробованное, – табу на изображение Бога, ибо по словам самого Господа, «нельзя увидеть Его и остаться в живых». Моисей сделал очень смелый шаг, с далеко идущими последствиями. Мировоззрение той эпохи требовало зримого воплощения бога в мире смертных, будь то облик человека, животного, растения или простого каменного столба. Что же подвигло Моисея на столь неординарный поступок? Даже с высот нынешних представлений о мире трудно вообразить то, чего вообразить нельзя. Разум же постоянно стремится к ясным образам познаваемого предмета. В итоге, Бог Моисея уводит нас в познании Своем в бесконечность. Вряд ли Моисей сам до конца понимал это, если вообще понимал. Я позволю себе немного крамольную и несерьезную мысль, что Яхве стал запретным для воплощения, поскольку Моисей просто не знал, как представить его окружающим; уже в то время люди наделили даром божественного проявления все, что только можно: от звезд на